Силой Предсмертной Воли!
Подарок для Белтайн по заявке:
а) Авторский фик или фанарт.
б) Бельфегор/fem!Маммон, Блюбелл/Закуро или Кике (а лучше оба **), Скуало/Ямамото, TYL!Занзас/TYL!Тсуна, Кто угодно/Хару, AD!Скалл/AD!Вайпер.
в) Все во власти фантазии будущего автора.
г) Не хочу трупов, дарка, фемслэша и флаффа.
Название: Мезальянс
Автор: maurice_l
Пейринг или персонажи: Бельфегор/fem!Маммон
Рейтинг: G
Жанр: виньетка
читать дальшеСо снятием проклятия Аркобалено в старшем офицерском составе Варии появилась женщина, и такое событие не могло пройти незамеченным. В конце концов, это была первая женщина за много лет. Полом иллюзиониста, пока это был ребенок, никто не интересовался; зато потом, когда Маммон вернулась в своем новом - хотя, на самом деле, старом - обличьи в особняк, от былого равнодушия не осталось и следа.
Больше всего поначалу возмущался Леви. Шовинисту внутри него претила мысль о том, что иллюзионистка мало того что равна ему по рангу, так еще и ходит, одетая в какую-то бесформенную мантию. Вот та девчонка Мукуро, думал Леви, и на пару секунд принимал абсолютно не свойственный ему мечтательный вид.
Луссурия, кажется, тоже расстроился. Но ему редко удавалось расстроиться надолго, тем более что Маммон явно не собиралась оспаривать у него самолично присвоенный титул "мисс Вария". Так что он отошел, наверное, быстрее всех.
Командиру Сквало сначала было непривычно, но так как Маммон не хуже прежнего справлялась с заданиями, он просто выкинул новость из головы. Правда, иногда, привычным тоном отдавая приказания, он ловил себя на какой-то неловкости, но ее выбрасывал из головы тоже.
И даже Занзаса, кажется, перемена не оставила безразличным. По крайней мере, на просьбу Маммон о прибавке к жалованию он ответил целыми пятью словами против обычных двух. А потом вообще послал к Саваде.
Но все они, кроме, разве что, Леви, очень быстро привыкли к новому положению дел. А вот Бельфегор все продолжал присматриваться.
И было, на его взгляд, к чему. До той битвы за кольцо Тумана Маммон никогда не говорила о проклятии, а принц им не интересовался. Потом тоже как-то не особо, но момент все-таки запомнил и теперь понял, что своей ненависти она не преувеличивала. Скорей, наоборот.
Бельфегор никогда не видел еще, чтобы кто-то ел с таким удовольствием. То есть он навидался достаточно обжор, да и Босса с его гастрономическим неистовством забывать не стоило, но здесь было не то. Глубокое удовлетворение теперь читалось в каждом скупом жесте Маммон, когда они собирались за столом, - тем более заметное по контрасту с прежним равнодушием. А уж повара-то в Варии всегда держали отличного.
Та же едва заметная жадная неторопливость была и в том, как иллюзионистка держалась вне столовой. Казалось, она никак не может перестать наслаждаться вновь обретенным телом. Как-то раз Бельфегор забрел вечером в общую гостиную и застал в кресле у камина неподвижную Маммон. В тот момент она напомнила ему пригревшуюся змею - маленькую, черную и опасную. Напугать принца эта опасность не могла, а вот заворожить - вполне. Поэтому Бельфегор подкрался к иллюзионистке и по старой привычке ткнул ее ножом. Как и всегда, впрочем, безуспешно.
В другой раз они переговаривались о чем-то после миссии. Роскошная веранда чьего-то особняка лежала наполовину в руинах, но вид с нее по-прежнему открывался живописный. А вот увивавший все вокруг плющ, к сожалению, от жаркого весеннего солнца не спасал; или, может, Маммон просто решила стряхнуть с волос налетевшую пыль; а может, что-то еще - в любом случае, капюшон она откинула. Бельфегор тогда уставился в ее лицо с совсем не аристократическим любопытством.
- Что? - поинтересовалась иллюзионистка, жмурясь на солнце.
- Слушай, а почему именно деньги? - без всякой связи спросил принц.
- Что? - на этот раз ответ Маммон, кажется, интересовал. Она снова набросила капюшон и повернулась к Бельфегору.
