технические проблемы @дневников

[Мафия-лэнд]

Дорогие все!

Ваши заявки уже распределены и ждут отправки - но умылы сейчас отправляются очень плохо, в 90% выдают ошибку. Поэтому с их рассылкой может быть задержка - но мы надеемся, что небольшая: попробуем их разослать попозже, в течение ночи или завтра с утра, когда нагрузка на @дневники будет меньше.

Простите за задержку - и заодно простите, если кому-то умыл придет два-три раза, мы не нарочно. )

@темы: Secret Santa

---

Секретные Санты: who is who

[Мафия-лэнд]

Ну, вот и оно, наше оглавление с именами авторов.

Организаторы просят прощения за то, что не отследили все переименования участников и некоторые ники указали в том виде, в каком они были в заявках на момент их подачи.
Если вы хотите, чтобы мы заменили какой-нибудь ник на более актуальный - напишите об этом в комментариях, мы заменим.
И конечно, если мы вдруг! случайно! что-нибудь перепутали, тоже скажите нам об этом, мы обязательно всё исправим.

А теперь встречайте участников - уже без масок.


Клипы

1. Тень на стене, автор: GwaeLin, Мукуро и Цуна. В подарок для Rokudo Mukuro.
2. They lied, автор: impazzire, Бьякуран и Шоичи. В подарок для vassalage.

Фанарт

1. 20YL!Ламбо, автор: Moferiah. В подарок для Ollyy.
2. Цуна и Гокудера, автор: Дядя Джуниор. В подарок для baka Natsu.
3. Новогодняя базука, автор: Oriental_Lady, Цуна и Гокудера. В подарок для Uno sguardo verso il Cielo.
4. Раз занята роль Санты - побуду Духом Рождества..., автор: Иясу МилАрей, Рокудо Мукуро и Хибари Кёя. В подарок для Shagero Alled.
5. Ламбо, автор: GEKKA Katsu. В подарок для GwaeLin.
6. Мукуро, автор: vassalage. В подарок для impazzire. (свободное участие)
7. Цуна и Энма, автор: Анончик. В подарок для Дядя Джуниор.
8. Бьякуран и Шоичи, автор: baka Natsu. В подарок для Лейтенатор
9. Хотите мандаринку, тайчо?, автор: тви, Сквало и Фран. В подарок для .Bonfires.
10. Рёхей и Кёко, автор: Uno sguardo verso il Cielo. В подарок для Говадера.

Переводы

1. Маршмэллоу, автор: sliverly, перевод: Fancy, Бьякуран, Шоичи, G. В подарок для Буква А.
2. Ямамото-сэнсей. Перевод: Benjiro Fudo, Ямамото/Гокудера, додзинси. В подарок для Кутх.

Фанфики

1. Путешествие в Англию, автор: Mary Carotid, Сквало/Ямамото, мини, R. В подарок для Becky Thatcher.
2. Распахнутое окно, автор: impazzire, идея и сюжет: vassalage, Ямамото/Гокудера, мини, NC-17. В подарок для Ninge.
3. Ледяное вино, автор: Коробка со специями, Дино, Сквало, миди, R. В подарок для Сэтто.
4. Перемены, автор: Анончик, TYL!Мукуро/TYL!Гокудера, миди, PG-13. В подарок для Nappo.
5. Искусство фотошопа, автор: darkmorgana~, Занзас/Сквало, мини, NC-17. В подарок для thegamed.
6. Плата за страх, автор: Akulatrasax, Хибари/Цуна, мини, PG-13. В подарок для Paola Ily.
7. Все сны кончаются, автор: Antarcti, Ямамото/Цуна, Гокудера/Цуна, мини, R. В подарок для Linoha.
8. Рождественские чудеса, автор: Ололош, Хибари, Хиберд, G. В подарок для Иясу МилАрей.
9. Однажды, автор: Буква А., Бьякуран, Шоичи, мини, G. В подарок для Юлиус Эмиль Рэйберри.
10. Семейная ценность, автор: Ю-эр, команда Верде, Спейд, Цуна, мини, PG. В подарок для Демонические пики.
11. Желание, автор: Nappo, Ямамото/Хибари, миди, R. В подарок для Керстин и Happiness in slavery.
12. Без названия, автор: неизвестный герой, Ямамото, Гокудера, Ури, мини, G. В подарок для Liolit.
13. О важности мелочей, автор: .Bonfires, Энма/Хром, мини, PG. В подарок для Dara~.
14. Звёздный мальчик, автор: Говадера, Цуна, Гокудера, мини, PG. В подарок для Анончик.
15. Новый год для босса, автор: Melissa~, Вария, мини, G. В подарок для seane.
16. Пропавшие в сентябре, автор: Сэтто, Колонелло/Реборн, мини, R. В подарок для kiirch.
17. Акула с надписью "Сан-Франциско", автор: тау кита 77, Сквало/Ямамото, миди, NC-17. В подарок для Сказочка. (свободное участие)
18. Болезнь под названием..., автор: Лорд Люциан, Дино/Хибари, мини, R. В подарок для GEKKA Katsu.
19. Закрытые двери, автор: your mr Garlic, Вария, мини, G. В подарок для тви.
20. Семь дней, чтобы влюбиться, автор: Шапка-Ушанка, Хибари/Лал Мирч, мини, G. В подарок для Devil_trill.
21. Мезальянс, автор: maurice_l, Бельфегор/fem!Маммон, мини, G. В подарок для Белтайн.
22. Игра для двоих, автор: Wild_BerrY, dark!Ямамото/Гокудера, мини, NC-17. В подарок для Benjiro Fudo.
23. Перекрестки, автор: Kariz_Za, Дино/Мукуро, Дино/Хибари, миди, PG-13. В подарок для Hotaru Hikari.
24. Неидеальная женщина, автор: Becky Thatcher, fem!Сквало/Дино, мини, PG-13. В подарок для Ололош.
25. Прометей, автор: Лейтенатор, Занзас/Мукуро, мини, NC-17. В подарок для esplodio.
26. Цена пламени, автор: Пухоспинка, Ямамото/Хибари, мини, NC-17. В подарок для Wild_BerrY.
27. Снег в Палермо, автор: Ollyy, AD!Реборн/20YL!Ламбо, мини, R. В подарок для Oriental_Lady.
28. Погружаясь в бездну, автор: Юлиус Эмиль Рэйберри, Бьякуран/Шоичи, миди, R. В подарок для Коробка со специями.
29. Lost in translation, автор: esplodio, TYL!Дино/TYL!Хибари, мини, R. В подарок для Akulatrasax.
30. Растители малолетних, автор: тау кита 77, Сквало/Ямамото, мини, PG-13. В подарок для Mary Carotid.
31. Семь дней ожидания Рождества, автор: seane, Занзас/Сквало, мини, R. В подарок для inukashi.
32. Параллельный уикенд, автор: Toriya, Хибари/Мукуро, мини, NC-17. В подарок для Ю-Эр.
33. Нью-Йорк, Нью-Йорк, автор: enigma2012, Алауди/Спейд, мини, NC-17. В подарок для Пухоспинка.
34. Брошенные, автор: рэйп, Мукуро/Фран, миди, NC-17. В подарок для она прекрасна, как мертвая лошадь.
35. Все будет хорошо, автор: Shagero Alled, Хибари/Мукуро, мини, PG. В подарок для Kariz_Za.
36. Счастье?, автор: Ололош, Ланчия/Базиль, мини, PG-13. В подарок для Moferiah.
37. Нить, автор: Sputnic29, Гокудера/Цуна, мини, R. В подарок для Лорд Люциан.
38. Настоящее сокровище, автор: Polyn, Бельфегор/fem!Маммон, мини, G. В подарок для maurice_l.
39. Средство от скуки, автор: Becky Thatcher, Занзас/Сквало, мини, R. В подарок для Melissa~.
40. Игра не по правилам, автор: тау кита 77, Сквало/Ямамото, мини, R. В подарок для Antarcti.
41. Клуб червей, автор: thegamed, Занзас/Хром, миди, NC-21. В подарок для горган.
42. Пустые хлопоты, автор: Oui, mon colonel!, Тсуна/Хару, мини, PG. В подарок для Шапка-Ушанка.
43. Игры и их цены, автор: Paola Ily, Джотто/Спейд, мини, R. В подарок для Toriya.
44. Время до финиша, автор: Kariz_Za, AD!Реборн/AD!Скалл, мини, R. В подарок для Безумный Шляпник Тао.
45. Вторая попытка, автор: Liolit, Сквало, Занзас, мини, PG. В подарок для ssqualo~.
46. Зона комфорта, автор: Лейтенатор, 5YL! Ямамото/5YL! Хибари, мини, R. В подарок для рэйп.
47. Еще шаг, автор: Ю-эр, Спейд/Джотто, мини, PG. В подарок для Sputnic29.
48. Мост, не лучшее место для знакомства, автор: Shagero Alled, Бельфегор/Фран, мини, G. В подарок для Kariz_Za (свободное участие)
49. Как мечник мечнику, автор: Сказочка., Ямамото/Сквало, мини, R. В подарок для darkmorgana~.
50. Наперегонки с ветром, автор: maurice_l, AD!Скалл/AD!fem!Вайпер, мини, G. В подарок для Белтайн (свободное участие)
51. Роза для капитана, автор: Пухоспинка, Сквало/Фран, мини, PG-13. В подарок для тау кита 77 и darkmorgana~ (свободное участие).
52. Аквариум, автор: Коробка со специями, Мукуро, Бьякуран, Цуна, мини, R. В подарок для Сайенька.
53. Основы, автор: thegamed, Ямамото/Сквало, мини, < R. В подарок для горган (свободное участие).
54. Пять лет и еще одна ночь, автор: Коробка со специями, Сквало/Ямамото, мини, R. В подарок для тау кита 77.
55. Путь человека, авторы: Polyn и daana, Хибари/Мукуро, миди, NC-17. В подарок для impazzire.

@темы: оргвопросы, Secret Santa

---

хорошие новости

[Мафия-лэнд]

Дорогие друзья!

Наш новогодний фест Reborn! Secret Santa подошел к концу! (Ура.)

Всего на фесте за 10 дней выложено 69 работ: 55 фанфиков, 10 фанартов, 2 перевода и 2 клипа.

6 из этих работ созданы в рамках свободного участия, остальные 63 - по заявкам феста. Один участник у нас вышел из игры полностью - его санта не сделал ему подарка, но поскольку и он тоже не приготовил свой подарок, то мы не стали искать для него замену - но за этим исключением можно считать, что на фесте выполнено 100% заявок. (Ура еще раз.)

Сегодня во второй половине дня мы выложим полный список работ, сделанных на фест, с указанием имен авторов, а немного позже отредактируем шапки фиков и добавим имена авторов еще и туда.

Но все желающие уже могут срывать новогодние колпаки и бороды собственноручно - хоть прямо в этом посте, хоть в комментариях к своим работам.

А мы сейчас хотим поздравить всех с завершением этого марафона и сказать большое спасибо всем участникам феста.

И, конечно, отдельно и поименно мы благодарим самоотверженных сант, помогавших нам с заменами:

спасибо вам, дорогие Becky Thatcher, enigma2012, Fancy, Kariz_Za, Polyn, Анончик, Коробка со специями, Лейтенатор, Ололош, тау кита 77, Ю-Эр.
Без вас мы бы не справились. :-)

Мы очень надеемся, что никого не забыли упомянуть, ничего не перепутали и не потеряли по дороге. Но если это все же случилось - извините нас, мы определенно не назло. :-)

@темы: оргвопросы, Secret Santa

---

Подарок для impazzire: "Путь человека"

[Мафия-лэнд]

Подарок для impazzire по заявке:

а) Авторский фик или фанарт.
б) На выбор (только в указанном порядке): 1869, 8059, XS.
в) Желательно (но не обязательно) рейтинг R и выше. Присутствие сюжета (если фик).
г) Не разбивать пейринг. Никакого стеба, флаффа и фем! аль дарк!. Не бдсм или насилие.

Название: Путь человека
Авторы: Polyn и daana
Бета: daana
Пейринг: Хибари/Мукуро
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, экшн
Предупреждения: AU, вольное обращение с матчастью, ООС, графичное несексуальное насилие, местами флафф

Хибари Кёя не любил людей и не любил покидать Намимори, но не мог отказать матери. Когда она позвонила и попросила его посетить праздничный приём по поводу очередной политической победы отца, Хибари вынул из шкафа костюм, причесался, дождался машину - и целый вечер изображал хорошего сына. За это время он успел пять раз улыбнуться, из них два раза искренне, семь раз разозлиться и выпить два глотка шампанского за здоровье родителей. Когда гости начали расходиться, он сообщил, что возвращается в Намимори, и вызвал машину.
Увидев тропинку, ведущую к храму Намимори, Хибари велел водителю остановиться. Тот попытался возражать и сообщил, что ему было приказано доставить Кёю домой.
- Я выйду здесь, - холодно сказал Кёя.
Машина остановилась.
- Но что я скажу вашим родителям? - в тихом отчаянии спросил водитель.
- Что отвезли меня в Намимори, - ответил Хибари и хлопнул дверцей.
Свернув с шоссе, он поднялся на холм, полюбовался спокойным ночным городом, отправился домой и лёг спать.

Стоило ему закрыть глаза, как он оказался на залитой солнечным светом школьной крыше. Спиной к нему у самого ограждения стоял человек в школьной форме Кокуё.
- Рокудо Мукуро, - сказал Хибари. Тонфы сами прыгнули ему в руки.
Мукуро обернулся.
- Как мило было с твоей стороны пригласить меня в свой сон, Хибари Кёя, - он сладко улыбнулся, жмурясь на солнце.
- Тебя не должно здесь быть, - Хибари атаковал.
Мукуро отступал и едва успевал отбивать удары Хибари трезубцем.
- Тебя совсем не интересует, почему мы здесь оказались? - спросил он, отскочив достаточно далеко.
- Нет, - сказал Хибари, одним прыжком сокращая дистанцию до нулевой. Ударил - сначала в живот, а потом, когда Мукуро резко выдохнул, по затылку. Мукуро упал лицом вниз.
- Слишком просто, - Хибари разочарованно смотрел на труп Мукуро, жалея, что видит его не наяву. Мукуро вздрогнул и пошевелился. Опёрся на ладони и гибко развернулся, садясь. Посмотрел на Хибари снизу вверх и рассмеялся.
- Ты так забавно сейчас выглядишь, Кёя. Доволен, что смог убить меня хотя бы во сне?
- Что ты здесь делаешь? - Хибари нахмурился и снова сжал тонфы.
- Развлекаюсь, - Мукуро продолжал улыбаться. - В тюрьме, знаешь ли, довольно скучно.
- Как тебе удалось проникнуть в мой сон?
- Не знаю, - Мукуро пожал плечами. - Может быть, вечером ты думал о том, как прекрасно было бы меня убить?
- Нет, - сказал Хибари.
- Значит, ты сделал что-то ещё, - Мукуро вскочил на ноги. - Продолжим?
Школа исчезла, Мукуро и Хибари оказались в саду. Лепестки сакуры облетали с деревьев, мельтешили перед глазами и цеплялись за волосы Мукуро.
- Тебе это не поможет, - сказал Хибари и атаковал.
В руках у Мукуро появился исчезнувший было трезубец, он снова засмеялся, встречая атаку Хибари.

- Если ещё раз позовёшь меня в свой сон, я покажу тебе всё, на что способен, - пообещал Мукуро, когда Хибари обернулся, услышав гимн Намимори.
Хибари рассеянно кивнул - и проснулся. Птичка пела в реальности, а Мукуро остался во сне.

***

В школе было на удивление тихо. Даже самые отъявленные нарушители дисциплины вели себя примерно. Хибари убедился в том, что всё идёт, как надо, устроился на крыше и задремал, убаюканный тёплым осенним солнцем.
- Как мило было с твоей стороны лечь спать под открытым небом, - негромко сказал Мукуро. - Я чувствую ветер и солнечные лучи. Сегодня в Намимори ясно, да?
- Опять ты, - Хибари попытался материализовать себя во сне, но у него не получилось. - Пошёл вон.
- Пожалуйста, Кёя, - умоляюще шепнул Мукуро и тут же коротко рассмеялся. - Дай мне побыть здесь. Я ведь тоже нематериален и не могу ничего сделать.
- Почему ты прицепился именно ко мне? - раздражённо спросил Хибари.
- Может быть, это ты ко мне прицепился? - Мукуро снова рассмеялся.
Хибари не стал продолжать разговор. Он чувствовал присутствие Мукуро, но тот ничего не говорил, а избить его было нельзя. Очередной звонок сорвал с Кёи зыбкую дневную дремоту - и Мукуро тут же исчез.
Хибари подумал, что если он не сможет избавиться от присутствия иллюзиониста в своих снах, он будет убивать его каждый раз.

Ночью, однако, Мукуро не стал его беспокоить, а на следующий день к Хибари подошёл Гокудера Хаято, принял вызывающую позу и сказал:
- Завтра начнётся испытание будущих Хранителей Одиннадцатого босса Вонголы!
- Меня это не касается, - ответил Хибари.
- Реборн сказал, что я должен тебя позвать, - Гокудера поморщился, выражая своё отношение к этому заданию.
- Тот малыш, - Хибари прищурился.
- Завтра после занятий, в лесу за храмом Намимори, - понизив голос, сообщил Гокудера. - Ты придёшь?
Теперь была очередь Хибари морщиться, что он и сделал.
Под лесом находилась тайная база Вонголы, место для дурацких развлечений травоядного стада, возглавляемого Савадой Цунаёси, а в лесу за храмом - один из входов в неё. Хибари не собирался игнорировать приглашение интересного малыша, но предстоящее столпотворение раздражало его заранее. Захотелось немедленно кого-нибудь избить, но повода не было: Гокудера убрался, выполнив свою задачу, в школе опять никто не шумел и не толпился.

Хибари оставался в дурном настроении до самого вечера и почти обрадовался, когда, заснув, встретился с Мукуро - на этот раз перед храмом.
- Какое прекрасное место! - сказал иллюзионист. - Мы же не станем драться прямо здесь?
- Почему? - спросил Хибари и атаковал, не дожидаясь ответа.
Мукуро уклонился, ударил Хибари древком трезубца по ногам и чуть не уколол, но Хибари отбил трезубец тонфой. Мукуро отскочил, бросив в лицо Хибари пригоршню иллюзорных лепестков сакуры.
- Не сработает, - напомнил Хибари и снова бросился на него.
- Ты не думаешь, что мне может просто нравиться сакура? - Мукуро рассмеялся и принял удар тонфы на жёсткий блок.
Они дрались, пока Хибари не проснулся - и никто не одержал убедительной победы. Хибари знал, что Мукуро не умрёт в реальности, сколько бы раз ни умирал во сне, а сам иллюзионист, похоже, развлекался.

