Силой Предсмертной Воли!
Подарок для Benjiro Fudo по заявке:
а) Авторский фик или перевод.
б) Ямамото/Гокудера или XS. (Порядок имеет значение только в первом)
в) От PG-13 до NC-21. Жестокость(во всех её проявлениях), Дарк 80, принуждение - желательно. Но с ХЭ.
г) Не разбивать пейринг, даже намёком. Мучить только Гокудеру.
Название: Игра для двоих
Автор: Wild_BerrY
Жанр: hurt/comfort
Персонажи/пары: dark!Ямамото/Гокудера
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: пост-канон; принуждение, насилие, мат
читать дальшеГлава 1.
Шумное весеннее утро хлынуло в распахнутое окно порывистым ветром, радостным смехом детей и запахом свежей рыбы. Гокудера приоткрыл один глаз и посмотрел на будильник. До сигнала оставалось семь минут. Он всегда был совой и предпочитал спать до полудня, но в последнее время часто просыпался до звонка. Перекатившись на спину, Хаято с наслаждением потянулся и посмотрел на ясное голубое небо.
На работе у него сегодня выходной. Надо бы прибраться – он обвёл глазами творческий беспорядок в комнате и поморщился, - а к обеду заглянуть к Десятому – узнать у него, как дела в институте, и кое-что обсудить. После окончания школы Гокудера поступил на заочное отделение и подрабатывал в компьютерной фирме. Одновременно с этим он помогал в учёбе Тсуне и, естественно, продолжал исполнять обязанности Правой руки босса Вонголы. В общем, дел было навалом, но его такой расклад вполне устраивал.
Он уже собирался встать с кровати, но тут зазвонил телефон. Тсуна никогда не звонил так рано, поэтому Хаято схватил трубку с колотящимся сердцем.
- Доброе утро, Десятый! Что-то случилось?
- Нет-нет, вы меня не разбудили, я уже… Да.
- А что…
Лицо Гокудеры по мере разговора становилось всё бледнее и бледнее.
- Я... Нет, простите, я не могу. Мне нечего там делать.
- Я лучше загляну к вам вечером.
- Да, удачи вам, Десятый.
Он нажал кнопку отбоя и аккуратно положил телефон рядом с собой.
Вот и всё. Солнечный весенний день за окном потускнел и осыпался яркими осколками. Ямамото возвращается в Японию. Гокудера прикурил сигарету и судорожно затянулся. Знал же, что рано или поздно это произойдёт. Не думал же он, что этот идиот останется в Италии навсегда? Хаято надеялся, что за полгода он успокоится. Что за эти полгода Ямамото перестанет ему сниться.
Гокудера принял душ, сделал кофе и включил компьютер. На автомате разобрал рабочую почту, пробежал глазами список обязательной литературы, который ему прислали из университета, написал ответ фирме-поставщику оборудования и набросал план реферата, который надо было сделать к следующей неделе. Кинул взгляд на часы: самолёт Ямамото должен приземлиться через полчаса.
Интересно, этот придурок сильно изменился?
Нет, он не хочет этого знать. Он не хочет знать ничего ни о его жизни в Италии, ни о том, что бейсболист, нет, теперь уже бывший бейсболист собирается делать дальше. И уж тем более о том, думал ли он о Гокудере всё это время. Ничего.
***
По мере приближения к дому Десятого внутри росло необъяснимое волнение. Может, зря он пообещал прийти? Ведь наверняка там он. Гокудера чувствовал себя полным кретином. Он понимал, что практически безосновательно накручивал себя целый день. Вспоминал, представлял и думал, думал, думал… Зачем?
Он так и не понял Ямамото. Не понял, чего тот хотел от него добиться. Не понял, почему он уехал вместо того, чтобы поступить в университет, как они все. Не понял, почему он бросил бейсбол, хотя сам Гокудера и считал это правильным. Не понял, почему за эти полгода он ни разу даже не позвонил Десятому. Хаято вместе с Тсуной даже ходил к отцу придурка, чтобы узнать, как у того дела. Ответ был всегда один – Ямамото тренируется. Именно тогда у Гокудеры возникла мысль, что Такеши может вообще не вернуться в Японию, но потом он подумал, что Ямамото вряд ли оставит отца навсегда. Семья для него главное. Но ведь за полгода многое могло измениться.
Когда мама Тсуны открыла ему дверь, Гокудера уже с порога услышал заливистый смех Ямамото и чуть было не повернул обратно, но взял себя в руки и даже натянуто улыбнулся Нане.
- Ямамото-кун приехал, - радостно сообщила она, - он будет очень рад тебя видеть. Поднимайся наверх, я сейчас принесу вам перекусить.
Внутри всё скрутило так, будто Хаято только что увидел свою сестру, спину неприятно холодили капли пота, а во рту возник горький привкус желчи. Зря он думал, что полгода - это достаточный срок. Вряд ли такое можно забыть. Перед дверью в комнату он глубоко вдохнул и попытался улыбнуться. Главное, чтобы Десятый ничего не заметил. С остальным он разберётся потом. Если будет с чем разбираться, конечно.
Легонько постучав костяшками пальцев по гладкому дереву, он открыл дверь.
- Добрый вечер, Десятый! Реборн-сан.
- Зачем припёрся, Глопудера? Без тебя было так весело! – заорал Ламбо и на всякий случай спрятался за Ямамото.
Ямамото…
Сердце пропустило удар, а потом застучало с бешеной скоростью.
- Йоу, Гокудера, - улыбнулся Такеши, как будто они виделись последний раз только вчера. – А мы тебя ждали.
Хаято очень бы хотел не смотреть в его глаза, но они притягивали взгляд, словно магнит. Широко распахнутые, лучистые, тёплые, по-детски наивные. Казалось, Ямамото совсем не изменился за это время. Та же глупая улыбка, та же привычка щуриться и потирать рукой шею, когда он смущён, тот же дурацкий смех. Гокудера уже прекрасно знал, что это всего лишь маска.
Все носят маски, и сам Хаято не исключение. Разница в том, что за ними скрывается.
- Привет. Что, ты там всех так достал, что тебя выслали обратно?
Это тоже маска. Привычная маска раздражения и неприятия. И Ямамото об этом тоже знает.
Всего лишь игра. Одна из многих в их репертуаре. Хаято ненавидит играть, но ему приходится следовать правилам. Он не хочет, чтобы об этом узнал Десятый, он не может допустить, чтобы босс волновался из-за своих хранителей. Поэтому он играет в эти чёртовы игры.
- Ты совсем не изменился, но я рад тебя видеть, - засмеялся Такеши и отвернулся к Реборну.
И всё? Хаято перевёл дух и опустился на пол рядом с Десятым.
Ямамото рассказывал о своей жизни в Италии, о выматывающих тренировках со Сквало, о буднях Варии. О том, что они объездили всю Сицилию вдоль и поперёк, свои впечатления о Риме и Милане. Реборн и Тсуна внимательно слушали, задавали какие-то вопросы, смеялись вместе с Такеши. Глядя на него, чувство тревоги постепенно рассеивалось. Наверное, зря Гокудера так волновался. Новая жизнь заставила забыть Ямамото о прошлом. Это должно было обрадовать Хаято, но вместо ожидаемого чувства облегчения почему-то вызвало досаду и злость. Получалось, что всё это время мучился только он один, в то время как придурок с лёгкостью всё забыл и наслаждался жизнью.
- Ладно, ребята, извините, но мне пора. Обещал отцу поужинать вместе, - Ямамото бодро вскочил на ноги и расправил джинсы. – Был рад со всеми повидаться. До встречи!
Он потрепал Ламбо по макушке, махнул всем рукой и вышел из комнаты. Гокудере стало легче дышать, он только сейчас понял, как был напряжён всё это время. Хорошо, что им не придётся идти вместе домой. Даже если теперь всё наладится, он не хотел слишком часто видеться с Ямамото. И дело тут давно уже не в раздражении, оно прошло окончательно и бесповоротно ещё год назад, а огрызался он больше по привычке.
Домой Гокудера возвращался довольный. После ухода Ямамото они прекрасно посидели, обсудили необходимые вопросы и учёбу Десятого. Реборн предложил устроить в честь возвращения хранителя дождя вечеринку в стиле Вонголы, и Тсуна с воодушевлением воспринял эту идею. Не сказать, чтобы Хаято тоже загорелся энтузиазмом, но возражать счастливому боссу и Реборну он не рискнул. В конце концов, он может вообще весь вечер провести рядом с Десятым, и никто не заставляет его общаться с Ямамото.
Спать он ложился, думая, что всё-таки зря он себе напридумывал невесть что за целый день. Что в его жизни наконец-то всё упорядоченно и правильно, его больше не терзали сомнения и тревоги за будущее.
***
- Ха-я-то…
Вкрадчивый шёпот заставил его подскочить на кровати, но он тут же был придавлен обратно тяжёлым телом. В неверном свете луны Хаято увидел улыбающееся лицо Ямамото, но эта улыбка была совсем не та, с какой он встретил его у Десятого. По спине пополз знакомый холодок.