- Ну почему тебя интересуют именно деньги? Ты что, была такая бедная?
Как-то раз принцу попалась книжка по психологии, и понятие гиперкомпенсации его очаровало.
- Нет, - было видно, как Маммон расслабилась. - Просто в какой-то момент я поняла, что нет ничего надежней. На них можно купить все.
- А?
- Все, что мне интересно.
- Что-то не похоже, чтобы они помогли тебе с тем типом в маске.
- Это как посмотреть.
И все-таки иллюзионистка помрачнела.
Интересно, подумал Бельфегор, она почти полжизни провела с этим проклятием, ей же наверняка снятся теперь кошмары; ему бы точно снились. Но проверить было нужно. Поэтому как-то ночью он заявился к Маммон в спальню - разумеется, без спросу, хотя теперь это давалось ему труднее, чего принц в себе искренне не понимал.
На пару секунд ему даже удалось застать ее врасплох. То есть так показалось Бельфегору сначала. А потом его засосало в какую-то жуткую иллюзию из острых шестеренок и шипящего масла. Последнее лилось на первые, а те, в свою очередь с завидной скоростью перемалывали принца. Он, конечно, заорал, а в следующий момент все уже закончилось и Бельфегор увидел перед собой лицо Маммон с черными провалами глаз. Свет включить она не позаботилась.
- Ты что здесь делаешь?
Принц нервно хихикнул и отполз. Потом хихикнул уже уверенней - надолго сбить его с толку давно никому не удавалось - и провозгласил:
- Боишься, значит.
Он имел все основания для такого обвинения: раньше Бельфегор не раз забредал к их иллюзионисту, но такого не обнаруживал никогда.
Маммон прикрыла глаза рукой и тихо выдохнула:
- Иди отсюда.
За прошедшие годы между ними установилась если не дружба, то взаимная толерантность, и никогда еще Бельфегор не получал этому такого весомого доказательства. Судя по Маммон, любого другого она выгнала бы взашей.
Худенькая, в белой ночной рубашке и с этим ее незнакомым лицом, иллюзионистка вызвала у принца какое-то странное чувство. Он потянулся было за ножом, потом вспомнил, что оставил их все на столе, когда натягивал лески, и растерялся.
На подмогу ему, как всегда, пришла наглость.
- А вот и не пойду, - ответил принц и, раскинув руки, повалился на кровать.
Кровать была мягкой, даже мягче, чем у него, а в комнате царил приятный - и тоже незнакомый - порядок. Бельфегор понял, что интуиция в очередной раз его не подвела: уходить ему теперь совсем не хотелось. А вот спать внезапно захотелось очень.
- Я же не буду тебе мешать, - заулыбался он, натягивая на себя одеяло.
Маммон оглянулась по сторонам, нашла мантию и накинула ее себе на плечи.
- И правда, не будешь.
Принц в недоумении пронаблюдал, как она идет к двери и зашевелился под одеялом.
- Эй, - окликнул он. - Ты куда?
Иллюзионистка обернулась.
- Делать так, чтобы ты мне не мешал.
Бельфегор по-прежнему не понимал и демонстрировал это всем своим видом. Маммон вздохнула и щелкнула пальцами у него перед носом:
- Больше никаких детских игр.
Принц моргнул. Но поскольку знал об этом только он сам, Маммон беспрепятственно вышла из комнаты и растворилась в коридорах особняка.
А может, и не растворилась - найти иллюзиониста, когда он этого не хочет, не будучи при этом иллюзионистом самому, очень сложно. Бельфегор, по крайней мере, не смог. Зато, заворачивая за очередной угол, понял, что же за странное чувство вызывала у него теперь Маммон.
Мысль принца так ошарашила, что он дошел до конца этажа и долго смотрел там в витражное окно. Девятнадцатого, кажется, века - впрочем, едва ли в особняке независимого подразделения что-то сохранилось с таких давних пор. Но даже если витраж был реставрацией, то реставрацией хорошей. Бельфегор припоминал, что там изображена какая-то средневековая сцена. Вроде бы про рыцаря, прекрасную даму и подвиги.
Для особы королевских кровей такие изыски были, конечно, излишеством. Но каждый принц рано или поздно должен найти себе принцессу, и Бельфегор посчитал, что достаточно знатен, чтобы позволить себе мезальянс.