***

Следующим вечером Хибари явился на условленное место и встал в тени, наблюдая за иллюзией, скрывавшей вход на базу.
- Привет, я тебя вижу, - сказали у него за спиной.
Хибари развернулся, сжимая тонфы.
- Эй, с тобой всё-таки принц разговаривает, - неприлично лохматый подросток в короне отскочил в сторону. - Будь немного повежливее.
- С чего вдруг? - поинтересовался Хибари.
- А мне докладывали, что ты профессионал, - назвавшийся принцем недовольно выпятил нижнюю губу.
- Не зли его, - проворчал, появляясь из ниоткуда, малыш с лягушкой на голове. - Босс хочет испытать его лично.
- Вот как, - сказал подросток и противно захихикал. - Ты Хибари Кёя, будущий Хранитель Облака Вонголы. Я - принц Бельфегор, Хранитель Урагана, а это - Маммон.
Хибари испытывал противоречивые чувства, глядя на малыша с лягушкой. С одной стороны, тот был иллюзионистом. С другой - он был таким же занятным, как тот, которого Хибари постоянно видел с Савадой Цунаёси.
- Я Хранитель Тумана Вонголы, - проворчал малыш, и Хибари понял, что он всегда так разговаривает. - Все ждут, пойдёмте.
Хибари убрал оружие, Бельфегор взял малыша на руки и направился к входу.
- Не злись так сильно, а то сломаешь мою иллюзию, - попросил малыш.
Хибари промолчал.
- Ты чем-то похож на нашего босса, - сказал Бельфегор и захихикал.
Они спустились в коридор по витой лестнице, прошли через защитную зону - у каждой двери Бельфегор прикладывал ладонь к сенсорной панели.
- Если окажешься достойным, тебя внесут в базу данных, и сможешь приходить сюда, когда пожелаешь, - сообщил Бельфегор.
- Как будто мне это нужно, - фыркнул Хибари.
Бельфегор, видимо, решил не раздражать его ещё сильнее, и молча пошёл впереди, показывая дорогу. Хибари размышлял о том, сколько ловушек скрывается в укреплённых стенах базы - и что находится за дверьми, мимо которых они проходили.
Наконец, Бельфегор остановился, малыш соскочил на пол и приложил ладонь к стене. На уровне его плеча появилась крохотная клавиатура. Хибари не успел увидеть код, который ввёл малыш. Потом часть стены отъехала в сторону, открывая вход в лифт.
- Не боишься замкнутых пространств? - поинтересовался Бельфегор и снова взял малыша на руки.
- Нет, - сказал Хибари.
Бельфегор нажал на кнопку с надписью "-2", лифт ухнул вниз и почти сразу затормозил. Короткий коридор заканчивался дверью, которая вела в огромный зал. У дальней стены прямо напротив входа стояло кресло, в котором сидел человек. Рядом с ним стояли ещё трое взрослых и один ребёнок с большой головой. Присмотревшись, Хибари понял, что это не ребёнок, а такой же малыш, и это не огромная голова, а мотоциклетный шлем.
- Будущий Хранитель Облака Вонголы прибыл! - насмешливо объявил Бельфегор и отступил в сторону.
- Хибари Кёя, - сипло сказал человек в кресле.
- А ты кто такой? - поинтересовался Хибари.
- Занзас, Десятый Вонгола, - ответил вместо него другой, высокий и мрачный.
- Пирсинг нарушает дисциплину, - Хибари сделал шаг вперёд.
- Ты мой противник, а не Леви! - малыш подпрыгнул и выскочил вперёд, становясь между Хибари и стадом, столпившимся вокруг Занзаса.
Кёя улыбнулся.
- Ты хочешь сражаться со мной?
- Не сражаться, а соревноваться! - воскликнул малыш. - Если покажешь, что достоин, станешь Хранителем Облака.
- Мне это не нужно, - Хибари нахмурился.
- Где же Реборн? - проворчал малыш с лягушкой на голове. - Босс, может быть, вы объясните этому мальчишке, что происходит? - он слегка повысил голос.
- Пожалуй, объясню, - Занзас поднялся из кресла и оказался очень высоким, почти таким же, как мрачный тип с пирсингом. Он перешагнул через малыша в шлеме и пошёл прямо к Хибари. Тот сжал кулаки и двинулся навстречу. Они должны были встретиться ровно в середине зала - и Занзас остановился, дожидаясь Хибари.
- Странно видеть в этом захолустье достойного бойца, - Занзас ухмыльнулся, разглядывая Кёю, и протянул руку для рукопожатия.
Хибари фыркнул. Занзас сжал кулак и ударил, целясь Кёе в лицо. Тот ждал удара, и поэтому легко уклонился.
- Хочешь подраться, ничего не объясняя? - Хибари улыбнулся.
- Объясню в процессе, - Занзас качнулся в сторону и повернулся, поднимая ногу. Он не слишком спешил - и только поэтому Хибари удалось уйти от удара в бок. Кёя выхватил тонфы и начал защищаться. Занзас нападал без азарта, неторопливо нащупывая брешь в обороне Хибари. Тот уходил от атак, блокировал - и не давал сдачи, чтобы не показать себя раньше времени. С Занзасом было приятно драться, даже в шутку - он намного превосходил всех предыдущих противников Хибари. Кроме Мукуро - но сравнивать человека, наделённого даром иллюзиониста, со всеми прочими, было бы некорректно.

За спиной зашумели. Хибари не стал оборачиваться, чтобы не пропустить удар, а Занзас перевёл взгляд на дверь. Хибари ударил снизу вверх, целясь в подбородок. Занзас, не глядя, подставил руки и оттолкнул его с такой силой, что Хибари проехался по гладкому полу.
- Опять дерёшься? - весело поинтересовался малыш, которого Кёя раньше видел с Савадой. Хибари всё-таки обернулся.
- Занзас! - Савада широко улыбался.
Малыш спрыгнул с его плеча и подошёл к Хибари.
- Они тебе что-нибудь объяснили? - деловито спросил он.
- Я не успел, - бросил Занзас и направился к Саваде и остальному стаду.
- Пока они будут здороваться, я введу тебя в курс дела, - быстро сказал малыш.
Хибари присел на корточки рядом с ним.
- Я сообщил Занзасу о том, как вы сражались с Рокудо Мукуро.
Хибари нахмурился.
- Он сказал, что проверит всех, кого я рекомендовал ему как будущих Хранителей Одиннадцатого босса Вонголы.
- Почему я должен в этом участвовать? - спросил Хибари.
- Ты ведь хочешь, чтобы я был тебе обязан, - напомнил малыш, спрятав глаза под шляпой. - Если победишь, я окажу тебе любую услугу, на которую способен.
- Каковы правила?
- Чтобы доказать свою пригодность, как Хранителя, ты должен сразиться со Скаллом. Это тот нервный парень в дурацком шлеме.
- Ещё один малыш, - кивнул Хибари.
- Учти, его очень непросто победить. Бельфегор проболтался, что в этот раз Скалл притащил с собой что-то поистине ужасное.
Хибари пожал плечами.
- Почему я должен доказывать свою пригодность?
- Это другой вопрос, - малыш хитро улыбнулся. - Потом ты сразишься с моим учеником, и если он победит тебя, ты станешь Хранителем Облака.
- Это травоядное? - Хибари покосился на Саваду Цунаёси.
- Нет, - малыш на мгновение плотно сжал губы. - Обучение Цуны ещё не завершено. Ты будешь сражаться с Занзасом.
Хибари почти физически почувствовал, как злой радостный азарт прокатывается по его телу, в кожу вонзаются сотни крохотных ледяных игл, а губы сами собой растягиваются в улыбке.
- Вижу, ты заинтересован, - удовлетворённо заметил малыш.

В тот день никто не дрался. Травоядные Савады и обезьяны Занзаса были слишком рады видеть друг друга. Хибари узнал, что его бой со Скаллом через неделю, и вышел из зала.
- Подожди, - окликнул его малыш с лягушкой на голове.
Хибари обернулся с доброжелательной улыбкой.
- Реборн сказал, что ты ненавидишь иллюзии и заплатишь, если я научу тебя разрушать их.
- Я подумаю, - сказал Хибари.
- Я сдержу свою жадность, - малыш назвал сумму и тяжело вздохнул.
- Сколько времени это займёт?
Малыш пожал плечами.
- Зависит от твоего таланта и упорства. Приступим после того, как испытания Хранителей закончатся.
- Я заплачу не раньше, чем ты меня научишь, - сказал Хибари.
Малыш снова вздохнул.
- Пойдём, я выведу тебя наружу.
- Понести тебя? - спросил Хибари.
- Только если я не буду ничего за это должен.
- Не будешь, - Хибари осторожно взял малыша на руки. Тот засопел, устраиваясь поудобнее.
Когда они проходили сквозь иллюзию, прикрывающую вход на базу, Хибари снова разозлился.
- Если разрушишь это прикрытие, я превращу твою жизнь в ад, - пообещал малыш.
Хибари хмыкнул и поставил его на землю.
- Увидимся, - сказал малыш.
Хибари улыбнулся и кивнул ему.

***

Ночью Хибари приснился подвал в Кокуё-лэнде. Он стоял на коленях перед Мукуро, а лепестки сакуры падали на пол и ему на плечи.
- Плохой сон, Кёя? - с фальшивым участием спросил Мукуро.
Хибари схватил его за ногу и дёрнул на себя. Мукуро послушно упал. Подставил руки, когда Хибари попытался вцепиться ему в горло. Он не улыбался и только защищался, глядя на Хибари в упор широко раскрытыми глазами. Они прокатились по полу и упали в какую-то яму. Там было ещё темнее, чем в подвале, и не было лепестков сакуры. В самом низу обнаружилась вода, много солёной воды. Хибари пришлось отпустить Мукуро, чтобы не пойти ко дну. Тот неловко ударил руками по поверхности, бледное лицо исказила гримаса - и Мукуро начал тонуть.
- Я же хотел избить тебя, - Хибари считал, что думает это, но слова прозвучали вслух. Он вдохнул поглубже и нырнул за Мукуро. Тот сложил руки, поджал ноги и закрыл глаза, словно спящий. Хибари взял его за шиворот, вытащил на поверхность, лёг на спину, крепко обхватил Мукуро, повернув его спиной к себе, и поплыл, изо всех сил перебирая ногами.
- Придумай берег, - шепнул Мукуро.
Хибари придумал. Они упали на пустынный песчаный пляж, залитый ярким солнцем.
- Свет, - Мукуро улыбнулся.
- Я собирался с тобой подраться, - Хибари оттолкнул Мукуро и встал.
- Я всецело к твоим услугам, - Мукуро поднялся на ноги, слегка поклонился, а потом сделал резкий выпад, целясь трезубцем в живот Хибари. Кёя отскочил, сделал вид, что оступился - и бросил в лицо Мукуро горсть песка. Пока тот мотал головой и отступал, Хибари придумал себе тонфы, и началась настоящая драка.
В конце концов Хибари удалось выбить трезубец из рук Мукуро. Сам Мукуро уже тяжело дышал, кровь заливала правую половину его лица.
- Признай себя побеждённым, - потребовал Хибари.
- Что я должен сделать, Кёя? Встать перед тобой на колени? - Мукуро рассмеялся.
- Меня это устроит, - Хибари усмехнулся и боковым ударом сломал Мукуро ногу. После этого тому оставалось только упасть.
- Ты восхитительно жесток, друг мой, - Мукуро усмехнулся в ответ.
- Я тебе не друг, - Хибари пнул его по губам, горя желанием забить слова Мукуро обратно ему в глотку.
Мукуро сплюнул выбитые зубы и кровь и снова рассмеялся.
- Кёя, тебе нравится это делать? - он поднял окровавленное лицо к Хибари и криво улыбнулся. - Хочется убить меня на самом деле?
- Это же сон, - сказал Хибари. - Тут нельзя устать. Встань и дерись дальше.
- Я думал, ты хочешь увидеть меня побеждённым, - Мукуро провёл рукой по лицу, убирая кровь.
- Хочу. Наяву, - сказал Хибари.
- У тебя будет много времени для подготовки, - Мукуро криво улыбнулся.
Хибари проснулся в плохом настроении.

Настроение не улучшилось, когда он почувствовал иллюзию в школе. Малыш с лягушкой и Бельфегор, прикинувшись братом и сестрой, устроились в класс Савады.
- Что это за представление? - спросил Хибари, подкараулив их в переулке за школой после занятий.
- А я говорил, что нужно его предупредить, - проворчал малыш.
- Мы просто присматриваем за мелкими, - Бельфегор захихикал. - Классная у вас школа.
- Если будете нарушать дисциплину...
- Ты попытаешься забить нас до смерти! - обрадовался Бельфегор. - Если хочешь просто подраться, без всяких правил, приходи на базу после того, как я разберусь с динамитным мальчиком.
- Как я узнаю?
- Гокудера Хаято вряд ли будет в состоянии посетить занятия на следующий день после драки, - сказал малыш.
- Вот как, - сказал Хибари. - Ты мешаешь ученикам Намимори ходить на уроки.
- Да нужны ему эти уроки, - Бельфегор пренебрежительно махнул рукой.
Хибари выхватил тонфы.
- Ну вот, - сказал малыш.
- Приходи на базу, - Бельфегор подхватил его на руки. - Босс запретил нам драться в городе.
- Значит, я тебя изобью, - сказал Хибари.
- Не сможешь, - Бельфегор подпрыгнул, оттолкнулся от стены и приземлился уже за спиной у Хибари. Тот мгновенно развернулся, но Бельфегор удрал, скрытый от прохожих иллюзией малыша.
Хибари поморщился и вернулся в школу, чтобы посидеть на крыше. Он задремал, но Мукуро не явился.

Однако ночью, стоило Хибари заснуть, он услышал смешок Мукуро. Вокруг было темно и душно. Хибари обернулся, но ничего не увидел.
- Что же ты не придумал ничего интересного? - спросил Мукуро.
- Это же ты иллюзионист, - Хибари пожал плечами.
- Но сон твой, Кёя. Ты здесь хозяин.
Хибари захотел, чтобы стало светло - и они оказались на крыше школы.
- Твоё любимое место? - Мукуро, стоявший к нему спиной, покосился через плечо. - Прекрасный вид на Намимори.
- Ты собираешься драться? - Хибари захотел, чтобы у него появились тонфы, а у Мукуро - трезубец. Иллюзионист развернулся и атаковал без предупреждения.
- Раз ты так просишь, - сказал он.
- Я не прошу, - Хибари принял удар трезубца на левую тонфу, а правой ударил Мукуро в скулу.
- А жаль, - Мукуро отшатнулся, разрывая дистанцию. - Я хотел бы посмотреть, как ты будешь умолять.
- Никогда, - сказал Хибари и скользнул вперёд, пригнувшись.
Мукуро поднял трезубец, чтобы нанести удар ему в голову, но не успел. Металл лязгнул о металл, Хибари сбросил трезубец и ударил Мукуро в живот. Мукуро резко выдохнул, закашлялся и исчез, скрытый иллюзией.
- Бесишь, - сказал Хибари и снова ударил в то же место.
Он не видел Мукуро, но точно знал, где тот находится, и мог атаковать. Трезубца Хибари тоже не видел, но чувствовал его движение и легко уклонялся от острия. Древко два раза ощутимо прошлось по его ногам, но во сне боль была слабее, чем наяву, и Хибари легко забывал о ней, сосредоточившись на том, чтобы достать Мукуро. Тот снова закрыл небо цветами сакуры, даже не пытаясь создавать иллюзии самих деревьев. Наконец Хибари повезло - удар тонфы пришёлся Мукуро в висок, он пролетел два метра и упал набок.
- Жалко выглядишь, - соврал Хибари. На самом деле он думал, что Мукуро идёт поражение.
- Зато ты просто блистателен, Кёя, - Мукуро поднялся на ноги, отряхнул невидимую пыль и атаковал.
В этот раз он не стал исчезать, а создал десяток своих иллюзорных копий и спрятал в них ядовитых змей. Пока Хибари возился с этими тварями, Мукуро ударил его трезубцем в спину. Кёя умер и проснулся.

***

Три дня наяву не происходило ничего интересного. Бельфегор и малыш-иллюзионист изображали обычных учеников и шарахались от Хибари. Стадо Савады ходило с загадочным видом и не давало никаких поводов избить себя.
Мукуро не появлялся, и Хибари почти заскучал.
Перед тем, как уснуть, он отчётливо представил себе Мукуро, подумал, как сильно хочет его убить - и оказался на пляже. Мукуро сидел на песке, щурясь от яркого солнечного света.
- Ты звал меня, Хибари Кёя, - он поднялся на ноги.
- Я хочу забить тебя до смерти, - напомнил Хибари, материализуя тонфы.
- Тебе самому-то не надоело это повторять? - Мукуро взял из воздуха трезубец и стал вращать его, создавая подобие щита.
- Нет.
Мукуро усмехнулся.
- Ты так настойчив, Кёя. Раз уж тебя интересуют только сражения, я попробую получить от них настоящее удовольствие. Сегодня я отправлю тебя в ад по первому из известных мне путей.
- Попробуй, - сказал Хибари.
Вокруг метнулись в небо лавовые фонтаны.
- Слишком просто, - Хибари шагнул сквозь огонь, но Мукуро спрятался от него, скрылся в коконе с цветами лотоса - и разрушить эту иллюзию оказалось невозможно. Осознав это, Хибари просто избил кокон, хотя стебли отделялись от него, пытались хлестнуть, захватить, связать. Хибари подставлял тонфы, уходил в сторону, заставляя стебли соскользнуть - и снова атаковал.
- Это реальная иллюзия, - пояснил Мукуро со смешком. - Ты можешь делать что угодно, но не сможешь достать меня.
- Посмотрим, - сказал Хибари. Негромко лязгнул металл, на тонфах выступили лезвия.
- Красиво, - с удовольствием признал Мукуро.
Он не стал дожидаться, пока Хибари разрушит его кокон, а бросил все стебли в атаку, одновременно отступая. Хибари взмахнул руками и перерубил стебли.
- И где дорога в ад, которую ты хотел мне показать? - спросил он.
- Смотри, - сказал Мукуро и рассмеялся.
Пляж исчез. Вокруг была лава и длинные языки пламени тянулись к Хибари и Мукуро.
- Готов пройти по этой дороге? - спросил иллюзионист. Его правый глаз был ярче, чем всё вокруг.
- Это иллюзия, - сказал Хибари.
- Нет, - Мукуро невесело улыбнулся. - Это наш сон, Хибари Кёя. Тебе повезёт, если ты проснёшься раньше, чем мы достигнем цели.
- Веди, - сказал Хибари и увернулся от особенно наглого языка пламени.
Они шли сквозь огонь, который обжигал до смерти, но не убивал. Хибари задыхался от запаха жжёного белка, смотрел на свои обгорелые руки, чувствовал, как закипают глаза, когда он не успевал уклониться - но не умирал. Потом они шли сквозь джунгли с ожившими лианами и хищными цветами. Хибари видел, как шершавые стебли сдирают кожу с его ног, давился ядовитым соком, когда цветы падали ему на лицо, стискивал зубы, когда лепестки приклеивались к коже. Мукуро явно чувствовал всё то же самое - и хохотал, как безумный. Джунгли потонули в пламени, пламя потонуло в джунглях. Липкий синий туман потёк из цветов, заменил собой воздух, лишил возможности дышать.
Когда ад открыл перед ним свои врата, Хибари потерял сознание - и проснулся.
Он был настолько измотан, что даже допустил мысль о том, чтобы не ходить в школу - но всё же пошёл. Отдохнуть можно было и на крыше.