Он ошибся. Ямамото ничего не забыл.
Гокудера открыл рот, но широкая ладонь предупреждающе легла на приоткрытые губы.
- Ты же не собираешься кричать? – со смешком спросил Такеши. – Я не люблю, когда ты кричишь, ты же помнишь? Да, Ха-я-то?
Горячее дыхание опалило его шею, и Гокудера зажмурился, точно зная, что сейчас произойдёт. Тело отреагировало, вспомнив всё до мельчайших подробностей - мышцы напряглись, и Хаято вытянулся в струнку. Замер, поджав пальцы на ногах и вцепившись руками в одеяло, только веки чуть подрагивали. Сердце быстро-быстро колотилось где-то в горле, отдаваясь гулким эхом ушах. Он уже чувствовал острые зубы на своей коже, но Ямамото вдруг передумал и провёл языком от основания шеи до уха. Хаято шумно выдохнул и скользнул свободной рукой наверх, но не успел, её перехватили и прижали к матрасу. Конечно же, завтра на этом месте он обнаружит россыпь мелких синяков от жёстких пальцев, сдавливающих сейчас запястье. А напульсники, как всегда, скроют эти следы от чужих глаз.
- Там ничего нет, - вновь улыбнулся Такеши. – Я же прекрасно знаю твою милую привычку спать с динамитом под подушкой. Знаешь, я даже разочарован. Не думал, что ты так расслабишься и не почувствуешь моего присутствия. Кто-то из нас теряет форму, ты так не думаешь? Оу, прости, ты же не можешь говорить.
Он отнял ладонь от лица Гокудеры, и тот сразу же попытался ударить его головой, но Ямамото со смехом отклонился.
- Ты не меняешься, - он толкнул Хаято в лоб и схватил за волосы, задрав голову подбородком кверху. – Всё такой же строптивый.
- Ублюдок, - прохрипел Гокудера. – Жаль, что ты не сдох там.
- Меня спасала мысль, что я вернусь к тебе. О том, что ты меня ждёшь. Ты же ждал меня, да? Ха-я-то…
Гокудера даже не пытался вспомнить, сколько раз ему снился этот голос. Он ненавидел, как Ямамото произносит его имя - нараспев, выделяя каждый слог, перекатывая буквы во рту, словно приторно-сладкие леденцы. От этого голоса всё внутри покрывалось инеем, и становилось жутко до дрожи в руках.
- Не слышу, - требовательно сказал Такеши, запрокидывая его голову ещё сильнее.
- Иди к дьяволу, - ответил Хаято по-итальянски и добавил ещё парочку крепких выражений.
- Ты это нарочно, да? Решил проверить мои знания? Уверяю тебя, по части ругани Сквало даст тебе сто очков вперёд.
- Сволочь.
- Ну-ну, зачем же так… А я соскучился по тебе. Соскучился по твоему телу, ты даже не представляешь, как мне не хватало тебя, Гокудера, - Ямамото мягко погладил его по щеке.
- Не взаимно, придурок. Что, не нашлось никого, кто дал бы тебе добровольно?
- Тебе нравится меня злить? Или тебя это возбуждает, м? – Ямамото схватил его за горло и, низко наклонившись, прижался лбом к его голове. – Нет, малыш, просто я не мог думать ни о ком, кроме тебя.
Хаято начал задыхаться, в глазах потемнело, он судорожно схватился за руку Такеши, пытаясь ослабить хватку пальцев.
- Да-да, прости, убивать тебя не входит в мои планы, - Ямамото разжал пальцы и отпустил его волосы, чтобы дать возможность Гокудере отдышаться.
- Зато я бы тебя с удовольствием, - просипел Хаято, когда снова смог говорить.
- Знаю, - согласно кивнул Такеши, - но ты уже пытался, помнишь? До сих пор жалеешь, что не вышло тогда? А теперь уже не сможешь. И вообще, давай больше не будем о грустном. Что может быть лучше, чем встреча двух старых друзей! Неужели ты совсем не рад меня видеть? Вспомни, как нам было хорошо вместе.
- Не было никакого нам. Ты изнасиловал меня, извращенец.
- Ты не справедлив, – укоризненно заметил Ямамото. - Ты так долго провоцировал меня, Хаято. И давно пора уже признаться в том, что тебе это нравится.
- Я не понимаю тебя!
- Я подожду, когда ты поймёшь. Надеялся, что за эти полгода ты всё-таки догадаешься. И я ждал слишком долго, чтобы отпустить тебя сейчас. Только в твоих силах закончить всё это, – Ямамото задумчиво посмотрел на него. – А теперь сладких снов, Гокудера.
Он быстро соскочил с кровати и метнулся к открытому окну.
- Не наделай глупостей, - сказал он, обернувшись на подоконнике. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
Гокудеру трясло, как в лихорадке. Дрожащими руками достав сигарету, он смог прикурить только с третьего раза.
Всё рухнуло, как карточный домик.
Эти полгода были всего лишь временной отсрочкой. Игра продолжается.
В одном Ямамото был абсолютно прав: Гокудера не сможет его убить. Он пытался это сделать после самого первого раза. Хаято тогда будто сошёл с ума. Если бы ему повезло чуть больше, Вонгола уже лишилась бы хранителя дождя. Но удача была на стороне Ямамото, как он избежал подстроенного им взрыва, Гокудера не знал. После этого он понял, что все его попытки заранее обречены на провал, Такеши никогда не позволит застать себя врасплох.
- Чтоб ты сдох, ублюдок… - сквозь зубы процедил Хаято в темноту, затушил окурок и, свернувшись калачиком, накрылся одеялом с головой.
Глава 2.
Организацию вечеринки взяли на себя девушки. Договорившись с Ямамото-старшим, они успели всё быстро подготовить до того, как Такеши вернулся из университета, куда собирался поступать в этом году.
- Сюрприииз! – радостно закричали все, кроме Гокудеры, делающего вид, что он тут вообще так, мимо проходил и заглянул совершенно случайно. И только ради Десятого, конечно же.
Все выглядели такими счастливыми, что Хаято буквально тошнило от буйного веселья. Если бы они только знали. Если бы они знали…
Он представил себе, как после очередного тоста, пока все пьют, в полной тишине он говорит, чем занимается их замечательный Такеши. Милый, добрый, отзывчивый Такеши. Как падают на пол бокалы, разбиваясь на сверкающие осколки, наверное, так же, как и сердца его друзей. И только по этой причине он промолчит. И ещё потому, что занимается Такеши этим ни с кем-нибудь, а с ним. С Гокудерой Хаято, Правой рукой босса самой влиятельной мафиозной семьи.
Позор.
Он покраснел и отвернулся к столу. Взгляд упал на бутылку какого-то вина, он схватил её и пошёл к окну. Отличное место: можно курить, пить и наблюдать за всеми остальными. Главное, чтобы никто не трогал. По лицу Гокудеры прекрасно читалось, что ни с какими расспросами к нему лучше не лезть. Десятый иногда кидал задумчивые взгляды в его сторону, и Хаято молился, чтобы именно сейчас не сработала гиперинтуиция Вонголы. Виновник торжества, к счастью, почти не обращал на него внимания, только один раз, когда Гокудере показалось, что Ямамото собирается к нему подойти, он зыркнул на него так, что этому взгляду позавидовал бы сам Хибари.
На всякий случай. Чтобы даже мыслей таких не возникло в его тупой… А вот ни фига не тупой же. Это раньше Хаято думал, что у Ямамото трухлявый пень вместо головы. По его поведению можно было ещё и не такие выводы сделать. Только оказалось, что не так-то прост этот добродушный спортсмен. Совсем не прост. И если бы Гокудера осознал это раньше, то… То что? Что бы тогда изменилось? Он всё равно так и не понял, почему в один дождливый вечер вместо виртуальной баталии и просмотра очередного фильма он оказался со связанными за спиной руками и без штанов. А Ямамото с кривой ухмылкой вбивался в него по самые яйца, зажимая рукой рот Хаято, чтобы тот не кричал. Это было так больно и унизительно, что Гокудера согласен был потерять сознание, лишь бы не чувствовать ничего. А ещё унизительнее было, что Такеши заставил его кончить. Он помнил – разве такое забудешь? – ощущение чужого языка на своём члене, жаркую тесноту рта, скользящие вверх-вниз влажные губы и то, как Ямамото потом слизывал его сперму со своих пальцев.
Сколько их потом было ещё, таких моментов?
Второй раз был ещё страшнее. После того неудачного покушения Такеши выпорол Гокудеру его же ремнём. Широким, кожаным, с металлическими клёпками и массивной пряжкой. Трахая его пальцами, Ямамото с оттяжкой бил по покрытой кровавыми полосами заднице, а когда Хаято даже стонать уже не мог, обессиленно падая на пол, специально задевал простату, и всё тело выламывало от безумного коктейля боли и удовольствия.
Гокудера потом не ходил в школу три дня, потому что не мог сидеть. Он усвоил урок.