а) Авторский фик или фанарт.
б) Бельфегор/fem!Маммон, Блюбелл/Закуро или Кике (а лучше оба **), Скуало/Ямамото, TYL!Занзас/TYL!Тсуна, Кто угодно/Хару, AD!Скалл/AD!Вайпер.
в) Все во власти фантазии будущего автора.
г) Не хочу трупов, дарка, фемслэша и флаффа.
Название: Мезальянс
Автор: maurice_l
Пейринг или персонажи: Бельфегор/fem!Маммон
Рейтинг: G
Жанр: виньетка
читать дальшеСо снятием проклятия Аркобалено в старшем офицерском составе Варии появилась женщина, и такое событие не могло пройти незамеченным. В конце концов, это была первая женщина за много лет. Полом иллюзиониста, пока это был ребенок, никто не интересовался; зато потом, когда Маммон вернулась в своем новом - хотя, на самом деле, старом - обличьи в особняк, от былого равнодушия не осталось и следа.
Больше всего поначалу возмущался Леви. Шовинисту внутри него претила мысль о том, что иллюзионистка мало того что равна ему по рангу, так еще и ходит, одетая в какую-то бесформенную мантию. Вот та девчонка Мукуро, думал Леви, и на пару секунд принимал абсолютно не свойственный ему мечтательный вид.
Луссурия, кажется, тоже расстроился. Но ему редко удавалось расстроиться надолго, тем более что Маммон явно не собиралась оспаривать у него самолично присвоенный титул "мисс Вария". Так что он отошел, наверное, быстрее всех.
Командиру Сквало сначала было непривычно, но так как Маммон не хуже прежнего справлялась с заданиями, он просто выкинул новость из головы. Правда, иногда, привычным тоном отдавая приказания, он ловил себя на какой-то неловкости, но ее выбрасывал из головы тоже.
И даже Занзаса, кажется, перемена не оставила безразличным. По крайней мере, на просьбу Маммон о прибавке к жалованию он ответил целыми пятью словами против обычных двух. А потом вообще послал к Саваде.
Но все они, кроме, разве что, Леви, очень быстро привыкли к новому положению дел. А вот Бельфегор все продолжал присматриваться.
И было, на его взгляд, к чему. До той битвы за кольцо Тумана Маммон никогда не говорила о проклятии, а принц им не интересовался. Потом тоже как-то не особо, но момент все-таки запомнил и теперь понял, что своей ненависти она не преувеличивала. Скорей, наоборот.
Бельфегор никогда не видел еще, чтобы кто-то ел с таким удовольствием. То есть он навидался достаточно обжор, да и Босса с его гастрономическим неистовством забывать не стоило, но здесь было не то. Глубокое удовлетворение теперь читалось в каждом скупом жесте Маммон, когда они собирались за столом, - тем более заметное по контрасту с прежним равнодушием. А уж повара-то в Варии всегда держали отличного.
Та же едва заметная жадная неторопливость была и в том, как иллюзионистка держалась вне столовой. Казалось, она никак не может перестать наслаждаться вновь обретенным телом. Как-то раз Бельфегор забрел вечером в общую гостиную и застал в кресле у камина неподвижную Маммон. В тот момент она напомнила ему пригревшуюся змею - маленькую, черную и опасную. Напугать принца эта опасность не могла, а вот заворожить - вполне. Поэтому Бельфегор подкрался к иллюзионистке и по старой привычке ткнул ее ножом. Как и всегда, впрочем, безуспешно.
В другой раз они переговаривались о чем-то после миссии. Роскошная веранда чьего-то особняка лежала наполовину в руинах, но вид с нее по-прежнему открывался живописный. А вот увивавший все вокруг плющ, к сожалению, от жаркого весеннего солнца не спасал; или, может, Маммон просто решила стряхнуть с волос налетевшую пыль; а может, что-то еще - в любом случае, капюшон она откинула. Бельфегор тогда уставился в ее лицо с совсем не аристократическим любопытством.
- Что? - поинтересовалась иллюзионистка, жмурясь на солнце.
- Слушай, а почему именно деньги? - без всякой связи спросил принц.
- Что? - на этот раз ответ Маммон, кажется, интересовал. Она снова набросила капюшон и повернулась к Бельфегору.