Гокудера Хаято не явился на занятия, но у Хибари не было никакого желания видеть Бельфегора.
Ночью к нему опять пришёл Мукуро. Они снова были на крыше школы - и снова там было солнечно.
- Повторим? - спросил он.
- Зачем ты показал мне дорогу в ад? - спросил Хибари.
Мукуро пожал плечами и рассмеялся.
- Потому что мне скучно? - предположил он.
Хибари отрицательно покачал головой.
- Потому что я хотел поделиться с тобой тем, что знаю? - Мукуро улыбнулся.
- Нет, - сказал Хибари. - Скажи правду.
- Правда заключается в том, что твои сны интереснее моей реальности, - Мукуро повернулся к Хибари спиной. - Я не хочу, чтобы ты перестал звать меня.
- Это не всё, - сказал Хибари.
- Не всё, - хохолок на макушке Мукуро качнулся. - Ты никогда не задумывался о том, почему у тебя такие яркие сны и ты можешь так легко управлять ими?
- Нет.
- Ты чувствуешь иллюзии, хоть они тебя и бесят. И, напрягшись, можешь даже разрушить их, если это не реальные иллюзии.
- Перестань говорить загадками, - потребовал Хибари.
- Кёя, Кёя, - Мукуро вздохнул и обернулся к Хибари. - В тебе есть кое-что, свойственное только иллюзионистам. Пламя Тумана, если ты понимаешь, о чём я говорю.
- Отвратительно, - сказал Хибари.
Мукуро рассмеялся. Хибари атаковал, но Мукуро отскочил и ударил острием трезубца в крышу. Она раскололась под ними, и они снова оказались на дороге в ад.
- Реальные иллюзии отличаются от обычных тем, что их сила не зависит от веры смотрящего, - сказал Мукуро, сгорая заживо. - Здесь, во сне, даже ты можешь создать реальную иллюзию.
- Мне надоело тебя слушать, - сказал Хибари.
Он вернул их на крышу школы, но сам не понял, как - и Мукуро догадался об этом.
- Чтобы создать иллюзию, нужно очень хотеть этого - и хорошо знать оригинал. Попробуй наяву, когда проснёшься, - сказал он.
- Я не стану этим заниматься, - ответил Хибари и проснулся.
На улице шёл дождь.

Занятий в школе не было, но Хибари решил, что слишком давно не заходил в штаб-квартиру Дисциплинарного комитета. Кусакабе Тецуя ждал его там, жуя неизменную травинку. При виде Хибари он вскочил с дивана и вытянулся, вытянув руки по швам.
- В последнее время никаких нарушений дисциплины замечено не было! - объявил он.
Хибари вяло кивнул и нахмурился.
- И ни одной драки?
- На территории школы - ни одной.
Дождь навевал скуку, поэтому к вечеру Хибари всё же решил наведаться на базу травоядных.

Постояв несколько минут перед иллюзией, скрывавшей вход, он прошёл сквозь неё и задержался только перед стальной дверью.
- Я тебя вижу, - сказал из динамика Бельфегор и захихикал. - Пришёл со мной подраться?
- Да, - сказал Хибари.
- Сейчас впущу.
Стальная пластина бесшумно ушла в стену, за ней ещё одна и ещё. Всего их было семь.
- Хибари! - Савада Цунаёси застыл в коридоре.
- С дороги, - посоветовал ему Кёя.
- Давай я лучше тебя провожу, - сказал Савада. На своей территории даже травоядное могло вести себя нагло.
Кёя вспомнил о сенсорных панелях и, скривившись, кивнул.

Бельфегор уже ждал его в большом зале внизу.
- Скучноватая площадка, но весёлые ещё не достроили, - как будто извиняясь, сказал он.
- Мне безразлично, где тебя избивать, - ответил Хибари. - Прежде чем я начну, скажи мне, что вы сделали с учениками средней школы Намимори.
- Ничего страшного, - Бельфегор криво улыбнулся. - У Гокудеры сотрясение и вывихи, если не считать ссадин, а Ямамото отделался сломанной ногой.
- Травоядные, - с сожалением сказал Хибари.
- Совершенно с тобой согласен. Приступим? - Бельфегор сунул руки в карманы, а потом продемонстрировал Хибари два широких веера ножей.
Кёя прыгнул ещё до того, как Бельфегор отправил их в полёт, но не смог достать противника с первой попытки. Тот был быстр, гибок и хитёр. Он изо всех сил старался держать дистанцию - и, как оказалось, использовал не только ножи. Несколько мелких царапин, которые Хибари получил до того, как заметил нити, не принесли заметного ущерба, но увеличили раздражение. Бельфегор улыбался всё время драки - и Хибари пообещал себе, что он сотрёт эту ухмылку с его лица. И собьёт корону, если она не слетит сама.
Ему удалось поймать Бельфегора за его собственные струны, прикреплённые к ножам, намотав их на тонфу - и дёрнуть достаточно сильно, чтобы Бельфегор на мгновение потерял равновесие. После этого Хибари сократил дистанцию и не давал Бельфегору сбежать, вынуждая сражаться в близком контакте. Бельфегор практически не мог защищаться - ножи были слишком малы, чтобы ими можно было блокировать действительно сильные удары - поэтому мельтешил и уклонялся, скрывая истинные намерения за незаконченными движениями и фальшивыми атаками. Хибари представил его как качающийся язык пламени - и угадал следующий шаг. Вместо того, чтобы встретить нож тонфой, Хибари позволил ему разрезать рубашку и кожу, а сам наступил Бельфегору на ногу и ударил его в лицо. Бельфегор уронил нож и схватился за разбитый нос, заваливаясь назад. Хибари ещё щёлкнул по короне, чтобы она слетела с его головы, а потом развернулся и пошёл к выходу. Уже когда он был у самой двери, за его спиной раздалось безумное хихиканье.
- Королевская кровь пролилась! - с болезненным наслаждением объявил Бельфегор.
Хибари обернулся. Бельфегор смотрел на испачканные в крови руки и смеялся. Дверь открылась, и Занзас сказал:
- Идиоты.
- Я предупреждал, что этим кончится, - пробубнил малыш с лягушкой, сидя у него на плече. - Хибари Кёя, тебе сейчас лучше уйти.
- Он не может уйти, - Бельфегор протянул руки в сторону Хибари и пошёл к нему, шатаясь, как пьяный. - Он пролил королевскую кровь!
- Тебе мало? - Хибари поднял брови.
- Пошёл вон, - сказал Занзас, и Хибари сам не успел понять, как оказался за дверью. От зала исходила тошнотворная аура иллюзий. Хибари скривился, зло ударил по закрытой двери и ушёл.

Ночь прошла без снов, а днём не произошло ничего интересного.
Вечером накануне драки с малышом Хибари мысленно позвал Мукуро перед сном. Тот явился, и они продолжили свой путь к аду.
- Ты ещё не готов к действительно долгой прогулке, Кёя, - почти грустно сказал Мукуро.
- Тебя это расстраивает.
- Да, - Мукуро немедленно улыбнулся. - Я хотел бы показать тебе всю глубину ада, но ты, к сожалению, пока неспособен её постичь.
- Почему? - спросил Кёя.
- Я соврал бы, если бы сказал, что тебе не хватает выдержки, воли или ещё каких-нибудь внутренних сил, - Мукуро коротко рассмеялся. - На самом деле, нам просто не хватит времени. Путь ада долог. Я могу показать тебе всё, что видел сам - и заставить тебя испытать всё то же самое, но ты не сможешь спать столько времени подряд, а если прервёшься, тут же всё забудешь.
- Вот как, - сказал Хибари, когда Мукуро замолчал, чтобы перевести дух.
- К тому же, я не могу воздействовать на твоё тело. Не знаю, обязательно ли это, если не использовать шестой и второй пути, но ты никогда не получишь всей полноты впечатлений.
- Покажешь, что сможешь, - сказал Хибари. - Я найду способ заснуть надолго.
- Ты можешь умереть, если в это время за твоим телом не будут присматривать, - предупредил Мукуро и вперил в Хибари пронизывающий взгляд, будто пытаясь вызвать у того ощущение неловкости. - Почему ты соглашаешься?
- Скучно, - сказал Хибари.
Мукуро засмеялся - и когда Хибари проснулся, этот смех ещё отдавался у него в ушах.

***

Настроение было отвратительным - и как нельзя лучше подходило для драки. Когда Хибари пришёл на базу, его встретил Реборн.
- Готов к сражению? - поинтересовался он.
Хибари ухмыльнулся и шагнул в иллюзию, скрывавшую вход.

В большом зале собралось целых две толпы. Стадо Занзаса стояло вокруг кресла, только малыш с лягушкой сидел на плече у босса. Савада и прочие травоядные расположились прямо на полу у дальней стены. Даже Сасагава Рёхей был здесь.
- Я буду судьёй, - сказал малыш.
- Правила? - спросил Хибари.
- Бой прекращается в трёх случаях: когда один из противников признаёт себя побеждённым, когда один или оба не могут двигаться и если один из противников лишился своего оружия.
- Тебе придётся действовать внутри моей иллюзии, - сказал малыш с лягушкой. - Я создам подходящие условия для боя.
Хибари пожал плечами и спросил:
- Где моя жертва?
- Здесь, - прозвучал гулкий голос. Часть стены отъехала в сторону, и в зал шагнуло громадное металлическое создание.
- Робот? - Хибари улыбнулся и выхватил тонфы. - Как интересно.
- Сражение началось, - объявил малыш.
Свет в зале погас, темноту прорезали лучи прожекторов.
- Что это?! - закричал Савада.
- Специальное поле боя для будущего Хранителя Облака, - сказал Занзас и рассмеялся.
- Босс вернулся к старым принципам, - Бельфегор захихикал.
Хибари не слушал их. Он ждал возможности атаковать.
Забравшись в робота, малыш в шлеме, конечно, получил некоторое превосходство в силе, но лишил себя морального преимущества - Хибари чувствовал бы себя плохо, если бы дрался с кем-то настолько маленьким.
Робот выпустил ракеты, от которых Хибари с лёгкостью уклонился. Темноту прорезала пулемётная очередь - чтобы уйти от неё, оказалось достаточно высокого прыжка.
- Теперь он покажет всё, на что способен, - в наступившей тишине голос малыша прозвучал особенно гулко.
Потом Хибари перестал слушать разговоры - ему пришлось одновременно уклоняться от непрерывной пальбы робота и сокращать дистанцию, чтобы ударить. Робот был перед ним как на ладони. Огромный, неловкий и медленный, он мог уничтожить целую армию, оставаясь на безопасном расстоянии, но в замкнутом пространстве ему было некуда бежать. Хибари видел его слабые места - соединения частей, крепления пулемёта и ракетницы. Проскользнув под металлической ладонью, Хибари ударил робота в то место, где у человека была бы подмышка. За спиной лязгнули металлические пальцы. Резко вдохнув, Хибари качнулся в сторону, почти прижался к спине робота, уходя от ужасающей по силе отмашки. У него не было и мгновения на то, чтобы решить, какая из целей приоритетнее - ноги робота или его голова. Хибари выбрал ногу, потому что она была ближе - и изо всех сил ударил по "бедру". Тонфа врезалась в невидимый глазу зазор между пластинами, внутри что-то щёлкнуло. Голова робота повернулась на сто восемьдесят градусов и плюнула огнём в то место, где только что находился Хибари - он успел отскочить, но всё же почувствовал волну горячего воздуха на лице.
- Не слишком ли это серьёзно? - с ужасом спросил Савада.
- Слышишь, упрямый ребёнок? - крикнул Занзас. - Твой будущий босс за тебя беспокоится!
Хибари фыркнул и перекатился через плечо, уклоняясь от очередного выстрела из огнемёта. Робот попытался развернуться целиком, наступил на повреждённую ногу - и с грохотом повалился набок.
Поскольку никто не объявлял окончания сражения, Хибари двинулся к нему, намереваясь разрушить машину - или вытащить из неё малыша. Пулемёт, закреплённый наиболее гибко, развернулся в его сторону. Хибари плашмя бросился на пол, уходя от очереди, проехал разделявшее их расстояние на животе и разбил тонфой крепление. Продолжая стрелять, пулемёт улетел вверх и в сторону. Травоядные вопили, пока вспышка пламени, отразившаяся от стен и пола, не сожгла обломок.
- Признаёшь себя побеждённым? - спросил Хибари, упираясь плечом в робота - дверь для пилота находилась в передней части корпуса, и чтобы вытащить малыша, нужно было перевернуть робота на спину.
- Нет! - оглушительно закричал малыш, воспользовавшись динамиками, встроенными в робота. - У меня ещё есть ракеты.
- Ненадолго, - Хибари удалось приподнять робота и бросить его на пол. Ракетницу заклинило таким образом, что выстрелить малыш мог только в потолок.
- Ладно, ладно, я сам! - закричал он, ещё больше увеличив громкость.
У Хибари заложило уши, поэтому он не слышал ничего из сказанного в ближайшие две минуты.
В зале снова загорелся свет, малыш в шлеме поблагодарил Хибари за интересное сражение, вскочил на транспортировщик, пригнанный Савадой, и утащил робота обратно в нишу за стеной.

- Поздравляю, Хибари, ты прошёл тест, - сказал малыш и поправил шляпу.
Хибари кивнул ему и повернулся к Занзасу.
- Иди сюда, босс обезьяньей горы! Я изобью тебя до смерти и покончим с этим.
Человек, стоявший рядом с Занзасом, заорал. Мрачный нахмурился. Занзас расхохотался.
- Ты настырный маленький червяк, - он поднялся из кресла, сбрасывая пижонский плащ. - Что ты хочешь в качестве выигрыша?
- Я уже обещал, - сказал малыш. - Если ему удастся тебя победить, я буду ему должен.
- Это твой личный долг, - сказал Занзас. - Чего ты хочешь от Вонголы, сопляк?
- Ничего, - сказал Хибари.
- Если ты проиграешь, ты станешь Хранителем Облака Савады Цунаёси, - напомнил Занзас, направляясь к Хибари.
- Может, отложите сражение на завтра? - вмешался Савада. - Хибари только что дрался со Скаллом и...
- Я не устал, - перебил его Хибари.
Занзас атаковал - не всерьёз. Он снова играл с Хибари, и это очень сильно раздражало. Хибари дождался, пока Занзас откроется - и ударил его по рёбрам. Занзас отодвинулся всего на пару миллиметров, но удар не достиг цели. Хибари машинально подставил тонфу под контрудар - и не почувствовал его. Вместо этого в его бедро врезалось колено Занзаса. Хибари пошатнулся и использовал импульс, полученный от атаки, чтобы ударить Занзаса по руке. Тот вовремя заметил движение тонфы и подставил ладонь. Сопротивление было удивительно сильным - Хибари едва устоял на месте. Он упёрся ногами в пол и стал давить изо всех сил, машинально подыскивая возможность для новой успешной атаки.
- Ты такой же, каким был я, - Занзас скалился, но Хибари почувствовал, что он очень напряжён, и обрадовался. - Понимаешь только силу и никогда не сдаёшься.
Хибари не стал отвечать. Ладонь Занзаса под тонфой подрагивала, Хибари чувствовал, что может заставить противника отступить.
- Так и будешь биться лбом о стену, пока не разобьёшь лоб? - поинтересовался Занзас и оттолкнул Хибари. Тот кувыркнулся через голову, вскочил на ноги и бросился на противника. Занзас отступил.
- А если стена развалится раньше? - спросил Хибари.
Занзас оскалился и уклонился от очередного удара.
- Рано или поздно найдётся та, которую ты не сможешь развалить, - Хибари показалось, что на его запястье сжались раскалённые клещи. Занзас просто поймал его за руку и теперь держал, стискивая пальцы всё сильнее. Ещё месяц назад Хибари скрипнул бы зубами от боли - но эти ощущения были ничем по сравнению со сном, в котором он горел целиком.
- Как называлась стена, о которую разбил лоб ты? - спросил Хибари, глядя в красные глаза босса Вонголы.
- Вонгола, - сказал Занзас и попытался оттолкнуть Хибари. В тот же момент Хибари собирался его пнуть - и в результате неэффективно проехался ботинком по брюкам.
- Наглец, - глухо сказал Занзас. - Я раздавлю тебя.
Хибари очень не понравился его тон, поэтому он не стал отвечать, а снова атаковал. Его восприятие предельно обострилось. Он чувствовал каждое движение противника - но всё же не мог предугадать следующее. Тактика Занзаса не поддавалась быстрому анализу. Он почти не использовал обманных движений - точнее, любое обманное могло оказаться доведённым до конца. Занзас блокировал, когда можно было уклониться. Уклонялся, упуская возможность контратаковать. Пробивал жёсткие блоки - Хибари дважды приходилось резко разрывать дистанцию, чтобы избежать повреждений - вместо того, чтобы воспользоваться слабыми местами в защите противника. Хибари был уверен, что Занзас видит его насквозь - точно так же, как сам Хибари видел робота.
Занзас был непредсказуем. Или попросту развлекался. Эта мысль окончательно вывела Хибари из себя - он начал было уставать, но безудержное раздражение, которое он раньше испытывал только во время драки с Рокудо Мукуро, придало ему новых сил. Он позволил Занзасу отбросить себя, упал лицом вниз, а потом сразу оттолкнулся от пола ладонями и ударил Занзаса дважды - в солнечное сплетение и в челюсть, изо всех сил.
Десятый босс Вонголы пролетел несколько метров и врезался в стену, как мешок.
- Ну? - Хибари подобрал тонфы.
- Сейчас повеселимся, - Бельфегор захихикал.
- Ой, - сказал Савада.
Хибари не стал оборачиваться, но понял, что травоядные ожидают чего-то, по их мнению, действительно ужасного.
Занзас, поднявшийся на ноги, выглядел плохо. На челюсти быстро наливался цветом синяк, по лицу и рукам расползлись потемневшие шрамы.
- Ты меня достал, - сообщил он Хибари, как будто тот ещё не понял.
- Ты меня тоже, - решил порадовать его Хибари.
Они снова сошлись и обменялись ударами.
- Откуда у Занзаса эти шрамы? - спросил Гокудера.
- Десять лет назад несколько влиятельных людей из семей, союзных Вонголе, выдвинули предположение, что он не может стать наследником Девятого босса. Потому что не является его родным сыном. Занзас очень разозлился и решил во что бы то ни стало доказать всем, что только он может быть Десятым боссом Вонголы, - малыш перевёл дух.
Хибари был бы рад не слышать этой лекции, но слушать дыхание противника было неприятно, а голос малыша отражался от стен и, казалось, прыгал прямо в уши.
- Тогда он отыскал в старых записях описание техники, которой владел Первый Вонгола - и начал её осваивать, не сказав никому ни слова.
- И освоил, - мрачно добавил тот, который орал на Хибари.
- Ценой жесточайших тренировок и запредельного напряжения воли Занзас раскрыл тайну семьи, которую собирался унаследовать. Но когда он попытался применить эту технику, он случайно обратил её силу на самого себя, - грустно сказал малыш.
- Значит, он сам себя... - ошарашенно произнёс Савада.
- Заткнись, - рявкнул на него крикун.
- Понравилась сказочка? - почти шёпотом поинтересовался Занзас у Хибари.
- Ты дурак, - сообщил ему Кёя.
Занзас рассмеялся - и атаковал по-настоящему. После того, как тонфа согнулась у него в руке, Хибари понял, что весь предыдущий бой был для Занзаса разминкой - его сила намного превосходила силу Хибари. В последнем приступе ярости Хибари удалось дважды достать его - отчётливо хрустнули рёбра, Занзас охнул, когда кулак Хибари снова врезался в его солнечное сплетение - но потом Занзас сломал ему руку, а когда Хибари попытался схватить его здоровой, чтобы ударить лбом в переносицу, взял за запястье и швырнул в стену.
Хибари согнулся в полёте, но скорость была так велика, что он всё равно ударился затылком - и потерял сознание.