Ямамото подлавливал его в самых разных местах, всегда неожиданно, и Гокудере казалось, что он стал параноиком. Бейсбольный идиот мерещился ему везде. Его голос, смех, запах – в толпе людей, в общественном транспорте, в магазине, даже дома, когда Хаято сидел один, в тишине. Он ненавидел себя за свою слабость, за своё помешательство, за свой страх, и перед кем? Перед человеком, которого он когда-то считал придурком, недостойным звания хранителя семьи.
Когда он так думал, становилось стыдно за самого себя. А ещё было стыдно, потому что как бы он ни презирал Ямамото, секс с ним был просто нереальным. Он и не думал, что может быть так. Такеши всегда заботился о том, чтобы доставить Гокудере удовольствие, доводя его до изнеможения почти каждый раз. Он мог его мучать, причинять боль, не давал кончить, но тем ярче был оргазм…
Потом он неожиданно уехал. А Хаято так и остался с полным непониманием, чего хотел от него Ямамото, зачем он всё это делал и почему так внезапно исчез.
Гокудера курил в распахнутое окно, потягивая вино прямо из горлышка, не замечая взглядов, которые бросал на него Такеши. Он бы, наверное, сильно удивился, если бы присмотрелся повнимательнее. Но он не видел, как, впрочем, и всегда. В этом заключалась его главная ошибка. Ему было всегда плевать, как смотрят на него люди, что они о нём думают. Не считал нужным обращать внимание на чувства других. Не понимал, когда обижал их, причинял страдания, боль. Не интересовался чужим мнением. Он сделал исключение лишь для одного человека в своей жизни, и этого вполне достаточно.
Пожалуй, можно было бы свалить отсюда и пойти домой. Не хотелось, конечно, оставлять Десятого, но воспоминания, всплывшие так некстати, заставляли Гокудеру бежать подальше от этого места. От Ямамото.
Или не домой. Кстати, почему бы не сходить в клуб? Заснуть он сегодня всё равно долго не сможет, и даже бутылка вина не спасла ситуацию. Сидеть дома и пить в одиночестве тоже не хотелось. Затеряться в толпе от самого себя и своих сумасбродных мыслей. Напиться, подраться, переспать с какой-нибудь девицей. Да, именно так он и сделает.
Хаято соскочил с подоконника, подошёл к Тсуне и прошептал ему, что пойдёт домой, потому что неважно себя чувствует. Не стоило выпивать целую бутылку на пустой желудок.
Десятый не должен волноваться за него. Он должен поверить, что его образцовый заместитель пойдёт домой и завалиться в кровать, предусмотрительно оставив на тумбочке минералку и пачку обезболивающего на утро. Он не должен знать, что Гокудера собирается напиться в хлам и снять подстилку на ночь. Он не должен догадаться о причинах, побудивших Хаято оставить встречу «старых друзей».
***
- Ну, давай же… - нетерпеливый шёпот.
- Погоди ты, я зацепилась!
- Курица!
- Кто виноват, что на тебе такая куча железа, - пьяное хихиканье.
- Дай, я сам. Чёрт… Угораздило же…
- Больно. Ай!
- Терпи, - раздражённое бурчание и ругань.
- Всё… - вздох облегчения. - Умм… А ты красивый.
- Заткнись.
Гокудера закрыл глаза, привалившись к стене, и пошире расставил ноги. Если отрешиться от всего, можно представить, что ему отсасывает Ямамото. Конечно, у того это получается почему-то намного лучше, но если совсем не думать… Ни о чём. То это его губы накрывают головку и посасывают её, собирая смазку из самого отверстия, это его язык облизывает член по всей длине, его рука сжимает яички и гладит чувствительное местечко за мошонкой…
- Быстрее… - задыхаясь, застонал Хаято, подаваясь бёдрами вперёд. – Быстрее!
- Убирайся, - тихо рыкнул кто-то над самым ухом.
Гокудера вздрогнул и распахнул мутные от алкоголя и возбуждения глаза. Девица встала слишком поспешно, покачнулась и схватилась за стену, пытаясь отойти подальше от высокого парня с мечом в руке. У него бледное лицо, всклокоченные тёмные волосы и очень страшные глаза. Он похож на маньяка, одного из тех, о которых рассказывают по телевизору. Он похож на демона из ночных кошмаров.
В её взгляде читался неподдельный ужас, и она бы с радостью убежала отсюда сломя голову, но шок и большое количество алкоголя в крови препятствовали этому. Девушка развернулась и на подкашивающихся ногах быстро пошла по тёмному переулку прочь. Когда стук каблуков стих за углом, тишину разрезал звук пощёчины.
- Застегни штаны. Шлюха.
- Ублюдок, - пробормотал Гокудера, дрожащими руками подтягивая сползшие до колен джинсы.
Как будто не он только что думал о Ямамото. Как будто его совсем не удивило, что он внезапно оказался здесь. Как будто не было этих шести месяцев спокойной жизни.
Такеши убрал меч и, крепко стиснув его локоть, потащил в сторону улицы.
- Отвали от меня уже. Что тебе, блять, от меня надо? Что ты ко мне прицепился?
- Не усугубляй своё положение, Гокудера.
Если бы Хаято был трезв, он бы непременно заткнулся, зная, чем ему грозит этот тихий спокойный тон. Но он так устал бояться, устал постоянно оглядываться, выискивая в толпе знакомый силуэт. Вздрагивать от каждого смешка, напоминающего ему Ямамото.
- А то что? – с вызовом спросил он. – Снова выпорешь? Изобьёшь? Или разрежешь своей чёртовой катаной? Как ты меня накажешь в этот раз?
- Гокудера, остановись.
- Да мне плевать, ясно? Мне похуй на тебя и на твои угрозы. Какого чёрта ты вернулся вообще? В Варии самое место таким ебанутым психопатам! Ты здесь на хер никому не сдался!
Хаято понимал, что его несёт. Причём бесконтрольно и опасно. Ямамото резко остановился и обернулся к нему с таким выражением лица, что Гокудера подумал: всё, сейчас он его убьёт.
- Ч-что? И не смотри так на меня! Хочешь убить – убивай, мне по…
Договорить он не успел.
Глава 3.
Хаято очнулся и сразу застонал: жутко болела голова и ныла челюсть. Правда, зубы вроде были все на месте. Он ничего не видел, потому что глаза были туго завязаны плотной повязкой, и не мог шевелить руками, привязанными к изголовью кровати. Вероятно. Судя по ощущениям, это была точно кровать. Возможно, даже его собственная.
- Пей, - Ямамото приподнял его голову и требовательно нажал на подбородок.
Чёртов Ямамото.
Гокудера жадно глотал воду с каким-то лёгким горьковатым привкусом, думая, что вряд ли этот придурок намерен его отравить.
- Ты по-прежнему доставляешь много проблем, Хаято, - каким-то печальным тоном сообщил Такеши. – Ты такой умный, но почему-то не видишь простых вещей.
Гокудера почувствовал лёгкое прикосновение к своей щеке и задержал дыхание. Только бы он не убрал руку, ну пожалуйста. Хаято ненавидел его ровно настолько же, насколько хотел. Теперь в этом можно признаться, по крайней мере, самому себе.
- Иди к чёрту.
Получилось не слишком убедительно и совсем без злости.
Шею опалило тяжёлым дыханием, Ямамото потёрся об него щекой и ощутимо прикусил мочку уха. Гокудера вздрогнул.
- Неужели за всё это время, - тёплые пальцы забрались под футболку и нежно погладили по рёбрам и животу, - ты так и не понял, - раскрытые ладони коснулись сосков, и Хаято всхлипнул, мелко задрожав, - что ты принадлежишь только мне.
Вынужденная слепота усиливала ощущения в десятки раз. Прикосновения, запах, голос обволакивали Гокудеру, погружая в какое-то бессознательное состояние. Ему хотелось кончать раз за разом, сколько хватит сил. Как раньше, как тогда…
- Сколько людей трогало тебя, пока меня не было? А, Ха-я-то?..
В голосе Ямамото сквозила еле сдерживаемая злость и, если бы мозг Гокудеры соображал чуть лучше, он бы порадовался этому. Обязательно сказал бы что-нибудь обидное, чтобы сделать больно этому идиоту, который свалил вот так, ни с того ни с сего, оставив его в полном недоумении.
- Я задал вопрос.
Хаято вскрикнул, когда Такеши больно сдавил и начал выкручивать его соски.
- Никто, - выдавил он сквозь зубы, стараясь не застонать.
Ну почему они не могут просто заняться сексом? Почему Ямамото надо обязательно играть в эти дурацкие игры? Ему нравится причинять боль? Тогда его бы мало заботило состояние Хаято, он бы засадил ему сразу, не растягивая и без смазки, не задумываясь о том, кончит ли Гокудера и что он вообще чувствует. Такое было лишь однажды, когда он…
Блять.
Ну, вот блять же. Как он мог забыть?
Гокудера почти протрезвел. Почему он раньше об этом не подумал? Воспоминания всплывали одно за другим, выстраиваясь в стройную картину. Как будто сложился объёмный паззл, и Хаято увидел всё так чётко, что удивился, как он не додумался до этого раньше? Только вот легче от этого не стало, потому что понял, что во всём виноват он сам.