- Ну почему тебя интересуют именно деньги? Ты что, была такая бедная?
Как-то раз принцу попалась книжка по психологии, и понятие гиперкомпенсации его очаровало.
- Нет, - было видно, как Маммон расслабилась. - Просто в какой-то момент я поняла, что нет ничего надежней. На них можно купить все.
- А?
- Все, что мне интересно.
- Что-то не похоже, чтобы они помогли тебе с тем типом в маске.
- Это как посмотреть.
И все-таки иллюзионистка помрачнела.
Интересно, подумал Бельфегор, она почти полжизни провела с этим проклятием, ей же наверняка снятся теперь кошмары; ему бы точно снились. Но проверить было нужно. Поэтому как-то ночью он заявился к Маммон в спальню - разумеется, без спросу, хотя теперь это давалось ему труднее, чего принц в себе искренне не понимал.
На пару секунд ему даже удалось застать ее врасплох. То есть так показалось Бельфегору сначала. А потом его засосало в какую-то жуткую иллюзию из острых шестеренок и шипящего масла. Последнее лилось на первые, а те, в свою очередь с завидной скоростью перемалывали принца. Он, конечно, заорал, а в следующий момент все уже закончилось и Бельфегор увидел перед собой лицо Маммон с черными провалами глаз. Свет включить она не позаботилась.
- Ты что здесь делаешь?
Принц нервно хихикнул и отполз. Потом хихикнул уже уверенней - надолго сбить его с толку давно никому не удавалось - и провозгласил:
- Боишься, значит.
Он имел все основания для такого обвинения: раньше Бельфегор не раз забредал к их иллюзионисту, но такого не обнаруживал никогда.
Маммон прикрыла глаза рукой и тихо выдохнула:
- Иди отсюда.
За прошедшие годы между ними установилась если не дружба, то взаимная толерантность, и никогда еще Бельфегор не получал этому такого весомого доказательства. Судя по Маммон, любого другого она выгнала бы взашей.
Худенькая, в белой ночной рубашке и с этим ее незнакомым лицом, иллюзионистка вызвала у принца какое-то странное чувство. Он потянулся было за ножом, потом вспомнил, что оставил их все на столе, когда натягивал лески, и растерялся.
На подмогу ему, как всегда, пришла наглость.
- А вот и не пойду, - ответил принц и, раскинув руки, повалился на кровать.
Кровать была мягкой, даже мягче, чем у него, а в комнате царил приятный - и тоже незнакомый - порядок. Бельфегор понял, что интуиция в очередной раз его не подвела: уходить ему теперь совсем не хотелось. А вот спать внезапно захотелось очень.
- Я же не буду тебе мешать, - заулыбался он, натягивая на себя одеяло.
Маммон оглянулась по сторонам, нашла мантию и накинула ее себе на плечи.
- И правда, не будешь.
Принц в недоумении пронаблюдал, как она идет к двери и зашевелился под одеялом.
- Эй, - окликнул он. - Ты куда?
Иллюзионистка обернулась.
- Делать так, чтобы ты мне не мешал.
Бельфегор по-прежнему не понимал и демонстрировал это всем своим видом. Маммон вздохнула и щелкнула пальцами у него перед носом:
- Больше никаких детских игр.
Принц моргнул. Но поскольку знал об этом только он сам, Маммон беспрепятственно вышла из комнаты и растворилась в коридорах особняка.
А может, и не растворилась - найти иллюзиониста, когда он этого не хочет, не будучи при этом иллюзионистом самому, очень сложно. Бельфегор, по крайней мере, не смог. Зато, заворачивая за очередной угол, понял, что же за странное чувство вызывала у него теперь Маммон.
Мысль принца так ошарашила, что он дошел до конца этажа и долго смотрел там в витражное окно. Девятнадцатого, кажется, века - впрочем, едва ли в особняке независимого подразделения что-то сохранилось с таких давних пор. Но даже если витраж был реставрацией, то реставрацией хорошей. Бельфегор припоминал, что там изображена какая-то средневековая сцена. Вроде бы про рыцаря, прекрасную даму и подвиги.
Для особы королевских кровей такие изыски были, конечно, излишеством. Но каждый принц рано или поздно должен найти себе принцессу, и Бельфегор посчитал, что достаточно знатен, чтобы позволить себе мезальянс.
@темы: Secret Santa