***

Когда Кёя пришёл в себя, у него очень болела голова.
- Ой, Хибари открыл глаза! - в панике произнёс Савада. Его лицо казалось набором разноцветных пятен: бледная кожа, светло-коричневые глаза и волосы.
- Если пошевелишься - умрёшь, - сказал малыш. - У тебя дыра в черепе.
- Я не буду шевелиться, - пообещал Хибари, еле ворочая языком.
- Сейчас подействует снотворное, - сказала женщина, которую Хибари не видел, таким тоном, будто хотела кого-то успокоить.
- Я так рад, что ты жив, - сказал Савада. - Всё будет хорошо.
- Травоядное, - пробормотал Хибари.
И уснул.

На дороге в ад его уже ждал Мукуро.
- У тебя были неприятности, - сразу догадался он.
Можно было соврать или отмолчаться, но Мукуро выглядел серьёзно обеспокоенным.
- Я проиграл Занзасу, - сказал Кёя.
- Жаль, - Мукуро вздохнул. - Но может быть, однажды ты сможешь его победить.
- Я буду долго спать. Они держат меня на снотворном, потому что Занзас проломил мне голову.
- Ой-ой, - Мукуро даже щёлкнул языком, настолько был впечатлён. - Тебе удалось разозлить босса Вонголы?
Хибари кивнул. Во сне голова не болела, и это было приятное ощущение.
- Говорят, его трудно вывести из себя, но если он злится, целый город может сгореть, - задумчиво произнёс Мукуро.
- Я здесь не для того, чтобы разговаривать о Занзасе, - сказал Хибари. - Отведи меня в ад, Рокудо Мукуро.
Мукуро широко улыбнулся.
- Ты такой серьёзный, Кёя. Конечно же, я отведу тебя.
И они отправились в ад.

В этот раз Хибари сумел пройти весь путь до конца - и никто ему не помешал.
В первом аду было холодно, но всё же не смертельно. Потом стало жарко - но и жару можно было стерпеть. Они спускались всё ниже и ниже, двигаясь по расширяющейся спирали - и каждый раз жара и холод были сильнее, чем на предыдущем уровне.
- Что это хрустит? - спросил Хибари, когда холод стал таким сильным, что невозможно было пошевелиться.
- Кожа, - сказал Мукуро. Его лицо треснуло и окрасилось кровью, которая тут же замёрзла.
Хибари снял куртку и накинул её на плечи Мукуро. Тот не стал улыбаться, а застыл, пронзительно глядя на Хибари.
- Пойдём, - приказал Кёя. - В центре согреемся.
Мукуро всё-таки не выдержал и засмеялся. Кровь снова потекла из трещин во льду, которым стала его кожа - и снова замёрзла.
Сон дрогнул, подёрнулся дымкой - и Хибари и Мукуро оказались в очень жарком месте.
- Мы кое-что пропустили, - Мукуро казался расстроенным. - Придётся идти отсюда.
Хибари пожал плечами.
Демоны схватили их, сорвали с них одежду и расчертили кожу чёрными линиями. Но когда ближайшая тварь занесла над Хибари топор, он перехватил отвратительную руку, сломал её и отобрал оружие. С ним в руках он победил всех, кто бросался на него - и добрался до Мукуро. Тот был весь изрезан, но всё ещё жив.
- В аду не умирают, - сообщил он, поднимаясь на ноги.
- Одежда, - с сожалением сказал Хибари и попытался придумать новую.
- В аду не нужна, - Мукуро положил руку ему на плечо, и Хибари вздрогнул, потому что его ладонь была намного холоднее воздуха вокруг и железа под ногами. - Пойдём дальше?
- Пойдём, - кивнул Хибари.
Обнажённые и безоружные - топор сломался в следующем горячем аду, где скалы крошили живых существ, а те возрождались вновь и вновь для последующих страданий - они прошли весь ад до самого дна.

- Здесь ты получил свой трезубец? - попытался пошутить Хибари, сплюнув сварившуюся кровь.
- Да, - Мукуро растянул обваренные губы в ухмылке. - Но это ещё не предел.
- Я должен увидеть предел.
И они спустились ещё ниже. Сердце Хибари треснуло от холода, а Мукуро не мог идти, потому что его кости раскрошились в ледяную пыль. Тогда Хибари поднял его и понёс, не обращая внимания на пустоту и боль внутри. Что-то ещё крошилось и кололось. Хибари чувствовал, как кровь течёт по его телу и застывает.
- Если хочешь дойти, оставь меня, - еле слышно прошептал Мукуро. - Чтобы оказаться там, куда ты идёшь, нужно отбросить всё хорошее.
- Я бы не назвал тебя хорошим, - Хибари хотел хмыкнуть, но вместо этого всхлипнул - и кровь замёрзла у него в носу и горле. Не дыша, он донёс Мукуро до горячего ада.

Жуткая жара после невыносимого холода показалась даже приятной - но очень ненадолго. Демоны, мучавшие бородатых типов, когда-то наверняка воображавших о себе слишком много, обратили внимание на новых посетителей и бросились с к ним. Хибари дрался не дыша, при каждом движении думая, что умрёт. Но не собирался сдаваться.
- Хватит, - сказал Мукуро и встал рядом с ним. Сверкнул трезубец.
Демоны отступили, как будто удивлённые отпором. Хибари почувствовал, что у него в груди снова бьётся сердце, и чуть не задохнулся от горячего воздуха.
- Я был здесь наяву, - сказал Мукуро.
- Теперь понятно, почему ты не чувствуешь боли.
- Ты такой практичный, Кёя, - Мукуро засмеялся, и ад исчез. - Если рассматривать нашу прогулку с такой точки зрения, ты теперь тоже будешь воспринимать боль не так ярко.
- Может быть, - сказал Хибари.
Ему надоело стоять в темноте рядом с Мукуро. Он придумал им одежду и перенёс их на крышу школы.
- Снова солнечно, - Мукуро улыбнулся. - Любишь тёплые деньки, Кёя?
Хибари пожал плечами.
Мир вокруг потускнел, потёк, как туман над землёй - и исчез. Хибари понял, что проснулся, и открыл глаза.

Голова болела, хоть и не очень сильно. Вверху был белый потолок, справа и слева - стены больничной палаты. К телу плотно прилегали бинты. Жутко чесалась правая рука, но она была в гипсе от плеча и до кончиков пальцев. Хибари пошевелил пальцами левой - и нашёл кнопку. Он нажал её, рассчитывая, что это кнопка вызова персонала. Явилась женщина в марлевой повязке и спросила, чего хочет Хибари. Он сказал, что хочет пить и домой. Женщина подала ему стакан воды и поддерживала его голову, пока он пил.
Потом явился Савада с малышом на голове.
- Хибари, я так рад, что ты пришёл в себя, - сказало травоядное.
- Пошёл вон, - сказал Хибари.
Савада расстроился. Малыш спрыгнул на тумбочку рядом с кроватью и спросил, может ли Хибари разговаривать.
- Могу, - ответил Хибари.
- Оставь нас, Цуна, - потребовал малыш. - Нам надо поговорить.
Савада убрался. Женщина сказала:
- Если вам что-нибудь понадобится, просто нажмите кнопку, - и вышла.
- Я хочу вернуться домой, - повторил Хибари.
- Я понимаю, - сказал малыш. - Но пока что тебе нельзя двигаться. Врачам Вонголы удалось заделать дыру в твоём черепе, но в результате удара о стену ты повредил ещё и позвоночник. Чувствуешь ноги?
Хибари пошевелил ступнями.
- Очень хорошо, - сказал малыш. - Но перемещать тебя всё равно нельзя.
Хибари вздохнул.
- Хочешь услышать что-нибудь о Вонголе?
- Нет.
- Но тебе всё же придётся кое-что узнать, - малыш весело хмыкнул. - Ты ведь рано или поздно станешь Хранителем Облака.
Хибари скрипнул зубами.
- Ты вызвал уважение у Занзаса. Ему удалось победить тебя только с помощью Пламени Предсмертной Воли.
- Что это такое? - спросил Хибари.
- Я знал, что ты заинтересуешься, - сказал малыш и прочёл Хибари короткую лекцию о скрытых резервах человеческих сил.
- Пламя бывает разных видов, - сказал Хибари.
- Интересно, откуда ты это знаешь, - слышно было, что малыш улыбается. - Мы начали изучать свойства разных видов Пламени совсем недавно, после того, как Занзас чуть не погиб во время своей тренировки. Мы искали способ спасти его, и от отчаяния Девятый босс Вонголы использовал Пламя Предсмертной Воли, но его оказалось недостаточно. Тогда он сложил семь колец Вонголы, потому что по легенде они могли усиливать Пламя - и тогда Занзас был спасён, а Девятый босс Вонголы понял, что разные виды Пламени обладают разными свойствами, и поручил учёным семьи изучить эти свойства как можно тщательнее. Они достигли впечатляющих результатов. Существует семь видов Пламени...
Хибари прикрыл глаза и запоминал всё, что говорил малыш. Ему самому досталось редкое сочетание Пламени - Облако и Туман.
- Малыш с лягушкой обещал научить меня разрушать иллюзии, - сказал Хибари, когда малыш закончил рассказывать о свойствах разного Пламени.
- Тебе это действительно под силу, - согласился малыш. - Поскольку ты теперь часть Вонголы, это обучение будет бесплатным.
Хибари поморщился.
- Я должен передать тебе кое-что ещё, - послышался тихий стук, Хибари открыл глаза и посмотрел на малыша. Тот положил на тумбочку рядом с собой кольцо с фиолетовым камнем.
- Это ученическое кольцо Облака, - пояснил он. - Поскольку ваше поколение ещё не заслужило колец Вонголы, Занзас разрешил дать вам эти кольца, чтобы вы могли тренироваться с ними. Их сделали специально для Савады Цунаёси и его Хранителей.
- Спасибо, - безрадостно сказал Хибари.
- Это сильное оружие, - малыш сурово свёл брови. - И оно будет иметь большое значение в будущем.
Хибари прищурился. Малыш довольно улыбнулся и спросил, есть ли ещё какие-нибудь вопросы.
- Почему я не видел Пламени во время драки с Занзасом?
- Потому что Пламя невидимо для обычных людей. Но ты необычный человек и после того, как ты сам зажжёшь Пламя своей решимости на кольце, ты сможешь видеть Пламя других людей.
Хибари опустил и поднял веки, показывая, что услышал.
- А теперь тебе нужно поесть и отдохнуть, - малыш спрыгнул на пол. - Будешь следовать указаниям врача - выздоровеешь быстрее и сможешь вернуться домой.
Хибари промолчал.

***

В общей сложности он провёл в больнице две недели. Из них неделю - без сознания. Лечение, вопреки ожиданиям, оказалось довольно занятным. Хранитель Солнца Вонголы, ходячее нарушение дисциплины, осторожно входил в палату, зажигал на кольце Пламя - как и говорил малыш, после того, как Хибари сумел зажечь собственное, он начал видеть Пламя других людей - и, концентрируя его, проводил кольцом возле тела Хибари. Пламя щекотало кожу даже сквозь гипс и вызывало почти болезненный зуд, который проходил за считанные секунды - а вместе с ним уходила часть боли, которой Хибари был пропитан насквозь, несмотря на обезболивающее.
Малыш сказал, что у Хибари было сломано больше двадцати костей. Если бы не стимулирующее свойство Пламени Солнца, Хибари пролежал бы в больнице до Нового Года, и ещё полгода ходил бы, прихрамывая. Хибари решил, что Пламя Солнца полезно и он не станет избивать этого Хранителя, даже если тот снова покажется в городе. Но не в школе.
Малыш навещал его каждый день. Он был единственным, в чьём присутствии Хибари не напрягался. Он продолжал рассказывать Хибари о Пламени, об истории семьи, частью которой Хибари стал, проиграв Занзасу.
- Зачем вам проигравшие? - спросил Кёя.
- Сейчас ты только школьник. Ты можешь позволить себе проиграть бой, от которого не зависит твоя жизнь. А Занзас - босс Вонголы. Он не мог позволить себе проиграть бой, от которого зависело, кто станет следующим Хранителем Облака.
- Но он победил не поэтому, - Хибари нахмурился.
- Однажды Занзас стал сильнее собственной ярости. После этого никто не мог ему противостоять.
- Значит, чтобы стать победителем, надо оказаться сильнее самого себя? - Хибари хмыкнул.
- Вроде того, - малыш таинственно улыбнулся и ушёл. Больше они не возвращались к этой теме, но Хибари много думал о том, какое свойство характера ему стоит победить, чтобы стать сильнее.
Он не был слишком гневлив, в отличие от Занзаса. Не был горд, как Хранитель Дождя Вонголы - малыш говорил о нём с насмешливым уважением. Хибари просто стремился к порядку и одиночеству. "Может быть, мне стоит больше общаться с людьми?" - подумал он и тут же скривился от отвращения. Его тошнило от толпы, бессмысленного стада. Хотелось разогнать их, забить вожаков до смерти. Если такой возможности не было, Хибари предпочитал уйти, остаться в одиночестве - чтобы не терпеть рядом с собой этих животных.

В тот день он заснул в дурном настроении, а во сне встретил Мукуро на крыше школы.
- Ты давно не появлялся, - Хибари взял из воздуха тонфы.
Мукуро улыбнулся и материализовал трезубец.
- Рад, что ты заметил моё отсутствие. Могу я надеяться, что ты соскучился? - улыбка стала шире.
Хибари хотел сказать "нет", но понял, что это будет неправдой. Сны без Мукуро действительно казались ему скучными.
- Надейся, - разрешил он и атаковал.
Они дрались, пока медсестра не разбудила Хибари, чтобы накормить завтраком. Кёя не мог спорить с больничным распорядком и не стал выражать раздражения. После завтрака он снова заснул, но Мукуро не явился.
И не появлялся, пока Хибари не вернулся домой.

Малыш с лягушкой на голове проводил Хибари и сказал, что его отсутствия никто не заметил и дисциплина в школе не пострадала - потому что он, Маммон, позаботился об этом, создав иллюзию Хибари.
- Тебе удалось так точно подделать моё поведение? - Хибари позволил себе проявить удивление.
- Это было несложно, - самодовольно сказал малыш. - Иногда мне приходится изображать иллюзию босса, а это намного сложнее.
- Почему?
- Он больше разговаривает и в его облике больше мелких деталей.
- Перья в волосах нарушают дисциплину.
Малыш тихо рассмеялся.
- Попробуй рассказать это Занзасу.
Хибари пожал плечами.
Когда они были уже у самого дома, Хибари сказал:
- Если будешь меня учить, можешь остановиться здесь, чтобы не ходить каждый раз на базу.
- Это тебе придётся ходить на базу, - сказал малыш. - Иллюзии могут быть разрушительными. Пока ты лежал в медицинском отсеке, мы получили все нужные данные, и теперь ты сможешь свободно входить туда.
Хибари поморщился и присел на крыльцо. Малыш устроился рядом с ним.
- Не бойся, - он похлопал Хибари по руке. - Там будет не очень много народу. Босс увёз с собой Сквало и Леви, Луссурия уедет завтра утром, так что останемся только мы с Белом, а он не станет тебя донимать.
- У него есть другая мишень? - рассеянно спросил Хибари.
- Конечно, - с удовольствием подтвердил малыш. - Динамитный мальчик. Они старые приятели.
Хибари фыркнул и, чтобы сменить тему, предложил малышу ужин. Тот согласился.
- Спасибо, - сказал он потом. - С твоей стороны было очень вежливо угостить меня.
Хибари пожал плечами. Малыш трагически вздохнул, как будто ему было очень больно. Хибари вопросительно посмотрел на него, ожидая просьбы о помощи.
- Босс сказал, что раз ты теперь часть семьи, я должен учить тебя бесплатно. Поэтому я не возьму с тебя денег. Но мне будет приятно, если твоя благодарность будет иметь материальную форму.
Хибари хмыкнул.
- Ты не пробовал победить собственную жадность?
- Я победил её однажды, - оскорбился малыш. - И заключил с ней взаимовыгодный договор.
- Ты смешной, - сказал Хибари.
- Ты тоже, - малыш спрыгнул с крыльца на дорожку. - Приходи завтра на базу, и я покажу тебе, на что способен действительно опытный иллюзионист, а не возгордившийся подросток.
Хибари продемонстрировал заинтересованность и проводил малыша до калитки.