И тогда, после вечеринки в честь окончания школы, когда не слишком трезвый Хаято сам в отместку поцеловал Такеши, чтобы поиздеваться и посмотреть на его реакцию, тот со злостью оттолкнул Гокудеру и ушёл домой. И не просто так ведь оттолкнул, только Хаято опять ничего тогда не понял. Зато после следующей ночи лежал пластом целые сутки и ненавидел весь мир. А одного тупого бейсболиста в особенности.
Но он не понял. Не понял, каким дураком был всё это время. Если бы он наконец-то взглянул на него по-настоящему… Такеши, возможно, и не уехал бы в Италию. Не бросил бы бейсбол. Поступил бы в университет. И был бы рядом все эти полгода. Гокудера закусил губу от досады.
Пока все эти мысли вихрем кружились в голове, Ямамото успел его раздеть, практически не прикасаясь к обнажённому телу. Гокудеру начала бить сильная дрожь. Он переизбытка эмоций, от осознания собственной слепоты, от предвкушения и страха, что он ошибся.
Прозреть, не имея возможности видеть, – как символично.
В какой момент Ямамото перестал быть насильником и стал единственным человеком, к которому он испытывает влечение? В какой момент Гокудера перестал быть для него строптивым и озлобленным ублюдком, которого следует наказать? В какой момент они пересекли грань, отделяющую их жестокие игры от реальных чувств?
Такеши забрался на кровать и сел перед ним, разводя в стороны худые, покрытые редкими светлыми волосками ноги. Хаято поёжился от смущения и нетерпения.
- Послушай, Яма… - срывающимся голосом начал он.
Такеши зажал ему рот ладонью, не желая ничего слушать.
- Почему ты дрожишь, тебе холодно? Или… Ты настолько возбуждён, что тебе всё равно, кто тебя трахнет?
Он сдавил мокрую от обильной смазки головку члена, и Гокудера непроизвольно толкнулся в его ладонь. От слов Ямамото его мутило. Было стыдно признаться, что он хочет, чтобы его трахнул именно Такеши, и ему противно, что тот думает о Хаято как о какой-то шлюхе. Ямамото провёл пальцем по губам, предлагая открыть рот, что Гокудера и сделал, с готовностью обхватив два пальца, посасывая и облизывая их.
- Жаль, ты не видишь себя со стороны, Хаято, - хриплым голосом сказал Такеши, продолжая поглаживать другой рукой его член. – Кого ты представляешь, м?
Он вынул пальцы из его рта и погладил между ягодиц, плавно нажимая на вход.
- Ты всё равно не поверишь, - прошептал Гокудера, пытаясь расслабиться.
- Я хочу знать, кто же этот счастливец, - усмехнулся Ямамото, постепенно погружая в него пальцы, растягивая, наблюдая, как он вздрагивает, запрокидывает голову и кусает губы. – Знаешь, меня не было так долго, что я уже почти забыл, как ты прекрасен. И я так тебя хочу, что сам не понимаю, почему до сих пор не засадил тебе.
- Растягиваешь удовольствие? – последний слог перерос в стон, когда кончик пальца задел чувствительную точку внутри.
- Тебя. В данный момент я растягиваю тебя.
Гокудера буквально кожей почувствовал, что Такеши улыбается. Ему хотелось заорать – так вставь уже, мать твою! Что же он за идиот такой? Неужели не может понять, что Хаято самому до смерти хочется. И не того, чтобы его просто трахнули. А чтобы это был Ямамото, и только он. В этот момент пальцы исчезли, и Такеши одним движением вошёл в него наполовину.
Кажется, он всё-таки заорал.
- Так кто же он? – выдохнул Ямамото, выходя почти полностью и снова загоняя член до упора.
Хаято сжал зубы, чтобы не застонать.
- Развяжи… мне… руки. Я скажу.
Ямамото остановился, видимо, удивлённый таким предложением. Через минуту послышался лязг металла – катаной он, что ли, разрубил верёвку? - и Гокудера с наслаждением опустил затёкшие конечности.
- Не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, - предупредил Такеши.
- Ты действительно идиот, Ямамото. И я, наверное, тоже.
Хаято поднял руки и упёрся ладонями в его грудь, неуверенно погладил, поднимаясь выше, по плечам, шее. Ямамото застыл, настороженно наблюдая за действиями Гокудеры, готовый в любой момент перехватить его. Но когда Хаято обхватил его голову и притянул к себе, вслепую нашаривая губами его рот, когда скользнул языком внутрь и сам застонал в поцелуй, у Такеши отказали тормоза. Он словно с цепи сорвался, и, подхватив повыше бёдра и закинув одну ногу себе на плечо, начал вбиваться в него как бешенный. Гокудера цеплялся за его плечи, соскальзывая, царапал до крови, беспорядочно целовал и гладил, словно просил прощения, протяжно стонал, и Ямамото вторил ему. Внутри Хаято было так тесно и горячо, мягкие стенки обволакивали член, стремясь вобрать ещё глубже, и ему хотелось туда, до самого основания, заполнить его собой.
Первым кончил Гокудера – с короткий вскриком замер на секунду, прижавшись к Ямамото, и упал обратно, вздрагивая и продолжая по инерции двигаться. Глядя на него и чувствуя, как сжимаются мышцы вокруг его члена, спустил Такеши. Он повалился на Хаято, тяжело дыша, судорожно вцепившись в него руками, и Гокудера сквозь туман в голове подумал: как он вытерпел эти полгода?
Как они оба вытерпели? И какие же они всё-таки дебилы.
Ямамото приподнялся на локте и стащил повязку с его глаз. Они смотрели друг на друга словно первый раз в жизни.
Казалось бы, чего ты там не видел? Знаешь каждую черточку, каждую линию, но сейчас это лицо кажется совсем другим. Как будто они не виделись не полгода, а вообще до этого не видели друг друга по-настоящему. Не смотрели. Не замечали.
И когда Такеши нерешительно склонился над ним, остановившись на полпути, Гокудера, улыбнувшись, выдохнул – Дурак! – и поцеловал его сам.
Он ненавидит играть в игры. Но, если они доставляют удовольствие обоим, он согласен следовать правилам.
Или это уже не игра?
а) Авторский фик или перевод.
б) Ямамото/Гокудера или XS. (Порядок имеет значение только в первом)
в) От PG-13 до NC-21. Жестокость(во всех её проявлениях), Дарк 80, принуждение - желательно. Но с ХЭ.
г) Не разбивать пейринг, даже намёком. Мучить только Гокудеру.
Название: Игра для двоих
Автор: Wild_BerrY
Жанр: hurt/comfort
Персонажи/пары: dark!Ямамото/Гокудера
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: пост-канон; принуждение, насилие, мат
читать дальшеГлава 1.
Шумное весеннее утро хлынуло в распахнутое окно порывистым ветром, радостным смехом детей и запахом свежей рыбы. Гокудера приоткрыл один глаз и посмотрел на будильник. До сигнала оставалось семь минут. Он всегда был совой и предпочитал спать до полудня, но в последнее время часто просыпался до звонка. Перекатившись на спину, Хаято с наслаждением потянулся и посмотрел на ясное голубое небо.
На работе у него сегодня выходной. Надо бы прибраться – он обвёл глазами творческий беспорядок в комнате и поморщился, - а к обеду заглянуть к Десятому – узнать у него, как дела в институте, и кое-что обсудить. После окончания школы Гокудера поступил на заочное отделение и подрабатывал в компьютерной фирме. Одновременно с этим он помогал в учёбе Тсуне и, естественно, продолжал исполнять обязанности Правой руки босса Вонголы. В общем, дел было навалом, но его такой расклад вполне устраивал.
Он уже собирался встать с кровати, но тут зазвонил телефон. Тсуна никогда не звонил так рано, поэтому Хаято схватил трубку с колотящимся сердцем.
- Доброе утро, Десятый! Что-то случилось?
- Нет-нет, вы меня не разбудили, я уже… Да.
- А что…
Лицо Гокудеры по мере разговора становилось всё бледнее и бледнее.
- Я... Нет, простите, я не могу. Мне нечего там делать.
- Я лучше загляну к вам вечером.
- Да, удачи вам, Десятый.
Он нажал кнопку отбоя и аккуратно положил телефон рядом с собой.
Вот и всё. Солнечный весенний день за окном потускнел и осыпался яркими осколками. Ямамото возвращается в Японию. Гокудера прикурил сигарету и судорожно затянулся. Знал же, что рано или поздно это произойдёт. Не думал же он, что этот идиот останется в Италии навсегда? Хаято надеялся, что за полгода он успокоится. Что за эти полгода Ямамото перестанет ему сниться.
Гокудера принял душ, сделал кофе и включил компьютер. На автомате разобрал рабочую почту, пробежал глазами список обязательной литературы, который ему прислали из университета, написал ответ фирме-поставщику оборудования и набросал план реферата, который надо было сделать к следующей неделе. Кинул взгляд на часы: самолёт Ямамото должен приземлиться через полчаса.
Интересно, этот придурок сильно изменился?