- Чем ты занят? - спросил он ночью у Мукуро, когда они снова встретились, на этот раз перед храмом.
- А ты проницателен, Кёя, - Мукуро наклонил голову, а потом резко вскинул её и уставился на Хибари. - Но не кажется ли тебе, что это не твоё дело?
- Если проиграешь этот бой, ответишь, - сказал Хибари и бросился на Мукуро.
Тот ушёл от удара - слишком далеко, чтобы иметь возможность контратаковать сразу. Оказалось, что он хочет продолжить разговор.
- Я не принимаю твои условия, Хибари Кёя, - строго сказал он.
- Значит, я просто выбью из тебя ответы, - сказал Хибари и снова атаковал.
Ему уже были известны все излюбленные приёмы Мукуро, он был с ним в аду - и чувствовал его движения почти как свои. Он знал, что сделает Мукуро в следующий момент, знал, каких действий Мукуро ожидает от самого Кёи - и, уже будучи близок к победе, едва не поддался искушению пропустить возможность для решающего удара, продолжить драку. Но тонфа врезалась в грудь Мукуро, он пролетел по воздуху пять метров и красиво упал под деревом. Трезубец, воткнувшийся в землю секундой раньше, рассыпался в пыль.
Кёя сел Мукуро на грудь, прижимая его руки к земле, и занёс кулак над его лицом. Мукуро лежал с закрытыми глазами, казалось, что он не дышит.
- Не прикидывайся мёртвым! - потребовал Хибари.
- Подожди, - прошептал Мукуро, не шевеля губами. - Одну минуту, Кёя.
Хибари нахмурился, поёрзал и опустил руки.
Через несколько секунд Мукуро открыл глаза и улыбнулся.
- С кем ты разговаривал? - спросил Хибари.
- Ты ревнуешь, - с удовольствием сказал Мукуро. - Это так трогательно.
- Не говори глупостей. Что ты затеял?
- Я же говорил, что это не твоё дело, - напомнил Мукуро. Хибари хотел ударить его кулаком, но в последний момент передумал - и отвесил иллюзионисту унизительную пощёчину. Реакция превзошла все его ожидания.
Они снова оказались в пылающем аду, друг против друга. В руках у Мукуро был трезубец, а Хибари был безоружен.
- Посмотрим, что ты скажешь теперь, - яростно прошипел Мукуро.
Это был момент справедливости. Хибари не мог позволить себе проиграть. Мукуро сделал длинный выпад. Острие трезубца скользнуло мимо груди Хибари.
- Ты проиграл, - почти ласково сказал Хибари, смыкая пальцы на руке Мукуро и глядя в его удивлённые глаза. - Это просто иллюзия.
- Это реальная иллюзия, - Мукуро прищурился, цифра в его глазу изменилась.
- Это мой сон, - Хибари улыбнулся и ударил Мукуро лбом в переносицу.
Вряд ли тот мог потерять сознание внутри сна Хибари, но секундного замешательства Кёе хватило на то, чтобы обезоружить иллюзиониста, перенести их в штаб-квартиру Дисциплинарного комитета и придумать верёвки, опутывающие Мукуро.
- Решил меня пытать? - Мукуро нагло ухмыльнулся.
- Это не сработает? - поинтересовался Хибари.
- Нет, - сказал Мукуро, закрыл глаза и исчез.
Хибари расстроился и проснулся.

продолжение в комментариях

@темы: Secret Santa

---

Подарок для тау кита 77: "Пять лет и еще одна ночь"

[Мафия-лэнд]

Подарок для тау кита 77 по заявке:

а) Фанарт или авторский фик.
б) S80 или S59
в) Если арт, то все на усмотрение артера, за исключением того, что указано в п. г. Если фик, то рейтинг не ниже R, слэш, ХЭ для заявленной пары.
г) Для арта – не хочу членовредительства в кадре)))) Для фика – не хочу death-fic, дарк, разбитый пейринг, юмор/крэк/стеб, фем, мпрег

Название: Пять лет и еще одна ночь
Автор: Коробка со специями
Беты: Ollyy, Squalicorax
Пейринг или персонажи: Сквало/Ямамото
Рейтинг: R


«Здравствуй, Ямамото-кун! Это Савада Цунаеши, Никчемный Цуна, наверное, ты помнишь. Честно говоря, боялся тебе писать, но Реборн сказал, что настоящий босс мафии не должен мяться, как целка, и выстрелил в меня… ой, то есть невзаправду выстрелил. Ты так внезапно уехал, мы все волновались, а потом пришло письмо из Италии. Не знаю, какие у тебя были причины, но контрольная, которую ты пропустил, оказалась просто ужасной! Сейчас Гокудера со мной занимается, уже целую неделю дома даже не появлялся. Интересно, а где он живет? Наверное, снимает квартиру? Или в гостинице?
Интересно, где живешь ты? Как у тебя дела?
Савада Цунаеши».

«Привет, Цуна! Конечно, я тебя помню. Твои успехи в спорте поразительны, надеюсь, ты не остановишься на достигнутом. Контрольная, да? Похоже, что я вовремя уехал! У меня умер отец, ты его не видел, после смерти мамы он работал в Италии и редко приезжал в Намимори. Его старый товарищ предложил мне поехать вместе с ним, и я согласился. Сейчас оформляют опекунство, не знаю, я в эти взрослые дела не вникаю. Слишком сложно для меня, ха-ха. А вы все еще играете в мафию? Я тоже хотел бы к вам присоединиться, мне кажется, это должно быть весело. Может быть, когда-нибудь.
Ямамото Такеши».

Он отказался от суши и от пиццы, скривился, глянув на банку растворимого кофе. Похоже, рамен ему было предлагать бесполезно. Так и сидел, за пустым кухонным столом, в черном костюме, длинные белые волосы прядями стекали с плеч и лезли в глаза. Молчал, не знал с чего начать.
— А я поужинаю, — сказал Ямамото. — После тренировки очень есть хочется.
Гость кивнул. Посмотрел на Ямамото — серыми, непривычно светлыми глазами — и ровно сообщил:
— Твой отец умер.
— Вот как, — пробормотал Ямамото и включил электрический чайник. — Вы работали с ним вместе?
— Вроде того.
Ямамото достал из кухонного шкафа стаканчик с раменом, снял крышку.
— Понятно, — ответил он. — Ну, я и не хотел учиться в высшей школе.
— Супербиа Сквало, — сказал гость и протянул руку. Левую, заканчивающуюся протезом со странным креплением. Ямамото, небезосновательно гордившийся своей наблюдательностью, машинально поднял левую, потом сообразил, отдернул. Сквало хмыкнул.
Какой странный, неудобный человек, подумал Ямамото.
— Ямамото Такеши.
— Я знаю.
В тишине забурлила кипящая вода; сухо щелкнул выключатель чайника.
— Ты любишь бейсбол и не любишь учиться. Что ты умеешь делать?
Ямамото поставил пластиковый стакан на стол и залил его кипятком. Сквало смотрел на него серьезно, испытующе, будто хотел получить ответ на незаданный вопрос.
— Нет, нет, — улыбаясь, махнул рукой Ямамото. — Я достиг своего предела, скоро стану вторым игроком, потом третьим, а там и до запасного недалеко. Так что с бейсболом я завязал.
— Хочешь поехать со мной в Италию?
В Италию? Туда, где работал отец? С этим незнакомцем?
Неожиданно у Ямамото закружилась голова, будто он стоял на высокой скале, а где-то далеко под ногами билось море, яростно бросаясь на камни.
Ветер там такой сильный — того и гляди, сдует. Дом, школа, прочные стены и уютные извилистые дорожки парка Намимори — все это стало зыбким и ненастоящим, или никогда настоящим не было.
Сквало засмеялся. Что-то мелькнуло в его глазах, ярость и свобода, полное отсутствие границ. И тут же исчезло.
— Кем работал мой отец? — медленно спросил Ямамото.
— Киллером.

Ямамото никогда не любил фильмы про мафию. У Сквало все было схвачено, он будто и не сомневался, что Ямамото поедет вместе с ним. Арендованная машина, билеты на самолет, аэропорт Нарита. От бесчисленных людей можно оглохнуть, но тут же — тишина, мягкие удобные сидения, и Сквало, устроившийся рядом.
— Ненавижу самолеты, — сказал он.
— Никогда на них не летал, — ответил Ямамото.
Ни разу за всю свою жизнь он не выезжал из Намимори, а Сквало, по видимому, не привык долго сидеть на одном месте — и теперь усмехался, снисходительно и как-то тепло.
У Ямамото на куртке было написано «80 Форвард», у Сквало из верхнего кармана пиджака выглядывал белоснежный платок с гербом и надписью «Вария».
— Что значит «Вария»? — спросил Ямамото.
— Всякая разная хрень, — ответил Сквало и собрался что-то добавить, но почему-то промолчал. А потом обернулся и сказал стюардессе:
— Минеральную воду. И один виски.
Ямамото улыбнулся, скрывая разочарование — наверное, если бы в самолете была детская комната, этот Сквало отправил бы его туда.
— Что? — спросил Сквало и сунул ему руки стакан с виски на самом дне. — Посмотри на себя, ты сейчас обосрешься от страха.
Ямамото не любил людей, которые видели его сквозь улыбки и так долго оттачиваемую сдержанность. Сквало зевнул и укутался в плед.
— Выпей и поспи, — сказал он. — Или развлеки себя сам.

«Привет, Ямамото-кун! Ну да, мы все еще играем в мафию. Знаешь, это как развлечение, которое превращается в обязанность и перестает приносить удовольствие. Хотя мне никогда не было весело играть в эту игру. В прошлый раз я тебе соврал — пули были настоящие. Они могут убить, а когда в тебя попадают, это очень больно. У нас сейчас три часа ночи, я только что проснулся, хорошо, что Реборн спит — мне приснилось, как эта ужасная пуля посмертной воли — только вдумайся, Посмертной Воли! — входит в мой лоб и разрывается. Осколки черепных костей, сгустки крови и мозга — знаешь, они на ощупь теплые и скользкие как сопли — большим пальцем трешь по указательному и среднему, а там бурое и слизь, и голова болит. Ужасно болит голова. Зачем я тебе все это рассказываю? Нужно написать другое письмо. Про то, как мы дрались с мальчишками из школы Кокуе.
Цуна».

«Привет, Цуна! Мне кажется, тебе нужно беречь себя. Перед экзаменами еще не то приснится. Кстати, ты зря боишься — в тот момент, когда пуля попадет тебе в голову, ты будешь уже мертв и точно не сможешь увидеть никаких, хм, сгустков. Ну, если ты, конечно, не зомби. А внешний вид зависит от расстояния, если стрелять, скажем, с пятидесяти метров, то раскроется твой затылок, а во лбу будет аккуратное отверстие. А если в упор, то тут лучше, чтобы было место, куда отойти, иначе испачкаешься. Да, разрывными стреляют с расстояния, когда толком прицелиться невозможно. Чаще всего в корпус, в него проще попасть, и любое попадание станет критическим. А что это за пули посмертной воли? Они какие-то особенные? И обязательно расскажи про Кокуе.
Надеюсь, я развеял твои страхи насчет прямого в голову.
Такеши».

Вария оказалась ровно тем, о чем и говорил Сквало — «всякой разной хренью». Офицеры встретили его дружелюбно, но равнодушно, только Луссурия, высоченный, с кулаками боксера — костяшки все сбиты — женоподобный фрик все норовил погладить по голове, да Бельфегор, почти его ровесник, на год старше, метнул в него несколько ножей, от которых, впрочем, Ямамото легко уклонился. А все остальные были так, серой массой. И еще был Сквало. Сквало все слушались; когда он шагнул вперед, воцарилась тишина.
Сквало сказал: пора приступать к началу операции.

А потом Сквало сказал: выбери себе оружие.
У Ямамото разбежались глаза. Тут были и разнообразные мечи, и ножи, и арбалеты; были пистолеты, винтовки, автоматы и даже пулеметы — Ямамото представить себе не мог, кто способен таскаться с такой тяжеленной хренью.
Мечи отпадали сразу — потому что Сквало.
Потому что разъем в протезе Сквало был сделан под меч.
Потому что он не хотел подражать Сквало, злому, беспечному и колкому. Носившемуся по коридорам замка, в котором жила Вария, и раздающему оплеухи, ругань и указания.
— Вот это, — сказал Ямамото.
Сквало, как раз отчитывавший кого-то из младших офицеров, замер. Обернулся, помрачневший и серьезный. Мотнул головой — вали отсюда — и вариец вылетел из оружейной так быстро, будто черти зад подпекали.
— Это личное оружие, ты не можешь его выбрать, — бросил Сквало.
— Почему оно тогда здесь висит?
— В самом деле, почему… — Сквало снял со стойки два массивных пистолета, и сразу бросилось в глаза, насколько чужеродно и нелепо они смотрятся в его руке — он даже придерживал их правой, с мечом.
— Не знаю, — сказал Ямамото. — Выбери тогда сам.
Что-то повисло между ними, тяжелое и немое, и это удивление в расширенных глазах Сквало; теперь он смотрел на Ямамото — не за спину, не сквозь, прямо на него. Потом мотнул головой в сторону стойки:
— Третий ряд справа, попробуй эти. Они должны прийтись по руке.
Пистолеты, на которые указал Сквало, были меньше, из светлого, тусклого металла. И тот же самый герб на рукоятке — «Вария». Ямамото взвесил их в руках, поднял, прицеливаясь — и засмеялся.
— Прикольно! Я как в компьютерной игре! А мы будем кого-нибудь убивать?
Сквало усмехнулся, расслабляясь, будто веселье Ямамото передалось и ему.
— Мы — будем. А ты, щенок, поедешь учиться в спецшколу.

Спецшкола находилась где-то в горах, окруженная высоким забором. По периметру располагались сторожевые вышки, в которых постоянно несли караул неразговорчивые вооруженные охранники. И сам забор был под напряжением. Не школа, а тюрьма какая-то, подумал Ямамото.
Директор, сеньор Де Каррино, встретил Сквало настороженно. Провел в кабинет, уютный и тихий, с деревянной резной мебелью, бежевым ковром и цветами в горшках на подоконнике. Сквало что-то спросил — на итальянском, который Ямамото толком не успел выучить, неразборчиво-быстро. К концу разговора Сквало стал напирать, повышая голос, а директор, сначала сухо-недоброжелательный, сдал позиции и только кивал, изредка пытаясь вставить реплику.
Казалось, они совсем забыли о присутствии Ямамото. Он вздохнул, поднялся, разминая плечи, и подошел к стене. Удивительно, тут были даже фотографии! В школе учились только мальчики, а учителя, окруженные своими воспитанниками, выглядели важными и благообразными; только если приглядеться, можно было заметить у кого кобуру на поясе, у кого шрамы, и глаза. У всех, и у учителей, и у выпускников, были холодные неподвижные глаза, будто наложенные сверху на улыбающиеся лица. На одной из фотографий был Сквало.
Ямамото невольно обернулся — как оказалось, вовремя.
— Эй, мелкий, — бросил Сквало, вставая, — останешься здесь. Добрые сеньоры научат тебя всему, что может понадобиться.
— А ты? — растерянно улыбнулся Ямамото. — Я думал, ты сам меня будешь учить. И потом, этот ваш Бельфегор не учится, а он всего на год старше меня.
— Этот наш Бельфегор, — передразнил его Сквало, — хотя бы знает итальянский.

Он оказался прав. К тому же, учиться в этой школе было куда интереснее, чем в обычной, хотя сначала Ямамото ничего толком не понимал. Ямамото повторял итальянский с говорливым инструктором по фехтованию, решал в уме задачи по математике, отстреливая бесконечные сотни патронов в тире, вспоминал английские слова за компьютером, изучал физику на примере самодельного взрывного устройства. По ночам ему снились генеалогические древа самых влиятельных семей мафии и маршруты контрабандистов, перевозивших оружие и наркотики. Информации было так много, что он не успевал ее заучивать, школа задавала лихорадочный, изматывающий темп, но и остановиться было невозможно. Ямамото заметил, что так было далеко не со всеми — пообщавшись со школьными товарищами на удивительно чистом итальянском, он выяснил, что они успевают скучать, прогуливать уроки, общаться. Директор Де Каррино сказал, что у него ускоренная программа, и это обрадовало Ямамото.
Он выучит все, что потребуется и вернется к Сквало.
Да, через полгода ему начал сниться Сквало.
Который ни разу не позвонил, ни разу не написал. Который, казалось, забыл о нем.

«Привет, Такеши! Ну ты совсем как Реборн успокаиваешь, кошмар. Но это ничего. Ты как там? Небось, веселишься и отдыхаешь? А у нас тут такое! Нарисовались жуткие иностранцы, Реборн говорит, что будет Конфликт Колец. Ну нафига мне это кольцо? Я бы его сам отдал этому ужасному Сквало, в придачу с Реборном и его песнями про «Ты Десятый Вонгола, не смей трусить, никчемный Цуна!». Ох. После этого он обычно стреляет, бр-р-р-р. Только знаешь, как-то обидно сдаваться вот так. Ну, когда у тебя пытаются отобрать ненужную вещь, она сразу становится нужной. Наверное, это все неправильно. Дело вовсе не в кольце и не в дурацком титуле «Десятый Вонгола», а в том, что мои друзья до сих пор лежат в больнице после встречи с этим уродом. А Реборн еще говорит, что ты — прирожденный убийца, представляешь? И что я не должен был тебя отпускать. Иногда он несет такую чушь! Ты, любимец всей школы, лучший бейсболист — и прирожденный убийца!
Мне страшно.
Цуна».

«Привет, Цуна! Я все-таки попал в школу, но теперь, к счастью, еду обратно. Передай Реборну мою благодарность, он слишком хорошо обо мне думает, но все равно было приятно. Я слышал, вы выиграли, и ты теперь — Десятый Вонгола. Мне с самого начала казалось, что ты способен на большее. Жаль, что меня там не было, вдруг я смог бы помочь.
Такеши».

— Кому ты пишешь? — спросил Сквало.
— Да так, школьному приятелю, — ответил Ямамото и закрыл ноутбук.
Они ехали в электричке, мимо проплывали деревья и кусты; горы сменились полями.
Ямамото смотрел на Сквало, рассеянно поглядывавшего в окно, и думал о том, что успел забыть, как тот выглядит. Сны врали, Сквало избегал прикосновений и не поддерживал разговор, он будто закрылся наглухо — в этой своей черной варийской форме выглядел отстраненным и чужим.
— Что-то случилось? — в который уже раз спросил Ямамото.
Что-то случилось. Вария проиграла Цуне. Интересно, как бы Сквало об этом рассказал. Сам Ямамото, когда ему принесли новость о поражении — кажется, кто-то из «обычных» учеников — сгреб его, испуганно взвизгнувшего, за шиворот, и только потом пришел в себя. Сказал, да ладно, меньшего он от японцев и не ожидал, ха-ха. И добавил — все знают, Вария непобедима. И еще добавил — извини. Не хотел тебя пугать. Он списывал все это на перегрузку — последний месяц преподаватели будто взбесились.
— Вы проиграли в Конфликте Колец, да? — спросил Ямамото.
Сквало обернулся. Посмотрел страшно и невидяще, как слепой.
Потом его лицо смягчилось.
— Ну да, можно и так сказать, — ответил он. — Невольно начинаешь верить в судьбу.
— Если бы ты за мной не приехал, я мог бы быть с Цуной. Ты же знаешь, он мой школьный товарищ. Так что не стоит верить в судьбу.
Сквало слабо улыбнулся.
— Ага, знаю. А что насчет судьбы… Примерь-ка это.
С этими словами он снял с руки кольцо и протянул Ямамото. Тот надел его, выжидающе глядя на Сквало:
— И что должно произойти?
— Не знаю, — беззаботно отозвался Сквало. — Напряги третий глаз или сделай что-нибудь еще.
Ямамото покрутил кольцо вокруг пальца — оно село удобно, не туго и не слишком свободно.
— Голлум? — с серьезной миной спросил он.
Неожиданно на лицо Сквало лег отблеск света. Ямамото глянул на кольцо — оно светилось. Голубое газовое пламя танцевало над камнем.
— Что это? — выдохнул он.
Сквало ухмыльнулся, протянул руку — Ямамото с опаской дотронулся до горящего кольца, но пламя не обжигало — и он уже более уверенно снял его и положил в чужую ладонь.
— Пламя Дождя, — ответил Сквало. — Все-таки не зря я тебя подобрал.
И замолчал.
Когда Ямамото надоело слушать перестук колес, он тронул Сквало за плечо и спросил:
— А ты? Ты выиграл свой поединок?
— У Савады нет Хранителя Дождя, — небрежно отозвался Сквало. — Мне засчитали автоматический выигрыш.
Ямамото убрал руку, отодвинулся. Пламя Дождя, и слова Цуны: «Реборн говорит, что я не должен был тебя отпускать». У Цуны нет Хранителя Дождя, потому что им должен был стать… сам Ямамото?
— Жаль, — ответил он после паузы.
— Да, мне тоже.

Замок Варии встретил Ямамото холодом и тишиной. Сквало шагал быстро, прямо к залу с пустующим креслом — волосы развевались, тяжелый плащ пытался взлететь. Сначала Ямамото шел рядом, а потом махнул рукой и неторопливо побрел, с любопытством оглядываясь по сторонам. Раньше здесь было больше народу, да и вообще веселее. Это потому что Вария проиграла?
Кресло все так же пустовало.
— Снова ты об этом, — послышался незнакомый голос из глубины зала. — Сраный папаша, все так хорошо складывалось.
— Висенья или Ле Грата? — настойчиво спросил Сквало.
— Не нарывайся, кусок дерьма, — его собеседник замолчал, а потом ответил: — Сначала Ростоцци. Хитрый старый ублюдок уже звонил, жаловался на свою подагру, язву и слабые нервы.
— Хотел разорвать договор?
— Думаю, да.
— И что тогда?
— Ты же сам говорил: Нино, его зять, спит и видит, как станет доном Ростоцци. Зачем бы иначе он женился на Тессе?
— Очевидно, чтобы вдуть породистой кобылке.
Это показалось Ямамото неожиданно глупым, он тихо засмеялся, шагая вперед.
За креслом дверь вела на балкон, и рядом с ней, полуоткрытой, стояли двое. Первым был Сквало — вполоборота, возмущенно жестикулирующий. Почему-то Ямамото подумал — собеседнику Сквало повезло, что тот успел снять меч с протеза. Вторым был какой-то незнакомец — смуглый, темноволосый, в строгом, но примятом костюме и с какими-то перышками-бусинами, вплетенными в короткую прядь волос. Он смерил Ямамото тяжелым, раздраженным взглядом и изрек:
— Ты кто еще такой, мусор.
— Это сын Цуеши, — ответил Сквало. — Он использует Пламя Дождя.
— А, — сказал незнакомец, тут же теряя к Ямамото интерес.
— Я хочу опробовать его в деле. Ты же не против, босс? — кивнул Сквало и развернулся, собравшись уходить, но собеседник его окликнул:
— Эй. Пацан тоже мечник?
Сквало отрицательно покачал головой, не оборачиваясь.
— У него пистолеты Дождя.
— Ясно. Вали работать. И скажи там кому-нибудь, пусть принесут виски.
Сквало едва заметно усмехнулся — и пошел на выход. Ямамото последовал за ним, он мало что понял из разговора, ясно было одно: человек в мятом костюме и есть Занзас, босс Варии, проигравший в Конфликте Колец.

«Привет, Такеши! Ты учился в итальянской школе? Она, наверное, сильно отличается от нашей. А сейчас что делаешь? В Намимори спокойно, ничего не происходит. Вчера ходил с Кеко в кино, а Гокудера с нами увязался. Иногда он просто пугает. Но больше всего пугает, конечно же, Реборн, особенно когда говорит, что такому бестолковому недотепе недостаточно одного репетитора. Мне тоже жаль, что тебя с нами не было во время Конфликта Колец. Кстати, ты не собирался вернуться? Шучу. Тебе, наверное, хорошо там, в Италии.
Цуна».

«Привет, Цуна! Найди Гокудере девушку, и ходите в кино вчетвером. Со вторым репетитором сложнее, думаю, девушка здесь не поможет, хотя… а вдруг? Шучу. Мне кажется, Реборн знает, что делает, как бы это ни выглядело со стороны. Нет, я пока не собираюсь возвращаться. У меня тут работа — точнее, подработка, и с испытательным сроком, но перспективы мне нравятся.
Такеши».

В воскресный полдень перед церковью Сан-Марко собрался народ. Жара еще не набрала силу, но от пиджака уже хотелось избавиться. Ямамото оглянулся, выискивая в толпе Ростоцци — на фотографии тот был невысоким и сухощавым, с темными кругами под глазами — может, и не соврал Занзасу насчет проблем со здоровьем. Наконец, тот появился, в темных очках, потертой шляпе и всего с двумя сопровождающими. Зря. Ямамото выжидал, скрываясь в гомонящей, беспокойной толпе и постепенно продвигаясь так, чтобы оказаться на пути цели. И вот наконец они поравнялись. Ямамото неловко повернулся, приставил пистолеты к спине Ростоцци, закрывая их собой, и выстрелил.
Бесшумно, быстро… бесполезно? Старый мафиози обернулся, поправил шляпу, недовольно спросил:
— Простите?
— Это вы простите, сеньор, — ответил Ямамото. — Обознался.
Ростоцци раздраженно хмыкнул, а Ямамото, кивком наметив уважительный поклон, шагнул назад, и неожиданно наткнулся на что-то спиной.
— Привет, — шепнул Сквало на ухо. — Все очень плохо, просто ужасно. Мои глаза чуть не вытекли от слез стыда и боли.
— По-моему, эти пистолеты светились так, что было видно аж из Рима, — пробормотал Ямамото.
Близость Сквало неожиданно расслабила — только сейчас Ямамото понял, в каком напряжении находился все это время. Звуки отошли на задний план, толпа укачивала его, как море.
— Эй, не спи.
Ростоцци шагнул на ступени, ведущие к главному входу. Сделал еще пару шагов — и остановился, схватился за грудь, раздирая рубашку. Белая ткань на спине налилась красным, пятно расползалось, захватывая плечи. Толпа зашумела, закричала какая-то женщина.
Ямамото моргнул, стряхивая оцепенение, а Сквало уже тянул его назад, больно сжимая предплечье.

— Все настолько ужасно, что будь на моем месте кто-то другой, он бы отправил тебя в пансион для девочек.
— Что, правда? — улыбнулся Ямамото, разглядывая профиль Сквало, сидевшего за рулем. Сквало покосился на него, но промолчал — только дернулся уголок рта.
Ямамото отвернулся, глядя в окно.
— Нет, конечно, — ответил Сквало. — Для первого раза сойдет.
— Я выстрелил, но ничего не произошло. А потом, через минуту, он был смертельно ранен. Не подсказывай, дай я угадаю. Пистолеты Дождя замедлили действие пуль?
— Отлично, гений, — хмыкнул Сквало.

Из Милана они возвращались не торопясь; Сквало позвонил Занзасу, предложил включить телевизор и посмотреть новости, а потом, выслушав, поблагодарил чертова босса за неуместный совет — Ямамото мог поклясться, в этот момент зрачки Сквало изумленно расширились, но лицо сохранило невозмутимость.
Их старенький серый «форд» выглядел достаточно невзрачным, чтобы не привлекать лишнего внимания, но скрывал внутри четыре пятьсот оборотов в минуту, с гоночными амортизаторами и пружинами увеличенного хода. На границе Ломбардии и Эмилия-Романьо они остановились в придорожной гостинице.
Ямамото больше не мог и не хотел ждать, он помнил это ощущение близости, ощущение странной истомы и безразличия. Он привык упрощать сложные вещи; понял, что любит Сквало и принял то, что Сквало не разделяет его чувств. Эгоистичный и нетерпеливый, как любой подросток, он решил, что второе не так уж и важно.
Сквало открыл дверь — по-видимому, только из душа, мокрые спутанные волосы, полотенце на плечах, полотенце вокруг бедер. Капли воды блестящими дорожками расчерчивали грудь.
— Что тебе, — недоброжелательно буркнул он, и, не дожидаясь ответа от остолбеневшего Ямамото, начал вытирать волосы полотенцем.
Ямамото шагнул вперед, заныривая под полотенце, свисавшее с головы Сквало, зажмурился и старательно его поцеловал.
— Какого хрена, — злобно процедил Сквало. Но его действия разнились со словами — в этот же момент он обнял Ямамото. А потом поцеловал, потянул на себя, ногой захлопывая дверь, гладил лицо, плечи, спину, стаскивая рубашку, и вдруг остановился. Глянул потемневшими, шальными глазами, толкнул назад.
Навис, упираясь ладонью в дверь — он дышал слишком, неестественно медленно, но Ямамото слышал, как колотится его сердце.
— Если ты сейчас же не уберешься, будешь искать себе другую няньку.
— А убивать, значит, уже можно, — ответил Ямамото и сам удивился обиде, прозвучавшей в его голосе.
— Вон, — рыкнул Сквало. Лицо за нависающими волосами было неразличимо.
Ямамото нащупал ручку двери, вышел. Он думал, будет лучше, а стало только хуже. Прислонившись лбом к двери, он стоял, не в силах сделать хоть шаг, охваченный пустотой и усталостью, такими огромными, что казалось, даже умереть было бы проще.
За стеной Сквало ходил по номеру, грязно ругаясь, потом в ванной зашумела вода. Ямамото представил, как он стоит под душем и, равнодушно разглядывая потолок, дрочит, избавляясь от ненужного возбуждения; ему стало совсем плохо.
Неожиданно его тихо окликнули:
— Сеньор?
Ямамото обернулся. Перед ним стояла горничная, маленькая и худая как ребенок, с огромной стопкой полотенец в руках.
— Сеньор потерял ключи? — переспросила она, по-птичьи склонив голову набок. — Сеньор заблудился? Сеньору плохо?
— Если бы, — вздохнул Ямамото. — Сеньор такой идиот.

«Привет, Такеши! Все-таки обдумай еще раз мое предложение. Извини за назойливость, но я не могу отступить — ты нужен Вонголе, ты нужен мне. Если у тебя есть какие-то проблемы или затруднения, я бы мог помочь тебе их решить. Скажи, что тебе нужно, и если это в человеческих силах, я дам тебе это.
Цуна.
P.S. Через неделю буду по делам в Италии. Неплохо было бы встретиться, как ты думаешь?»

«Привет, Цуна. Мне очень жаль, но я снова вынужден ответить тебе отказом. Это заманчивое предложение, но все, что мне нужно, находится в Варии. Напиши, когда приедешь в Италию, тогда и договоримся на конкретное время.
Такеши».

Джон Катагири, девятнадцать лет, перевелся в Римский Университет из Массачуссетского Технологического, да так быстро и гладко, что сразу стало ясно — у него здесь связи. А когда он подружился с тихоней Пиппо Джилиберто, двоюродным, но нежно любимым племянником дона Филиппо, то тут даже деревенский дурачок бы понял, что иностранец связан с мафией. Через месяц Пиппо пропал, а еще через два дня его нашли плывущим по каналу, мертвого и уже распухшего. Его телохранителей, впрочем, не нашли вовсе. В нагрудном кармане Пиппо лежал конверт, а в конверте — записка: «Возлюбленный дядюшка! Единственное, чего я хотел перед смертью — это чтобы ты вел дела честно».

— Ты думаешь, это смешно? — мрачно спросил Сквало, сам пытаясь не улыбнуться — похоже, тоже думал, что это смешно.
— Ага, — весело кивнул Ямамото. — Пиппо как-то пьяный рассказывал, что возлюбленный дядюшка трахает его с четырнадцати лет.
В кабинете повисла неловкая тишина. Сквало никогда не вспоминал о том вечере и относился к Ямамото так же, как и прежде. Можно было решить, что это был сон — если бы не крошечные паузы, если бы не странное, потерянное выражение, порой мелькавшее в его глазах.
— Вот грязный извращенец, — наконец, выговорил Сквало.
— Точно.
Вечерело, и свет заходящего солнца падал косыми лучами, удлиняя тени. Сквало сидел за большим столом, заваленным бумагами, и устало тер глаза. Когда он начал носить очки? Ямамото не знал. В углу валялись какие-то металлические детали, сломанная заготовка меча и клавиатура.
Наклонившись, Ямамото поднял лист, упавший со стола.
— Много работы? — спросил совершенно бессмысленно.
Сквало кивнул, отложил очки.
— Мне нужно отлучиться, — сказал Ямамото. — На день, не больше.
— Хочешь встретиться с Савадой? Ты же не мог всерьез думать, что никто не знает о вашей трогательной переписке.
Он видел, что Сквало медленно закипает, усталость, нервы, много работы, бедный, бедный Сквало, с неожиданным ожесточением подумал Ямамото и мило улыбнулся:
— А что, если и с Цуной?
— Делай, что хочешь, — ответил Сквало, от бешенства у него побелели глаза, но движения остались неторопливыми и усталыми. — Встречайся, с кем хочешь, возвращайся, когда хочешь, только особо не трепись, все-таки этот маленький говнюк никогда не был нашим союзником.
— Не трепись?! — повысил голос Ямамото.
Он ненавидел Сквало. Когда тот смотрел на него, а потом отводил взгляд, каменея, у Ямамото ехала крыша. Все эти пять лет. Он не понимал, почему Сквало отрицает очевидное. Его отточенная, безукоризненная сдержанность не выдерживала, шла трещинами. Он давно сбежал бы из Варии, если бы не уверенность в том, что завтра же вернется, униженно умоляя, чтобы приняли обратно.
— Послушай, — как-то отстраненно сказал Сквало, — ну сколько можно.
— Как раз об этом и хотел спросить, — откликнулся Ямамото.
Неожиданно он подумал, что вся его жизнь, все бесчисленные вероятности, открывшиеся перед ним после отъезда из Японии, сошлись в одной-единственной точке, в этой комнате, с этим отчужденным измотанным Сквало.
— Одна ночь, — медленно сказал Ямамото. — И я от тебя отстану.
Сквало встал, опрокидывая кресло, будто тонущий человек, наконец-то сделавший вдох. Шагнул вперед, ударившись об угол стола и не заметив этого. Ямамото не двигался, не верил своим глазам; где-то в глубине души он до сих пор считал, что Сквало взрослый, рассудительный, непробиваемый мудак.
Сквало уже целовал его, а он все еще не верил.
— Только не говори, что передумал, — сказал Сквало. Вместо ответа Ямамото поднял руку и зарылся в длинные, гладкие волосы, потянул, наматывая на кулак. Сквало зло сузил глаза; ударил в живот так, что Ямамото согнуло пополам, схватил за шиворот, потянул вверх. И неожиданно нежно сдул волосы, упавшие на глаза.
Это казалось дракой, но было похоже на танец. Через три шага с выпадом Сквало уперся спиной в стену, и Ямамото провел по его лицу, оглаживая скулы и шею, медленно, как слепой.
— Что бы ты там себе ни думал, я просто хочу тебя трахнуть, — сказал Сквало.
Ямамото смотрел на него и щурился, будто от яркого света. Через десять шагов и два разворота они ввалились в комнату, примыкавшую к кабинету, спотыкаясь и путаясь в сброшенной одежде. Ямамото ударился локтем об стену и ничего не почувствовал, сдирая с себя брюки вместе с трусами.
Голые, на мгновение они замерли перед неразобранной постелью. На стене висели часы, ровно тикали, отсчитывая время. Будто бомба, которая взорвется в тот момент, когда ты поверишь, что все обойдется.
Сквало провел по груди Ямамото, спускаясь все ниже. Он старался не торопиться, и Ямамото не знал, должен ли быть ему за это благодарен. Он глядел на Сквало, на его сосредоточенное лицо, на то, как вздрагивают его плечи и пресс, и думал, что тот пытается быть осторожным и нежным.
— Трахни меня, — попросил он и приник к Сквало, проводя языком по кадыку, спускаясь к груди. Отводя руками отстраняющие его руки. — Ты же согласился.
Полшага с подсечкой — Сквало толкнул его на кровать. Навис, упираясь локтями в покрывало, волосы упали завесой, скрывая комнату и чертовы часы; Ямамото чувствовал его член, толкающийся в живот, он скользнул вниз, а потом вверх, и под его пальцами, поглаживающими спину Сквало, прошла дрожь, заставившая его изогнуться, просовывая ноющий член в неплотно сжатый кулак этого неторопливого мудака.
— Тише, — прошептал Сквало. — Тише, мой хороший, у нас еще вся ночь впереди.
Его неясная, призрачная улыбка, сколько в ней было жажды и торжества. Ему хотелось играть. Он сполз вниз, прикусывая напряженный сосок, и тут же лизнул его.
— Ты удивительный, — шептал Сквало куда-то в пупок, и его дыхание, соприкасаясь с разгоряченной кожей, вызывало острую, болезненную дрожь. Кто-то из нас попал, подумал Ямамото, и это отнюдь не Сквало.
— Ты прекрасный.
Это никогда не был Сквало.
— Ты тоже.
Сквало приподнялся, лукаво глянул, протягивая пакетик с презервативом:
— Хочешь сам?
И тут же простонал, на полувдохе — Ямамото хотел. Он хотел так, что эта чертова резина, раскатываясь от движения его пальцев, чуть ли не дымилась. Он хотел так, что наклонился, отталкивая Сквало, сжал губами головку, обтянутую латексом и подался вперед.
— Блядь, — всхлипнул Сквало. Раздвинул его колени, забрасывая согнутые ноги на плечи, ткнулся вперед и в то же самое время сжал член Ямамото, оттягивая кожу назад, обнажая головку.
А потом назад и вперед.
Ямамото дернулся, потерявшись в удовольствии и боли. Подался к Сквало — и рука послушно скользнула вниз, пальцы расслабились, поглаживая уздечку, а потом снова сомкнулись.
А потом вперед и назад.
А потом назад и вперед.
А потом Сквало, расслабленный и уже чем-то недовольный, тащил его в душ, а Ямамото хотел сам, но у него все еще подкашивались ноги. Может быть, от секса, а может быть — от близости этого Сквало, домашнего и такого привычного, будто все это повторялось уже много раз.
Часы все тикали.
Сквало тихо смеялся:
— Ну ты дурак, не могу. Ты же на ногах не стоишь, а лезешь целоваться.
— Кто угодно бы полез к тебе целоваться, если бы увидел в душе, — смеялся в ответ Ямамото. — Даже Гола Моска.
— Нет, на сегодня хватит, — шептал Сквало в его шею. — И я тебя обратно не понесу, хитрый засранец.
Теплые струи душа сменились прохладным одеялом.
— Разбуди меня в семь, ладно? — пробормотал Сквало.
Часы все тикали.
Нога Сквало лежала на его бедре, кончик носа касался щеки — Ямамото чувствовал каждый его вдох и выдох. Сквало прижал его к себе так крепко, что не вывернуться.
Часы тикали.
И тикали.
— Ты серьезно? — помедлив, спросил Ямамото.
Сквало молчал. Может быть, уснул.
Утром Ямамото ушел. Он еще подумал разбудить Сквало, но потом решил, что не стоит.