Нет, он не хочет этого знать. Он не хочет знать ничего ни о его жизни в Италии, ни о том, что бейсболист, нет, теперь уже бывший бейсболист собирается делать дальше. И уж тем более о том, думал ли он о Гокудере всё это время. Ничего.
***
По мере приближения к дому Десятого внутри росло необъяснимое волнение. Может, зря он пообещал прийти? Ведь наверняка там он. Гокудера чувствовал себя полным кретином. Он понимал, что практически безосновательно накручивал себя целый день. Вспоминал, представлял и думал, думал, думал… Зачем?
Он так и не понял Ямамото. Не понял, чего тот хотел от него добиться. Не понял, почему он уехал вместо того, чтобы поступить в университет, как они все. Не понял, почему он бросил бейсбол, хотя сам Гокудера и считал это правильным. Не понял, почему за эти полгода он ни разу даже не позвонил Десятому. Хаято вместе с Тсуной даже ходил к отцу придурка, чтобы узнать, как у того дела. Ответ был всегда один – Ямамото тренируется. Именно тогда у Гокудеры возникла мысль, что Такеши может вообще не вернуться в Японию, но потом он подумал, что Ямамото вряд ли оставит отца навсегда. Семья для него главное. Но ведь за полгода многое могло измениться.
Когда мама Тсуны открыла ему дверь, Гокудера уже с порога услышал заливистый смех Ямамото и чуть было не повернул обратно, но взял себя в руки и даже натянуто улыбнулся Нане.
- Ямамото-кун приехал, - радостно сообщила она, - он будет очень рад тебя видеть. Поднимайся наверх, я сейчас принесу вам перекусить.
Внутри всё скрутило так, будто Хаято только что увидел свою сестру, спину неприятно холодили капли пота, а во рту возник горький привкус желчи. Зря он думал, что полгода - это достаточный срок. Вряд ли такое можно забыть. Перед дверью в комнату он глубоко вдохнул и попытался улыбнуться. Главное, чтобы Десятый ничего не заметил. С остальным он разберётся потом. Если будет с чем разбираться, конечно.
Легонько постучав костяшками пальцев по гладкому дереву, он открыл дверь.
- Добрый вечер, Десятый! Реборн-сан.
- Зачем припёрся, Глопудера? Без тебя было так весело! – заорал Ламбо и на всякий случай спрятался за Ямамото.
Ямамото…
Сердце пропустило удар, а потом застучало с бешеной скоростью.
- Йоу, Гокудера, - улыбнулся Такеши, как будто они виделись последний раз только вчера. – А мы тебя ждали.
Хаято очень бы хотел не смотреть в его глаза, но они притягивали взгляд, словно магнит. Широко распахнутые, лучистые, тёплые, по-детски наивные. Казалось, Ямамото совсем не изменился за это время. Та же глупая улыбка, та же привычка щуриться и потирать рукой шею, когда он смущён, тот же дурацкий смех. Гокудера уже прекрасно знал, что это всего лишь маска.
Все носят маски, и сам Хаято не исключение. Разница в том, что за ними скрывается.
- Привет. Что, ты там всех так достал, что тебя выслали обратно?
Это тоже маска. Привычная маска раздражения и неприятия. И Ямамото об этом тоже знает.
Всего лишь игра. Одна из многих в их репертуаре. Хаято ненавидит играть, но ему приходится следовать правилам. Он не хочет, чтобы об этом узнал Десятый, он не может допустить, чтобы босс волновался из-за своих хранителей. Поэтому он играет в эти чёртовы игры.
- Ты совсем не изменился, но я рад тебя видеть, - засмеялся Такеши и отвернулся к Реборну.
И всё? Хаято перевёл дух и опустился на пол рядом с Десятым.
Ямамото рассказывал о своей жизни в Италии, о выматывающих тренировках со Сквало, о буднях Варии. О том, что они объездили всю Сицилию вдоль и поперёк, свои впечатления о Риме и Милане. Реборн и Тсуна внимательно слушали, задавали какие-то вопросы, смеялись вместе с Такеши. Глядя на него, чувство тревоги постепенно рассеивалось. Наверное, зря Гокудера так волновался. Новая жизнь заставила забыть Ямамото о прошлом. Это должно было обрадовать Хаято, но вместо ожидаемого чувства облегчения почему-то вызвало досаду и злость. Получалось, что всё это время мучился только он один, в то время как придурок с лёгкостью всё забыл и наслаждался жизнью.
- Ладно, ребята, извините, но мне пора. Обещал отцу поужинать вместе, - Ямамото бодро вскочил на ноги и расправил джинсы. – Был рад со всеми повидаться. До встречи!
Он потрепал Ламбо по макушке, махнул всем рукой и вышел из комнаты. Гокудере стало легче дышать, он только сейчас понял, как был напряжён всё это время. Хорошо, что им не придётся идти вместе домой. Даже если теперь всё наладится, он не хотел слишком часто видеться с Ямамото. И дело тут давно уже не в раздражении, оно прошло окончательно и бесповоротно ещё год назад, а огрызался он больше по привычке.
Домой Гокудера возвращался довольный. После ухода Ямамото они прекрасно посидели, обсудили необходимые вопросы и учёбу Десятого. Реборн предложил устроить в честь возвращения хранителя дождя вечеринку в стиле Вонголы, и Тсуна с воодушевлением воспринял эту идею. Не сказать, чтобы Хаято тоже загорелся энтузиазмом, но возражать счастливому боссу и Реборну он не рискнул. В конце концов, он может вообще весь вечер провести рядом с Десятым, и никто не заставляет его общаться с Ямамото.
Спать он ложился, думая, что всё-таки зря он себе напридумывал невесть что за целый день. Что в его жизни наконец-то всё упорядоченно и правильно, его больше не терзали сомнения и тревоги за будущее.
***
- Ха-я-то…
Вкрадчивый шёпот заставил его подскочить на кровати, но он тут же был придавлен обратно тяжёлым телом. В неверном свете луны Хаято увидел улыбающееся лицо Ямамото, но эта улыбка была совсем не та, с какой он встретил его у Десятого. По спине пополз знакомый холодок.
Он ошибся. Ямамото ничего не забыл.
Гокудера открыл рот, но широкая ладонь предупреждающе легла на приоткрытые губы.
- Ты же не собираешься кричать? – со смешком спросил Такеши. – Я не люблю, когда ты кричишь, ты же помнишь? Да, Ха-я-то?
Горячее дыхание опалило его шею, и Гокудера зажмурился, точно зная, что сейчас произойдёт. Тело отреагировало, вспомнив всё до мельчайших подробностей - мышцы напряглись, и Хаято вытянулся в струнку. Замер, поджав пальцы на ногах и вцепившись руками в одеяло, только веки чуть подрагивали. Сердце быстро-быстро колотилось где-то в горле, отдаваясь гулким эхом ушах. Он уже чувствовал острые зубы на своей коже, но Ямамото вдруг передумал и провёл языком от основания шеи до уха. Хаято шумно выдохнул и скользнул свободной рукой наверх, но не успел, её перехватили и прижали к матрасу. Конечно же, завтра на этом месте он обнаружит россыпь мелких синяков от жёстких пальцев, сдавливающих сейчас запястье. А напульсники, как всегда, скроют эти следы от чужих глаз.
- Там ничего нет, - вновь улыбнулся Такеши. – Я же прекрасно знаю твою милую привычку спать с динамитом под подушкой. Знаешь, я даже разочарован. Не думал, что ты так расслабишься и не почувствуешь моего присутствия. Кто-то из нас теряет форму, ты так не думаешь? Оу, прости, ты же не можешь говорить.
Он отнял ладонь от лица Гокудеры, и тот сразу же попытался ударить его головой, но Ямамото со смехом отклонился.
- Ты не меняешься, - он толкнул Хаято в лоб и схватил за волосы, задрав голову подбородком кверху. – Всё такой же строптивый.
- Ублюдок, - прохрипел Гокудера. – Жаль, что ты не сдох там.
- Меня спасала мысль, что я вернусь к тебе. О том, что ты меня ждёшь. Ты же ждал меня, да? Ха-я-то…
Гокудера даже не пытался вспомнить, сколько раз ему снился этот голос. Он ненавидел, как Ямамото произносит его имя - нараспев, выделяя каждый слог, перекатывая буквы во рту, словно приторно-сладкие леденцы. От этого голоса всё внутри покрывалось инеем, и становилось жутко до дрожи в руках.
- Не слышу, - требовательно сказал Такеши, запрокидывая его голову ещё сильнее.
- Иди к дьяволу, - ответил Хаято по-итальянски и добавил ещё парочку крепких выражений.
- Ты это нарочно, да? Решил проверить мои знания? Уверяю тебя, по части ругани Сквало даст тебе сто очков вперёд.
- Сволочь.
- Ну-ну, зачем же так… А я соскучился по тебе. Соскучился по твоему телу, ты даже не представляешь, как мне не хватало тебя, Гокудера, - Ямамото мягко погладил его по щеке.
- Не взаимно, придурок. Что, не нашлось никого, кто дал бы тебе добровольно?