«Завтра буду в Риме.
Цуна».

Цуна изменился. Он подрос и превратился в юную копию Девятого. Его мягкость и нерешительность стали добротой сытого тигра; он почти не выходил из гиперрежима. Сорок три покушения, ни одного успешного.
Даже Вария вынуждена с ним считаться.
Самый молодой босс самой сильной семьи назначил встречу в открытом кафе. Ямамото не хотел даже представлять, сколько раз и как мог бы его убить, вместо этого сказал:
— Если не против, я вернусь с тобой в Японию.
Цуна засиял от радости, всплеснул руками так, что чуть не опрокинул кофе. Сопротивляться его обаянию было бесполезно.
— Обалдеть, ты меня так удивил, что я даже не знаю, что сказать. Правда, Кольцо Дождя у меня в Намимори, значит и с клятвой Хранителя придется подождать, но…
— Кольцо? — удивленно улыбнулся Ямамото. — Клятва? О чем ты? Я говорил только о возвращении в Японию.
— Я понимаю, — пробормотал Цуна. Лицо у него при этом было такое скорбное, что Ямамото стало ужасно интересно, что же он понимает.
Он был уверен, что поступил правильно, выбрал меньшее зло, но все равно, как дурак, до последнего пялился в иллюминатор. Взлетная полоса оставалась пустой — как ей и было положено.
Цуна прилетел на личном самолете. Более опасным транспортом, пожалуй, была бы бочка с порохом, но интуиция Вонголы никогда не подводила Цуну. Ну, или почти никогда.
— Наверное, я все-таки не понимаю, — сказал он, ослабляя галстук. Самолет тряхнуло, потом его ход выровнялся. — Мне кажется, ты так и будешь метаться между Вонголой и Варией. Ладно, я не Занзас и не имею ничего против. Кстати, а это правда, что он называет меня пронырливым пиздюком?
— Позвони ему, — посоветовал Ямамото. — Босс тебе не соврет. Только не в шесть утра.
— Босс, — раздраженно закатил глаза Цуна.
Ямамото пожал плечами, молча улыбаясь.
— Да, и еще одна вещь, — помявшись, продолжил Цуна. — Как бы тебе объяснить. У нас в Намимори что-то типа игры в обычную жизнь. Конечно, она никого не обманывает, но… всем так спокойнее, наверное.
— И все боятся Дисциплинарного Комитета? — усмехнулся Ямамото.
— Они теперь якудза, — кисло ответил Цуна. — Или еще кто, но якудза их тоже боятся.
— Мне нравится это игра, — серьезно кивнул Ямамото. — Наверное, весело.

«Привет, засранец. Все очень рады, что ты свалил, только что не празднуют. Я не скучаю, наоборот — без тебя стало намного легче и приятнее. Будто от ботинка отвалился кусок засохшего дерьма, что-то вроде. Кстати, спасибо, что разбудил. Завтра я буду в Японии, в этом вашем Намимори.
Еще одна ночь — и я от тебя отстану».

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Говадеры: Рёхей и Кёко

[Мафия-лэнд]

Подарок для Говадера по заявке:

а) Фанфик, перевод, фанарт, клип. Что подарят – то и приму. Зачем ограничивать?
б) Пейринги на выбор: Гокудера/Тсуна, XS, Рёхей/Кёко, AD!Реборн/Ямамото, Хибари/Рёхей, Бьякуран/Шоичи, гет или джен с Закуро. AD!Верде/Мукуро, Бьянки/Кёко, Бьянки/Хару, Гамма/Ария, Рикардо/Джотто.(все в том порядке в котором указаны)
в) от PG-13 до NC-21.
Психология (можно не в открытую, но чтобы текст нёс в себе проблему персонажа, либо отношений пары), если не юмор.
Необязательные пункты: Кинк на кроссдрессинг. Можно историю по канонному АУ «Monster Hunter Tsuna»

Название: без названия
Автор: Uno sguardo verso il Cielo
Рейтинг: PG-13

Большая картинка под катом

@темы: Secret Santa

---

Подарок для горган: "Основы"

[Мафия-лэнд]

Подарок для горган, свободное участие

Название: Основы
Автор: thegamed
Пейринг или персонажи: Ямамото/Сквало
Рейтинг:< R
Жанр: ангст
Предупреждения: мат, жестокость по отношению к второстепенным персонажам

Ямамото приезжает в Италию в третью неделю июля, когда каменная кладка источает жар, и улицы тонут в ярком море разгоряченных крикливых тел. Сквало встречает его в аэропорту, серьезный, тихий, с лоснящейся от пота бледной кожей. Воротник его футболки промок, и в низком вырезе видны слипшиеся от влаги тонкие белые волосы. Такеши улыбается глупо, так глупо, что и сам понимает это, но ничего не может поделать.
- Да я гляжу, ты как обычно. По делу приперся или так, повидаться?
Сквало цепко хватает Ямамото за локоть, и сквозь ткань ладонь кажется ужасно горячей.
- Каникулы, - неловко пожимает плечами Такеши.
- Ах да, ты же до сих пор учишься, - вспоминает Сквало, дергает его за рубашку и тащит за собой сквозь толпу.
Волосы на затылке скреплены резинкой и перехвачены несколько раз, закатанные джинсы едва достают до середины икры, из заднего кармана торчит уголок бумажника - Сквало выглядит так, будто вышел из дома всего на пару минут, а звонок Такеши застал его врасплох перед витриной супермаркета.
В машине прохладно, Сквало вытирает лицо тыльной стороной кисти в хлопковой перчатке.
- Нашел время приехать, - ворчит Сквало. - У меня босс не кормлен, Бельфегор не мыт, у Франа жопа не подтертая, три заказа висят.
- Не помню, чтобы тебя когда-нибудь волновала жопа Франа, - улыбается Ямамото.
- А тут еще ты. Зачем приехал? Говори, уже можно.
Катана немым напоминанием лежит на заднем сиденье.
- Да просто так, честно.
Сквало стреляет в его сторону белесым взглядом и тут же возвращает свое внимание дороге.
- Поможешь мне тогда.
- Ладно, - легко соглашается Ямамото.

Первое, что они делают, оказавшись в квартире, - трахаются.
Ямамото обнаруживает в кухонном шкафчике тюбик оставшегося с прошлого раза любриканта и не без довольства улыбается, показывая находку Сквало.
- Да все как-то некогда, - пожимает тот плечами. - Так что ты, мелочь, поторапливайся. Иначе я сейчас сам тебя выебу и обойдусь без смазки.
Сквало расслабляется под руками Такеши с легкостью человека, прекрасно владеющего своим телом.
Второе, что они делают - трахаются еще раз.
Ямамото просыпается уже на закате, осторожно, чтобы не разбудить Сквало, выпутывается из простыней и бредет в ванную. Квартира девственно чиста, а мебели в ней не больше, чем в иных традиционных японских домах. Здесь редко живут. Здания за окнами окрашены в густо-малиновое, а отблески окон режут глаза. Ямамото рассматривает открывающийся пейзаж сквозь щель в жалюзи, и время глухим медленным стуком отдается у него в голове.
- Ты встал? - спрашивает он, не оборачиваясь. Приближение Сквало чувствуется по едва различимому движению воздуха и знакомому, перетекающему ощущению пламени дождя, искаженного неполнотой физического тела.
- Идиот.
- Временами ты кажешься мне похожим на Реборна.
- Все учителя одинаковые, - замечает Сквало. - Они ругают и хвалят. Таких долбоебов, как ты, ругать нужно особенно крепко. Нам выходить через три часа, - говорит он без всякой связи.
Ямамото отрывается от окна:
- Успеем еще?
Сквало подходит, целует его глубоко и жадно.
- Карты в моем ноутбуке.

Ночь жаркая, густая и темная, как вино. По обе стороны от дороги не видно ровным счетом ничего, но Такеши знает, что там пустые поля, оставленные до будущих лет.
- Неведомые ебеня, - говорит Сквало, - стоит только подать рукой.
Такеши умиротворенно откидывается на сиденье, ощупывает тканевый потолок кабины и заводит руки за голову. Сквало широко зевает и скалится, глядя в нехотя расступающуюся черноту. Несколько километров спустя он гасит фары, еще немного - останавливается и глушит мотор.
- Пойдем.
- Я подумал, может, мне остаться здесь и забрать тебя после?
- Подумал он, - Сквало выталкивает его из машины. - Вдвоем успеем и за час.
Дальше они идут пешком, пробираются сквозь парк, перелезают через взрезающую ночь светлым боком невысокую стену, и находят нужное здание - куб, покрытый пятнами окон, движутся в темноте бесшумно и быстро. Новые замки подаются, легко и гладко щелкая металлом. Охранников во внутренних коридорах приходится оглушать. Такеши пользуется пламенем, Сквало ловко перерезает шеи с равнодушием человека, привыкшего заниматься трупами, и охранники мешками опадают, истекая темной кровью. Идущему вторым приходится переступать осторожно.
Виновник беспокойства продолжает сладко дремать, даже когда Ямамото и Сквало проходят к нему в спальную. Это мальчик, младше самого Такеши, может быть, лет на пять, с простым детским лицом. И как такой может кому-то помешать? Наивный, должно быть, не хитрее Цуны. И такой же опасный, возможно.
Ямамото остается у двери, Сквало подходит ближе к постели и подставляет меч к открытому горлу, пачкая простыни и кожу свежей кровью, ждет пробуждения. У ребенка хватает ума не дергаться и не орать - или просто страшно. Сквало склоняется, волосы скрывают его лицо - и хорошо, сейчас Такеши предпочел бы не видеть этого оскала.
- Молчи и слушай внимательно, - говорит Сквало, - не шевелись, или я перережу тебе глотку. Считай это предупреждением. Если ваша поганая семья еще раз встанет на пути у Вонголы, даже вступит на него самым носочком, ваши живые позавидуют мертвым. - Голос у него скучный, злой и громкий. В нем нет того азарта возмущения, с каким Сквало распекает учеников или ругает Цуну. - Слышишь, сопляк? Я лично приду убивать тебя. Сначала я отрежу тебе все пальцы, по фаланге, а потом по второй, отхвачу яйца и сдеру с тебя заживо кожу. И ты даже крикнуть не сможешь, потому что для начала тебе придется зашить рот. Ты понял меня? Если понял, моргни.
В воздухе распространяется запах свежей мочи. Ямамото нервно толчется у входа. Коридор все еще пуст, здание будто вымерло. Сквало говорит про раздробленные кости, завязанные в узел кишки и людей, заживо сожженных или съеденных животными. Про уничтоженный бизнес и женщин, отданных в бордель. Его угрозы неизобретательные, нарочито картинные, но Такеши начинает подташнивать, и он выходит наружу, а когда возвращается, Сквало уже бьет мальчика в лицо раскрытой пятерней. Ладонь полна пламени, и тот, вздрогнув, замирает с широко открытыми глазами. На одеяле темнеет мокрое пятно. Сквало брезгливо вытирает меч о край простыни и, подумав, прикрывает лежащему веки - он не придет в себя еще по крайней мере несколько часов.

Путь обратно: пожарная лестница, стена, два охранника на посту и сотня метров быстрым шагом - оказывается короче.
- Не ожидал такое увидеть? - спрашивает Сквало с пассажирского сиденья.
Ямамото молча качает головой. Перед отправлением он не стал спрашивать о подробностях, кроме необходимых, ожидая быстрой и кровавой резни, как это всегда бывало со Сквало, но оказался прав лишь отчасти.
- А я вот уже заебался, - Сквало сползает по креслу вниз, упираясь коленями в приборную панель и засовывает руки в карманы. - Когда у твоих начальников паранойя, поневоле приходится заниматься и не таким. - Он пялится в окно, будто действительно находя, что там разглядывать. - Емицу с Девятым хором решили, что в других семьях найдутся претенденты на место Десятого, и нам сейчас приходится разбираться. Пока так, потом будет хуже. Я ему даже не особо соврал.
Ямамото на всякий случай снижает скорость.
- Но... - говорит было он, и Сквало раздраженно дергает плечом.
- Что "но"? Только не говори, что не знал, кто делает за вас всю грязную работу.
- Я даже не знал, что такая бывает.
- Вот когда ваш Савада доживет лет до тридцати, ты этого дерьма нахлебаешься еще полной ложкой.
- Я не думаю, что...
- Не говори мне тогда, что я не предупреждал. И даже не спрашивай, почему нельзя дождаться, пока он вырастет, и можно будет сразиться честно. Потому что.
- Я все равно не понял, - честно отвечает Такеши.
- Ну, значит, поймешь. Спроси у Реборна про расписание Савады на пару лет вперед.
Сквало отворачивается. Дорога извивается, ныряет в черноту, и Ямамото едва не пропускает нужный поворот.
Они въезжают в город, становится светлее от огней вывесок, лампы подсвечивают рекламные щиты, ближе к центру города улицы наливаются призрачной жизнью. Вторая половина ночи - время, когда даже туристы начинают сознавать, что дело близится к рассвету.
- Подумать только, я видел, как будущий босс мафии ссыт в штанишки от страха, - задумчиво говорит Сквало, он уже перестал злиться, но все еще не хочет смотреть в глаза. - Может быть, это я и сделал его боссом мафии. Мое лицо будет сниться ему в кошмарах, а лет через десять он придет убить меня, захватить Варию и поставить на колени Вонголу. И будет так усердно тренироваться, что даже сможет. А ведь слабая, жалкая семья, техники никакой нет, охрана херовая - сам видел. Это к слову о пользе тренировок. - Ямамото вздыхает. - Остановись здесь, я жрать хочу.

Ожидая, пока Сквало закончит мыться, Такеши сидит на полу ванной. В руках у него отстегнутый протез - кисть, покрытая нежно-розовым мягким пластиком, материал тонкой пленкой натягивается на суставах и сжимается между пальцами, так похожими на собственные пальцы Сквало. Издалека ее и впрямь можно было бы принять за живую. На дне полой трубы, которая должна обхватывать культю, блестит что-то влажное.
Сквало выбирается из ванны, оставляя на кафеле лужи, и садится на бортик. Волосы у него на затылке заколоты двумя палочками - наверняка из вчерашней китайской доставки, левое плечо скрыто за шторой.
- Мелочь, - зовет Сквало, - давай сюда мою руку, - и Такеши с неохотой протягивает ему протез. - У меня там в плаще в гостиной остался проводящий гель, поищи.
- Я понял, - рассеянно кивает Ямамото.
К моменту, когда нужное находится во внутреннем кармане, Сквало уже выходит, почти не одетый, зато с обеими руками.
- Там достаточно оказалось, - без капли сожаления говорит он.
Ямамото откладывает бесполезную баночку.
- Послушай, я вот хотел спросить, а это все того стоило? Ну...
Кулак Сквало врезается ему под ребра, Ямамото не пытается закрыться или отойти, он вцепляется в голые бока Сквало и тянет, пока не прижимает к себе близко-близко.
- Думай хоть иногда.
- Я честно пытаюсь, - Такеши упирается подбородком ему в плечо. - Но по всему выходит, от того, что ты мне предлагаешь, одни неприятности.
- От всего неприятности, от неправильно закрученных гаечек в голове - особенно. Я тебе скажу - раз уж ты попал в жопу, выхода из нее только два. И один из них - через твой труп.
От Сквало пахнет чистым мокрым телом, безвкусным и мягким на ощупь.
- Ты определись, - говорит он над головой Такеши, кладет тяжелую ладонь ему на шею, - ты трахаться хочешь или по душам беседовать? Одновременно у меня как-то не получается, - и мысли о разговорах испаряются мгновенно.
Но уже после, когда Сквало гладит его ласково и сильно, как щенка, и облизывает соленые губы, и Такеши рассказывает, что останется, должно быть, еще дня на три, и получает в ответ: "Отлично", - ему понятно, почему в голосе Сквало не слышно радости.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Сайеньки: "Аквариум"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Сайенька по заявке:

а) авторский фик, фанарт, клип или перевод додзинси (если !ВДРУГ найдется подходящая под п.п. б-г )
б) Пейринги:
— любые комбинации из Бьякурана, Мукуро, Цуны и Занзаса (пейринг, тройничок, все четверо я лопну ) в любом таймлайне;

читать заявку дальше

ИЛИ
— Спейд!Мукуро, сова-Мукуро, Хром и зеркало, остальное на усмотрение автора;
ИЛИ
-Бьякуран/Юни и (обязательно) наоборот.
в) Любой рейринг, любые предупреждения. Предпочтительные жанры: экшн, стеб, дарк, АУ, ПВП, юмор. Choose one!
г) Без коварных сэмцов и невинных беспомощных девочек/укешечек. Впрочем, для додзинси даже этот пункт недействителен, если это не 10069, 6927 или Х27.