- Тебе нравится меня злить? Или тебя это возбуждает, м? – Ямамото схватил его за горло и, низко наклонившись, прижался лбом к его голове. – Нет, малыш, просто я не мог думать ни о ком, кроме тебя.
Хаято начал задыхаться, в глазах потемнело, он судорожно схватился за руку Такеши, пытаясь ослабить хватку пальцев.
- Да-да, прости, убивать тебя не входит в мои планы, - Ямамото разжал пальцы и отпустил его волосы, чтобы дать возможность Гокудере отдышаться.
- Зато я бы тебя с удовольствием, - просипел Хаято, когда снова смог говорить.
- Знаю, - согласно кивнул Такеши, - но ты уже пытался, помнишь? До сих пор жалеешь, что не вышло тогда? А теперь уже не сможешь. И вообще, давай больше не будем о грустном. Что может быть лучше, чем встреча двух старых друзей! Неужели ты совсем не рад меня видеть? Вспомни, как нам было хорошо вместе.
- Не было никакого нам. Ты изнасиловал меня, извращенец.
- Ты не справедлив, – укоризненно заметил Ямамото. - Ты так долго провоцировал меня, Хаято. И давно пора уже признаться в том, что тебе это нравится.
- Я не понимаю тебя!
- Я подожду, когда ты поймёшь. Надеялся, что за эти полгода ты всё-таки догадаешься. И я ждал слишком долго, чтобы отпустить тебя сейчас. Только в твоих силах закончить всё это, – Ямамото задумчиво посмотрел на него. – А теперь сладких снов, Гокудера.
Он быстро соскочил с кровати и метнулся к открытому окну.
- Не наделай глупостей, - сказал он, обернувшись на подоконнике. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
Гокудеру трясло, как в лихорадке. Дрожащими руками достав сигарету, он смог прикурить только с третьего раза.
Всё рухнуло, как карточный домик.
Эти полгода были всего лишь временной отсрочкой. Игра продолжается.
В одном Ямамото был абсолютно прав: Гокудера не сможет его убить. Он пытался это сделать после самого первого раза. Хаято тогда будто сошёл с ума. Если бы ему повезло чуть больше, Вонгола уже лишилась бы хранителя дождя. Но удача была на стороне Ямамото, как он избежал подстроенного им взрыва, Гокудера не знал. После этого он понял, что все его попытки заранее обречены на провал, Такеши никогда не позволит застать себя врасплох.
- Чтоб ты сдох, ублюдок… - сквозь зубы процедил Хаято в темноту, затушил окурок и, свернувшись калачиком, накрылся одеялом с головой.
Глава 2.
Организацию вечеринки взяли на себя девушки. Договорившись с Ямамото-старшим, они успели всё быстро подготовить до того, как Такеши вернулся из университета, куда собирался поступать в этом году.
- Сюрприииз! – радостно закричали все, кроме Гокудеры, делающего вид, что он тут вообще так, мимо проходил и заглянул совершенно случайно. И только ради Десятого, конечно же.
Все выглядели такими счастливыми, что Хаято буквально тошнило от буйного веселья. Если бы они только знали. Если бы они знали…
Он представил себе, как после очередного тоста, пока все пьют, в полной тишине он говорит, чем занимается их замечательный Такеши. Милый, добрый, отзывчивый Такеши. Как падают на пол бокалы, разбиваясь на сверкающие осколки, наверное, так же, как и сердца его друзей. И только по этой причине он промолчит. И ещё потому, что занимается Такеши этим ни с кем-нибудь, а с ним. С Гокудерой Хаято, Правой рукой босса самой влиятельной мафиозной семьи.
Позор.
Он покраснел и отвернулся к столу. Взгляд упал на бутылку какого-то вина, он схватил её и пошёл к окну. Отличное место: можно курить, пить и наблюдать за всеми остальными. Главное, чтобы никто не трогал. По лицу Гокудеры прекрасно читалось, что ни с какими расспросами к нему лучше не лезть. Десятый иногда кидал задумчивые взгляды в его сторону, и Хаято молился, чтобы именно сейчас не сработала гиперинтуиция Вонголы. Виновник торжества, к счастью, почти не обращал на него внимания, только один раз, когда Гокудере показалось, что Ямамото собирается к нему подойти, он зыркнул на него так, что этому взгляду позавидовал бы сам Хибари.
На всякий случай. Чтобы даже мыслей таких не возникло в его тупой… А вот ни фига не тупой же. Это раньше Хаято думал, что у Ямамото трухлявый пень вместо головы. По его поведению можно было ещё и не такие выводы сделать. Только оказалось, что не так-то прост этот добродушный спортсмен. Совсем не прост. И если бы Гокудера осознал это раньше, то… То что? Что бы тогда изменилось? Он всё равно так и не понял, почему в один дождливый вечер вместо виртуальной баталии и просмотра очередного фильма он оказался со связанными за спиной руками и без штанов. А Ямамото с кривой ухмылкой вбивался в него по самые яйца, зажимая рукой рот Хаято, чтобы тот не кричал. Это было так больно и унизительно, что Гокудера согласен был потерять сознание, лишь бы не чувствовать ничего. А ещё унизительнее было, что Такеши заставил его кончить. Он помнил – разве такое забудешь? – ощущение чужого языка на своём члене, жаркую тесноту рта, скользящие вверх-вниз влажные губы и то, как Ямамото потом слизывал его сперму со своих пальцев.
Сколько их потом было ещё, таких моментов?
Второй раз был ещё страшнее. После того неудачного покушения Такеши выпорол Гокудеру его же ремнём. Широким, кожаным, с металлическими клёпками и массивной пряжкой. Трахая его пальцами, Ямамото с оттяжкой бил по покрытой кровавыми полосами заднице, а когда Хаято даже стонать уже не мог, обессиленно падая на пол, специально задевал простату, и всё тело выламывало от безумного коктейля боли и удовольствия.
Гокудера потом не ходил в школу три дня, потому что не мог сидеть. Он усвоил урок.
Ямамото подлавливал его в самых разных местах, всегда неожиданно, и Гокудере казалось, что он стал параноиком. Бейсбольный идиот мерещился ему везде. Его голос, смех, запах – в толпе людей, в общественном транспорте, в магазине, даже дома, когда Хаято сидел один, в тишине. Он ненавидел себя за свою слабость, за своё помешательство, за свой страх, и перед кем? Перед человеком, которого он когда-то считал придурком, недостойным звания хранителя семьи.
Когда он так думал, становилось стыдно за самого себя. А ещё было стыдно, потому что как бы он ни презирал Ямамото, секс с ним был просто нереальным. Он и не думал, что может быть так. Такеши всегда заботился о том, чтобы доставить Гокудере удовольствие, доводя его до изнеможения почти каждый раз. Он мог его мучать, причинять боль, не давал кончить, но тем ярче был оргазм…
Потом он неожиданно уехал. А Хаято так и остался с полным непониманием, чего хотел от него Ямамото, зачем он всё это делал и почему так внезапно исчез.
Гокудера курил в распахнутое окно, потягивая вино прямо из горлышка, не замечая взглядов, которые бросал на него Такеши. Он бы, наверное, сильно удивился, если бы присмотрелся повнимательнее. Но он не видел, как, впрочем, и всегда. В этом заключалась его главная ошибка. Ему было всегда плевать, как смотрят на него люди, что они о нём думают. Не считал нужным обращать внимание на чувства других. Не понимал, когда обижал их, причинял страдания, боль. Не интересовался чужим мнением. Он сделал исключение лишь для одного человека в своей жизни, и этого вполне достаточно.
Пожалуй, можно было бы свалить отсюда и пойти домой. Не хотелось, конечно, оставлять Десятого, но воспоминания, всплывшие так некстати, заставляли Гокудеру бежать подальше от этого места. От Ямамото.
Или не домой. Кстати, почему бы не сходить в клуб? Заснуть он сегодня всё равно долго не сможет, и даже бутылка вина не спасла ситуацию. Сидеть дома и пить в одиночестве тоже не хотелось. Затеряться в толпе от самого себя и своих сумасбродных мыслей. Напиться, подраться, переспать с какой-нибудь девицей. Да, именно так он и сделает.
Хаято соскочил с подоконника, подошёл к Тсуне и прошептал ему, что пойдёт домой, потому что неважно себя чувствует. Не стоило выпивать целую бутылку на пустой желудок.
Десятый не должен волноваться за него. Он должен поверить, что его образцовый заместитель пойдёт домой и завалиться в кровать, предусмотрительно оставив на тумбочке минералку и пачку обезболивающего на утро. Он не должен знать, что Гокудера собирается напиться в хлам и снять подстилку на ночь. Он не должен догадаться о причинах, побудивших Хаято оставить встречу «старых друзей».
***
- Ну, давай же… - нетерпеливый шёпот.
- Погоди ты, я зацепилась!
- Курица!
- Кто виноват, что на тебе такая куча железа, - пьяное хихиканье.
- Дай, я сам. Чёрт… Угораздило же…
- Больно. Ай!
- Терпи, - раздражённое бурчание и ругань.
- Всё… - вздох облегчения. - Умм… А ты красивый.
- Заткнись.
Гокудера закрыл глаза, привалившись к стене, и пошире расставил ноги. Если отрешиться от всего, можно представить, что ему отсасывает Ямамото. Конечно, у того это получается почему-то намного лучше, но если совсем не думать… Ни о чём. То это его губы накрывают головку и посасывают её, собирая смазку из самого отверстия, это его язык облизывает член по всей длине, его рука сжимает яички и гладит чувствительное местечко за мошонкой…
- Быстрее… - задыхаясь, застонал Хаято, подаваясь бёдрами вперёд. – Быстрее!
- Убирайся, - тихо рыкнул кто-то над самым ухом.
Гокудера вздрогнул и распахнул мутные от алкоголя и возбуждения глаза. Девица встала слишком поспешно, покачнулась и схватилась за стену, пытаясь отойти подальше от высокого парня с мечом в руке. У него бледное лицо, всклокоченные тёмные волосы и очень страшные глаза. Он похож на маньяка, одного из тех, о которых рассказывают по телевизору. Он похож на демона из ночных кошмаров.
В её взгляде читался неподдельный ужас, и она бы с радостью убежала отсюда сломя голову, но шок и большое количество алкоголя в крови препятствовали этому. Девушка развернулась и на подкашивающихся ногах быстро пошла по тёмному переулку прочь. Когда стук каблуков стих за углом, тишину разрезал звук пощёчины.
- Застегни штаны. Шлюха.
- Ублюдок, - пробормотал Гокудера, дрожащими руками подтягивая сползшие до колен джинсы.
Как будто не он только что думал о Ямамото. Как будто его совсем не удивило, что он внезапно оказался здесь. Как будто не было этих шести месяцев спокойной жизни.
Такеши убрал меч и, крепко стиснув его локоть, потащил в сторону улицы.
- Отвали от меня уже. Что тебе, блять, от меня надо? Что ты ко мне прицепился?
- Не усугубляй своё положение, Гокудера.
Если бы Хаято был трезв, он бы непременно заткнулся, зная, чем ему грозит этот тихий спокойный тон. Но он так устал бояться, устал постоянно оглядываться, выискивая в толпе знакомый силуэт. Вздрагивать от каждого смешка, напоминающего ему Ямамото.
- А то что? – с вызовом спросил он. – Снова выпорешь? Изобьёшь? Или разрежешь своей чёртовой катаной? Как ты меня накажешь в этот раз?
- Гокудера, остановись.
- Да мне плевать, ясно? Мне похуй на тебя и на твои угрозы. Какого чёрта ты вернулся вообще? В Варии самое место таким ебанутым психопатам! Ты здесь на хер никому не сдался!
Хаято понимал, что его несёт. Причём бесконтрольно и опасно. Ямамото резко остановился и обернулся к нему с таким выражением лица, что Гокудера подумал: всё, сейчас он его убьёт.
- Ч-что? И не смотри так на меня! Хочешь убить – убивай, мне по…
Договорить он не успел.
Глава 3.
Хаято очнулся и сразу застонал: жутко болела голова и ныла челюсть. Правда, зубы вроде были все на месте. Он ничего не видел, потому что глаза были туго завязаны плотной повязкой, и не мог шевелить руками, привязанными к изголовью кровати. Вероятно. Судя по ощущениям, это была точно кровать. Возможно, даже его собственная.
- Пей, - Ямамото приподнял его голову и требовательно нажал на подбородок.
Чёртов Ямамото.
Гокудера жадно глотал воду с каким-то лёгким горьковатым привкусом, думая, что вряд ли этот придурок намерен его отравить.
- Ты по-прежнему доставляешь много проблем, Хаято, - каким-то печальным тоном сообщил Такеши. – Ты такой умный, но почему-то не видишь простых вещей.
Гокудера почувствовал лёгкое прикосновение к своей щеке и задержал дыхание. Только бы он не убрал руку, ну пожалуйста. Хаято ненавидел его ровно настолько же, насколько хотел. Теперь в этом можно признаться, по крайней мере, самому себе.
- Иди к чёрту.
Получилось не слишком убедительно и совсем без злости.
Шею опалило тяжёлым дыханием, Ямамото потёрся об него щекой и ощутимо прикусил мочку уха. Гокудера вздрогнул.
- Неужели за всё это время, - тёплые пальцы забрались под футболку и нежно погладили по рёбрам и животу, - ты так и не понял, - раскрытые ладони коснулись сосков, и Хаято всхлипнул, мелко задрожав, - что ты принадлежишь только мне.
Вынужденная слепота усиливала ощущения в десятки раз. Прикосновения, запах, голос обволакивали Гокудеру, погружая в какое-то бессознательное состояние. Ему хотелось кончать раз за разом, сколько хватит сил. Как раньше, как тогда…
- Сколько людей трогало тебя, пока меня не было? А, Ха-я-то?..
В голосе Ямамото сквозила еле сдерживаемая злость и, если бы мозг Гокудеры соображал чуть лучше, он бы порадовался этому. Обязательно сказал бы что-нибудь обидное, чтобы сделать больно этому идиоту, который свалил вот так, ни с того ни с сего, оставив его в полном недоумении.
- Я задал вопрос.
Хаято вскрикнул, когда Такеши больно сдавил и начал выкручивать его соски.
- Никто, - выдавил он сквозь зубы, стараясь не застонать.
Ну почему они не могут просто заняться сексом? Почему Ямамото надо обязательно играть в эти дурацкие игры? Ему нравится причинять боль? Тогда его бы мало заботило состояние Хаято, он бы засадил ему сразу, не растягивая и без смазки, не задумываясь о том, кончит ли Гокудера и что он вообще чувствует. Такое было лишь однажды, когда он…
Блять.
Ну, вот блять же. Как он мог забыть?
Гокудера почти протрезвел. Почему он раньше об этом не подумал? Воспоминания всплывали одно за другим, выстраиваясь в стройную картину. Как будто сложился объёмный паззл, и Хаято увидел всё так чётко, что удивился, как он не додумался до этого раньше? Только вот легче от этого не стало, потому что понял, что во всём виноват он сам.
И тогда, после вечеринки в честь окончания школы, когда не слишком трезвый Хаято сам в отместку поцеловал Такеши, чтобы поиздеваться и посмотреть на его реакцию, тот со злостью оттолкнул Гокудеру и ушёл домой. И не просто так ведь оттолкнул, только Хаято опять ничего тогда не понял. Зато после следующей ночи лежал пластом целые сутки и ненавидел весь мир. А одного тупого бейсболиста в особенности.
Но он не понял. Не понял, каким дураком был всё это время. Если бы он наконец-то взглянул на него по-настоящему… Такеши, возможно, и не уехал бы в Италию. Не бросил бы бейсбол. Поступил бы в университет. И был бы рядом все эти полгода. Гокудера закусил губу от досады.
Пока все эти мысли вихрем кружились в голове, Ямамото успел его раздеть, практически не прикасаясь к обнажённому телу. Гокудеру начала бить сильная дрожь. Он переизбытка эмоций, от осознания собственной слепоты, от предвкушения и страха, что он ошибся.
Прозреть, не имея возможности видеть, – как символично.
В какой момент Ямамото перестал быть насильником и стал единственным человеком, к которому он испытывает влечение? В какой момент Гокудера перестал быть для него строптивым и озлобленным ублюдком, которого следует наказать? В какой момент они пересекли грань, отделяющую их жестокие игры от реальных чувств?
Такеши забрался на кровать и сел перед ним, разводя в стороны худые, покрытые редкими светлыми волосками ноги. Хаято поёжился от смущения и нетерпения.
- Послушай, Яма… - срывающимся голосом начал он.
Такеши зажал ему рот ладонью, не желая ничего слушать.
- Почему ты дрожишь, тебе холодно? Или… Ты настолько возбуждён, что тебе всё равно, кто тебя трахнет?
Он сдавил мокрую от обильной смазки головку члена, и Гокудера непроизвольно толкнулся в его ладонь. От слов Ямамото его мутило. Было стыдно признаться, что он хочет, чтобы его трахнул именно Такеши, и ему противно, что тот думает о Хаято как о какой-то шлюхе. Ямамото провёл пальцем по губам, предлагая открыть рот, что Гокудера и сделал, с готовностью обхватив два пальца, посасывая и облизывая их.
- Жаль, ты не видишь себя со стороны, Хаято, - хриплым голосом сказал Такеши, продолжая поглаживать другой рукой его член. – Кого ты представляешь, м?
Он вынул пальцы из его рта и погладил между ягодиц, плавно нажимая на вход.
- Ты всё равно не поверишь, - прошептал Гокудера, пытаясь расслабиться.
- Я хочу знать, кто же этот счастливец, - усмехнулся Ямамото, постепенно погружая в него пальцы, растягивая, наблюдая, как он вздрагивает, запрокидывает голову и кусает губы. – Знаешь, меня не было так долго, что я уже почти забыл, как ты прекрасен. И я так тебя хочу, что сам не понимаю, почему до сих пор не засадил тебе.
- Растягиваешь удовольствие? – последний слог перерос в стон, когда кончик пальца задел чувствительную точку внутри.
- Тебя. В данный момент я растягиваю тебя.
Гокудера буквально кожей почувствовал, что Такеши улыбается. Ему хотелось заорать – так вставь уже, мать твою! Что же он за идиот такой? Неужели не может понять, что Хаято самому до смерти хочется. И не того, чтобы его просто трахнули. А чтобы это был Ямамото, и только он. В этот момент пальцы исчезли, и Такеши одним движением вошёл в него наполовину.
Кажется, он всё-таки заорал.
- Так кто же он? – выдохнул Ямамото, выходя почти полностью и снова загоняя член до упора.
Хаято сжал зубы, чтобы не застонать.
- Развяжи… мне… руки. Я скажу.
Ямамото остановился, видимо, удивлённый таким предложением. Через минуту послышался лязг металла – катаной он, что ли, разрубил верёвку? - и Гокудера с наслаждением опустил затёкшие конечности.
- Не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус, - предупредил Такеши.
- Ты действительно идиот, Ямамото. И я, наверное, тоже.
Хаято поднял руки и упёрся ладонями в его грудь, неуверенно погладил, поднимаясь выше, по плечам, шее. Ямамото застыл, настороженно наблюдая за действиями Гокудеры, готовый в любой момент перехватить его. Но когда Хаято обхватил его голову и притянул к себе, вслепую нашаривая губами его рот, когда скользнул языком внутрь и сам застонал в поцелуй, у Такеши отказали тормоза. Он словно с цепи сорвался, и, подхватив повыше бёдра и закинув одну ногу себе на плечо, начал вбиваться в него как бешенный. Гокудера цеплялся за его плечи, соскальзывая, царапал до крови, беспорядочно целовал и гладил, словно просил прощения, протяжно стонал, и Ямамото вторил ему. Внутри Хаято было так тесно и горячо, мягкие стенки обволакивали член, стремясь вобрать ещё глубже, и ему хотелось туда, до самого основания, заполнить его собой.
Первым кончил Гокудера – с короткий вскриком замер на секунду, прижавшись к Ямамото, и упал обратно, вздрагивая и продолжая по инерции двигаться. Глядя на него и чувствуя, как сжимаются мышцы вокруг его члена, спустил Такеши. Он повалился на Хаято, тяжело дыша, судорожно вцепившись в него руками, и Гокудера сквозь туман в голове подумал: как он вытерпел эти полгода?
Как они оба вытерпели? И какие же они всё-таки дебилы.
Ямамото приподнялся на локте и стащил повязку с его глаз. Они смотрели друг на друга словно первый раз в жизни.
Казалось бы, чего ты там не видел? Знаешь каждую черточку, каждую линию, но сейчас это лицо кажется совсем другим. Как будто они не виделись не полгода, а вообще до этого не видели друг друга по-настоящему. Не смотрели. Не замечали.
И когда Такеши нерешительно склонился над ним, остановившись на полпути, Гокудера, улыбнувшись, выдохнул – Дурак! – и поцеловал его сам.
Он ненавидит играть в игры. Но, если они доставляют удовольствие обоим, он согласен следовать правилам.
Или это уже не игра?
@темы: Secret Santa
-
-
05.01.2012 в 12:42-
-
05.01.2012 в 19:39Ещё какие дебилы
Лучшего подарка и быть не может, Гокудера прекрасен, такой Ямамото..какой Дакр!Ямамото
И в точности по заявке,за это вас нужно особенно любить
Мне ужасно нравится, пойду ещё раз прочитаю
-
-
05.01.2012 в 20:09-
-
06.01.2012 в 08:53-
-
06.01.2012 в 14:36Benjiro Fudo спасибо за заявку, мне было интересно её исполнять.
автор
-
-
08.01.2012 в 02:09-
-
10.01.2012 в 02:30Но не верю я, что можно внезапно все осознать, простить и полюбить. Сорри
Но ревнивый Ямамото - кинк. Это да.
-
-
10.01.2012 в 17:10Это суперская вещь получилась. Просто суперская, максимум баллов и блеск, качество.
Автор крут.
-
-
10.01.2012 в 17:34Но ревнивый Ямамото - кинк. Это да.
aleks-neko
Зимний фейрверк спасибо
-
-
10.01.2012 в 17:41чувства чувствами, но простить, что тебя насиловали, унизили? Не верю. Осознать, что любишь, после того как тебя унизили и изнасиловали? Не верю.
Обоснуя мне не хватило. Увы.
-
-
10.01.2012 в 17:45Domino69, Гокудере именно этого не хватает)))
-
-
10.01.2012 в 17:46Гокудера не чувствует себя униженным, а насилование простить можно. Всё таки было сказано,что они изначально питали какие-то чувства, и Ямамото его не просто насиловал, но и доставлял удовольствие.
-
-
10.01.2012 в 18:03можно простить? ну-ну..большой опыт в прощении?
и Ямамото его не просто насиловал, но и доставлял удовольствие.
То что ты кончаешь, пока тебя ебут против воли не делает акт более приятным.
aleks-neko,
Вы так считаете?
-
-
10.01.2012 в 18:09-
-
10.01.2012 в 18:09Первый раз? Да. А остальные - может и делает.
Хаято про них не особо и распространялся.
И судя по его словам, он никогда особо и не чувствовал себя ужасно, даже скучал в глубине души по всему этому.
можно простить? ну-ну..большой опыт в прощении?
Большой, если вам так не верится.. мне вас жаль, с такими бланками и убеждениями, не стоило читать это, было заранее указано - " Принуждение, но ХЭ. "
-
-
10.01.2012 в 18:14Они оба виноваты. В моём личном фаноне, на Гокудеру хорошо действуют методы из серии "внезапно веслом по голове" и не давать сразу опомниться. И кнута и пряника тоже. Я не отрицаю, что тут есть элементы ооса, но наличие дарка уже само по себе в чём-то оос.
-
-
10.01.2012 в 18:50чистая имха, тут можно было более подробно рассказать о чувствах Гокудеры, тогда это было бы не столь внезапно)
но текст, повторюсь мне понравился.
Кинки такие кинки)))
aleks-neko,
А то, что ему может быть стыдно признаться о таком?
Но вообще тут идет разная имха)
Гость,
А остальные - может и делает.
морально от этого обычно только хуже
мне вас жаль
советы оставьте для тех, кто их просит.
-
-
10.01.2012 в 19:00Где это вы совет углядели?
Кинки такие кинки)))
морально от этого обычно только хуже
Может Гокудера мазохист?
Хотя мне без разницы, кинки завладели мною
-
-
10.01.2012 в 19:02-
-
10.01.2012 в 19:03"Мне вас жаль" - это были мои чувства.
-
-
10.01.2012 в 19:09-
-
10.01.2012 в 19:11не стоило читать это
тогда говорю прямо, вас забыла спросить, что мне читать.
-
-
10.01.2012 в 19:12стыдно от того, что его "поставили на колени" и выебали. стыдно от того, что не смог помешать этому. стыдно от того, что какое-то удовольствие он от "акта" получает. стыдно от того, что насильник вызывает не только негативные эмоции
-
-
10.01.2012 в 19:38тогда говорю прямо, вас забыла спросить, что мне читать.
Специально для таких как вы, нужно ставить предупреждение. Чтобы ещё раз прочитали.
стыдно от того, что его "поставили на колени" и выебали. стыдно от того, что не смог помешать этому. стыдно от того, что какое-то удовольствие он от "акта" получает. стыдно от того, что насильник вызывает не только негативные эмоции
-
-
10.01.2012 в 19:48Гость, вы как-то очень агрессивно настроены, мне кажется. Человек высказал своё мнение, мы с ним нормально поговорили.
Зачем было переходить на личности? Тем более, вы пишете от анона.
Domino69 стыдно от того, что насильник вызывает не только негативные эмоции
Ты абсолютно права, и ему действительно стыдно из-за этого.
-
-
10.01.2012 в 19:53Неправда, наговариваете. Я не переходила на личности, никого не оскорбляла, и не была агрессивна. Даже приветлива.
"Специально для таких как вы" это не переход на личности. Но мне кажется, тут нужно писать что "Особо придирчивым, и особо пропитанным своим фанонам людям - просьба прочитать заявку, и хорошенько подумать, стоит ли начинать читать"
Это у неё была не критика, а именно своё мнение. Которое активно пытается внушить другим.
-
-
10.01.2012 в 19:59мне вас жаль, с такими бланками и убеждениями
Специально для таких как вы, нужно ставить предупреждение
это не переход на личности
Боюсь представить, что же тогда переход в вашем понимании.
-
-
10.01.2012 в 20:02Это было обобщающе.
мне вас жаль, с такими бланками и убеждениями
Мне человека пожалеть нельзя?
Боюсь представить, что же тогда переход в вашем понимании.
Оскорбление, или намёк на него.
-
-
10.01.2012 в 20:07Ну как вам сказать, жалость такое чувство... Вы любите, когда вас жалеют?
В данном контексте это выглядит уже как намёк.
-
-
10.01.2012 в 20:08На что намёк? хд