Название: Аквариум
Автор: Коробка со специями
Беты: Ollyy, Squalicorax
Пейринг или персонажи: Рокудо Мукуро, Бьякуран Джессо, Савада Цунаеши.
Рейтинг: R


— Тогда я начну, — сказал Мукуро, взвесил пистолет в руке, быстро приставил его к виску и нажал на спусковой крючок. Запястье дернуло отдачей — и ничего не произошло.
— Эффектно, Лео, — заулыбался Бьякуран. — Хорошая все-таки вещь эти пули посмертной воли. Кто же следующий?
Савада расцепил пальцы, сжатые в замок, и молча протянул руку.
Мукуро вложил в его ладонь пистолет; пальцы у Савады были холодные, голос — нетерпеливый и слегка раздраженный.
— Если бы все пули посмертной воли, которые я словил с детства, были из золота, я мог бы переплавить их в ночной горшок с гербом Вонголы.
— Ты мог бы использовать его как шлем, — пробормотал Мукуро.
— Ха-ха, — ответил Савада. — Надеюсь, после этого мы сразу перейдем к делу.
Он поднял пистолет, небрежно ткнул ствол в ухо и выстрелил.
— Упс, — сказал Мукуро, глядя на покачнувшегося Саваду — в уцелевшем правом глазу застыло удивление, а левой стороны лица просто не было, только обугленная плоть и осколки костей. Дыра, из которой хлестало оранжевое пламя.
В тишине что-то хрустнуло, Мукуро перевел взгляд на Бьякурана, комкавшего в кулаке вечный свой пакет с зефиром, мило улыбнулся и пододвинул к нему пистолет.
Бьякуран смотрел на Саваду, упавшего лицом на стол; молчал. Как-то быстро он перестал веселиться.
— Хорошая все-таки вещь эти пули посмертной воли, тут вы правы, сэр.
— Я могу отказаться, — тихо, будто размышляя вслух, проговорил Бьякуран.
Он взял пистолет, покрутил его в руке.
— Это будет… — Мукуро сделал паузу. — Мудро, наверное? Савада считал себя избранным, и что с ним теперь?
Бьякуран поднял глаза — спокойные, светлые, злые.
— Помолчи, сделай милость.
— Как скажешь, — пожал плечами Мукуро, встал и подошел к окну.
Был поздний вечер; свет, заливавший комнату, делал стекла полупрозрачными, будто покрытыми тончайшей пленкой амальгамы. Огни ночного Рима тускло сияли, просвечивая сквозь отражение Мукуро — сквозь белую форму Уайт Спелл, бледное лицо, обрамленное растрепавшимися волосами. Сквозь язык пламени на лбу, тревожно трепещущий, будто от ветра.
Мукуро обернулся; Бьякуран так и сидел, не пошевелившись. Смотрел в пустоту и, по-видимому, пытался сообразить, есть ли хоть что-то, о чем он сожалеет…

***
…Леонардо Липпи был чем-то вроде еженедельника. Формально приписанный к шестому отряду Уайт Спелл, он давно уже там не появлялся, и даже — Бьякуран на этом настоял — жил прямо в Фантазма Плаза, на одном этаже с боссом, чуть ли не по соседству. Бьякуран любил, чтобы рабочие принадлежности всегда были под рукой, а за причиненные неудобства платил Леонардо какие-то сказочные суммы, которые тому все равно было некогда тратить..

На последнем этаже Фантазма Плаза, в пентхаусе с видом на собор Святого Петра, располагался кабинет Бьякурана. Белое, пустое, огромное пространство: окна во всю стену, массивный стол, белоснежное кресло; поодаль — небольшой гостевой диван и журнальный столик, на котором всегда стояла ваза с цветами.
Бьякуран скучал и крутился на кресле, подперев щеку ладонью.
— Как и ожидалось, — продолжил Лео, — во Флоренции отряд Блэк Спелл столкнулся с отрядами Савады. Семья Джианкарло молчит, наблюдатели докладывают, что Карло Джианкарло до сих пор не определился, чью сторону принять.
— Лео, — зевнул Бьякуран, — прикажи, чтобы подготовили медицинский бокс. Ну и самолет. Нужно кое-куда слетать.
Лео запнулся, оторвал взгляд от доклада.
— Слетать? — неуверенно спросил он. — Да, конечно, сию же минуту, сэр. А… в каком состоянии будет ваш… груз, и как долго его везти?
— Вендикаре, — благодушно ответил Бьякуран и прищурился: — Тебе что, любопытно?
— Нет, — испуганно замотал головой Лео.
— Нет?
— Нет.
— Жаль. Потому что ты едешь со мной.
Лео сел на диван, смешавшись — все это было так странно, почему сейчас? Почему Вендикаре? Почему он не знал? Перед ним, в прозрачной вазе, стояли веточки розмарина, темно-зеленые, с невзрачными сиреневыми соцветиями.
Память.

Они приземлились где-то в горах, на севере. Солнце уже садилось, холодало. С гор поднимался ветер. Шевелил волосы Бьякурана, оглаживал белый китель без знаков различия. Из темного массивного фургона вышел человек, и гвардейцы Уайт Спелл шагнули вперед, готовые защищать босса.
Человек из клана Вендиче неторопливо пересекал летное поле; он был с головой закутан в грязно-черный рваный плащ, в тонкой, будто иссохшей до костей руке покачивалась цепь, свисающая из-под плаща.
— Зовите меня Марко Четвертый. Я буду вашим… — человек хихикнул, — экскурсоводом.
— Марко Четвертый! — засиял Бьякуран, делая шаг вперед. — Это же вы были моим экскурсоводом в прошлый раз, да? Рука без указательного пальца, и ваша манера кокетливо придерживать цепь…
— Не я, — отозвался Вендиче. — У людей никогда не получается нас различать.
— Ну кто же виноват, что вы такие одинаково отвратные, — буркнул Бьякуран.
Вендиче засмеялся и распахнул дверь фургона.
Неожиданно, когда Бьякуран уже скрылся внутри, а Лео ставил ногу на приступку, Вендиче остановил его, приближаясь. От него пахло сыростью и медикаментами.
— Кто ты? — спросил он. — Кажется, я видел тебя раньше?
— Леонардо Липпи, — пробормотал Лео. — Восемнадцать лет, шестой отряд Уайт Спелл семьи Мильфиоре.
— Люди тоже одинаковые, синьор Марко! — крикнул из фургона Бьякуран. — Не пугай моего милого секретаря!
Вендиче помедлил, а потом разжал пальцы — Лео рванул в фургон, будто за ним гнались черти из ада.
Салон был темным и просторным, с мягкой кожаной обивкой, под потолком шуршал кондиционер. Лео упал на сидение напротив Бьякурана, пытаясь отдышаться.
— Да, — сказал Бьякуран. — Ты определенно милый, Лео. Чего ты испугался?
— Вы совсем забыли про Саваду, сэр, — укоризненно пробормотал Лео. — Мне кажется, не стоит отдавать им Флоренцию…
— Савада! — воскликнул Бьякуран. — Почему все меня им пугают? В этом мальчишке нет ни ума, ни коварства, все, на что он способен — это быть японским камикадзе.
— Говорят, он настоящий Вонгола.
— Ах, Лео-Лео… Брось породистого щенка в стаю уличных дворняжек, и через год ты не сможешь его отличить. Это если он, конечно, выживет.
— Вам виднее, сэр, — вздохнул Лео.
Бьякуран помолчал и неожиданно наклонился вперед:
— Расскажи мне про Саваду.
— Я? — отшатнулся Лео.
— Ты, — кивнул Бьякуран.

Лео отвернулся, глядя в окно. Его лицо на мгновение заострилось, улыбка прорезала его, вкрадчивая и холодная, будто из окошка пряничного домика выглянула ведьма — и тут же исчезла.
Он открыл блокнот.
— Следующая его цель — Верона, — сказал он. — По крайней мере, так считают наши аналитики.

Его секрет был в простоте. Он не любил врать. Считал себя искренним человеком, но всегда помнил, что истина — шлюха. В теле Леонардо Липпи он чувствовал себя уверенно и защищенно, ведь оно было чужим, как машина, которую угоняешь, а потом бросаешь, разбитую, на дороге. Он мог бы положить в карман бомбу и взорвать себя вместе Бьякураном, этим отродьем мафии, но что-то ему мешало.
Вероятно, Савада.
Мукуро хотел сделать шаг назад, сесть в зрительный ряд, закинув ногу на ногу, достать попкорн и полюбоваться, как Савада с Бьякураном убивают друг друга.
Он бежал из Вендикаре три раза. В первый раз его остановил босс Вонголы, и произошло это восемь лет назад, в Японии.
На развалинах школы Кокуе Савада стоял и смотрел, а в глазах его тлело пламя Неба. Мукуро попытался подняться, но цепи Вендикаре опутали его, потянули назад, в черную холодную пустоту. Так что он просто смотрел, пока мог — на равнодушного Саваду, потом на его Хранителя Тумана, ребенка с серым пятном вместо лица, придерживавшего раненую руку.
Запоминал.

И теперь, снова вернувшись в тюрьму, слушая скрип и грохот главных ворот Вендикаре, Мукуро чувствовал что-то непривычное — он мог бы назвать это страхом или отчаянием.
— Эти ворота называются Отчаяние, — сказал Бьякуран. — По крайней мере, так пишут Вендиче. Если им верить, то мы сейчас находимся перед внутренним контрольно-пропускным пунктом «Надежда».
Мукуро быстро посмотрел на Бьякурана — тот изучал цветной буклет.
— Дальше Апатия, — Бьякуран поднял взгляд и, помолчав, неожиданно серьезно сказал: — Хочешь, подожди здесь.
— Нет, сэр, — ответил Мукуро. — Полагаю, я могу с этим справиться.
Бьякуран улыбнулся.
— Вперед, мой верный Лео! — жизнерадостно воскликнул он. — От Надежды — к Апатии, и дальше, к Летаргии, Агонии, Кататонии и…
Он заглянул в буклет, хмыкнул.
— Что там? — пробормотал Мукуро, невольно вздохнув. Чертов Бьякуран, все играется.
— Кома, — изумленно округлил глаза Бьякуран. — А нам еще ниже надо…

Было очень легко забыть, что он враг. В такие моменты, как сейчас, его хотелось встряхнуть и, не выбирая выражений, объяснить, что Вендикаре — это серьезно. Долбаные его игры здесь неуместны, нужно быть хоть немного серьезнее. Вероятно, это были чувства Лео — несуществующий, придуманный дважды, тот спешил заявить о себе.

— Господин Бьякуран, сэр, — вздохнул Лео, — это просто названия.
— И у вас на этой неделе нет времени на экскурсии, — заглянув в блокнот, добавил Мукуро.
— Да вас туда никто и не пустит, — резюмировал Вендиче, то и дело искоса на него поглядывавший.
Тем временем они вышли из просторного лифта и оказались в огромном зале. Было темно, только мигали индикаторы аппаратуры, и стеклянные сосуды с преступниками, подсвечиваемые изнутри, сияли тусклым зеленым светом. Будто аквариумы с дохлыми рыбами, подумал Мукуро.

— Вот этот, — сказал Бьякуран, указывая перед собой. В огромной стеклянной колбе висел кто-то, как две капли воды похожий на Бьякурана; белые волосы колыхались водорослями, маска респиратора закрывала пол-лица. Кожа, бледная, как рыбье брюхо, отливала зеленью.
— Главное, вас потом не перепутать, — проскрипел весельчак Марко Чевертый и взмахнул рукой, подзывая невидимый в темноте персонал.
Человек в аквариуме распахнул глаза — светлые и совершенно безумные. Рванул с лица респиратор. Дернулся сильно, всем телом, как пойманное животное — и ударил кулаком об стекло. А потом еще раз. Вода помутнела, пузыри воздуха, коричневый осадок — черт, последнее, что Мукуро хотел бы знать — это как часто в аквариуме меняют воду. Омерзительно.
— Эй, эй, господин Марко Четвертый! — развеселился Бьякуран, глядя, как его двойник, задыхаясь, бьется в грязной воде, заставляя колбу трястись. — Поторопитесь!
— Он так взволнован встречей, — Марко Четвертый скользнул к выходу, неожиданно церемонно поклонился — а может, это был уже другой Вендиче? — Давайте не будем мешать техникам работать. Не желаете подождать в приемной?
— Я бы хотел навестить еще одного заключенного, — ответил Бьякуран. — Просто навестить.

Когда индикатор дошел до упора, лифт остановился. В кабине не было привычной панели с цифрами, размечающими этажи — просто световая трубка, похожая на градусник.
Мукуро ее не помнил. Все правильно, он и не должен был.
Сейчас трубка горела, наливаясь алым: добро пожаловать в ад. Мукуро усмехнулся — и тут же наткнулся на внимательный взгляд Бьякурана.
Этот человек, слишком самоуверенный, привыкший к отсутствию равных противников. Он не сможет прекратить игру в кошки-мышки и сам убедит себя в том, что факты — это ложь. Будет придумывать новые и новые «но».
— Забавно смотреть на себя со стороны, да, Лео?
— О чем вы? — пробормотал Мукуро, возвращаясь к привычной маске «Лео». Пришло время сдавать Гвидо — медленно, отступая шаг за шагом, так, чтобы Бьякуран мог в полной мере насладиться собственной проницательностью.
— Тот человек, — Бьякуран мотнул головой куда-то вверх, — это я из параллельного мира.
— Параллельного? — ахнул Мукуро.
— Есть другие миры, милый Лео, — важно сообщил Бьякуран, включаясь в игру.
— Только он кажется немного… невменяемым?
— Это ничего.
— А этот человек? — спросил Мукуро, обернувшись назад.
— Рокудо Мукуро, — сказал Бьякуран.
Человек в аквариуме, будто его услышав, открыл глаза. Разноцветные, спокойные и очень злые. По-видимому, он прекрасно осознавал, что с ним происходит. Пошевелился, протянул руку, упираясь в стекло ладонью с растопыренными пальцами. И все смотрел, не отрываясь, на Мукуро.
— Удивительный человек, — Бьякуран улыбался, хитро щурясь. — Говорят, что он демон.
— Демонов не существует, — ответил Мукуро.
— Оживших мертвецов тоже, — беспечно отозвался Бьякуран. — Тогда откуда в моем столе свидетельство о смерти Леонардо Липпи?
Он шагнул вперед, молниеносным змеиным движением прижал Мукуро к стенке аквариума. Склонился к самому лицу, вкрадчиво прошептал:
— Кто ты, Леонардо Липпи?
— Я… — Мукуро вздохнул, закрыл глаза и прижал губы к губам Бьякурана. Холодные и будто каменные, они дрогнули, податливо раскрываясь, а потом Бьякуран отступил, убрал руки.
— Я ваш самый верный, самый пламенный поклонник, сэр! — воскликнул Мукуро наивным голосом «Лео».
Бьякуран удивленно моргнул, а потом рассмеялся:
— Лео, да ты, оказывается… Это так мило. А что еще ты от меня скрываешь?
Неожиданно он стал серьезным и отстраненным; пламя вспыхнуло во лбу, разгораясь все сильнее — ощущение опасности наэлектризовало кожу, дыбом подняло волоски на руках — за спиной послышался тихий треск. Мукуро обернулся — по толстому стеклу проползла трещина, за ней еще одна.
— Что ты от меня скрываешь?
Гвидо, запертый в теле Мукуро, нетерпеливо смотрел.
— Эй, господа посетители! — окликнул техник, привлеченный шумом. — Несанкционированное применение пламени карается лишением свободы на срок от трех до пяти лет!
Бьякуран мило заулыбался, подняв руки, пропел:
— Ах, простите-простите! Мы уже уходим.
И пошел на выход. У дверей лифта задержался:
— Лео, идешь?
Мукуро помедлил, подмигнул Гвидо, а потом кивнул, шагая вперед.
— Гвидо Греко.
— Что — Гвидо Греко?
— Это мое настоящее имя, сэр.
Двери закрылись. В металлическом, освещенном ярким светом кубе Бьякуран разглядывал его, привалившись к стене. Алая полоса индикатора ползла вверх. Мукуро думал о Гвидо, несчастном ублюдке — небось, мечется сейчас по своему аквариуму, как голодная рыба.
— Гвидо Греко, знакомое имя, — наконец выговорил Бьякуран. — Было ужасно неосмотрительно использовать тебя в качестве секретаря.
Ты прав, подумал Мукуро.

В самолете Бьякуран первым делом проверил данные медбокса. Удивительный человек, невольно признал Мукуро. Смог бы он сам с такой легкостью показывать спину врагу? Откуда это? Он настолько уверен в своей неуязвимости или настолько убежден в своем знании людей?

Второй побег случился три года назад, впервые за все это время к нему пришел посетитель. Он был рыжим, неуверенным и будто испуганным, то и дело поправлял очки в массивной оправе и избегал смотреть на Мукуро. Шоичи Ирие, вот как его звали. Его прислал Савада.
— Что ему нужно? — хрипло спросил Мукуро.
Ирие посмотрел на него, позеленел и тут же отвернулся.
— Он хочет, чтобы мы временно обменялись телами, Рокудо-сан.
— Вы не боитесь прослушки? — поинтересовался Мукуро.
Ирие — в первый раз за визит — улыбнулся и покачал головой.
— Нет, — ответил он. — И вы не бойтесь.
Мукуро хмыкнул.
— Я работаю на семью Мильфиоре, — сказал Ирие. — Ее глава — мой старый друг, вы должны его убить. После этого вас освободят из Вендикаре, и вы вернетесь обратно в свое тело.
— Какой он?
— Очень сильный. И… страшный. Мне кажется, вы вряд ли сможете победить, Рокудо-сан.
— Вот как, — ответил Мукуро. — Ни одного шанса?
— Почему же. Он любит играть с людьми.
Ирие снял очки, вздохнул и пробормотал:
— Давайте уже начнем. Если честно, я боюсь.

Бьякуран погладил металлическую обшивку бокса и задумчиво произнес:
— Я все думаю об этом Рокудо Мукуро.
Мукуро раскрыл блокнот, лежавший на коленях, достал ручку и выжидающе посмотрел.
— Нет, никаких распоряжений. Знаешь, в одном из миров он был Хранителем Тумана Вонголы. Забавный мир… меня там все предали. Даже Шо-тян.
— Шо-тян? — переспросил Мукуро. — Кто это?
— Никто, — ответил Бьякуран. — Интересно, если бы я сейчас вернулся, этот Рокудо Мукуро был бы мне благодарен?
— Если бы я был на его месте…
— Да, если бы ты был.
— Думаю, нет, — Мукуро очаровательно улыбнулся. — Но вы бы об этом не узнали, сэр.

Ему не нравилось умирать. Это нарушало какие-то незыблемые, ясные законы, согласно которым Мукуро строил свою жизнь. Он вообще-то планировал жить вечно. Когда-нибудь он помочится на развалины Вендикаре. Когда-нибудь он станет Императором Солнечной Системы и уничтожит всю мафию.
Когда-нибудь он повзрослеет.
Мукуро было двадцать три, и он ненавидел умирать.

Во второй раз его остановил Бьякуран — он пришел в комнату к спящему Шоичи и свернул ему шею, как цыпленку.
Мукуро очнулся в своем аквариуме, хрипя и задыхаясь, перед глазами все еще вспыхивали обжигающие искры и полосы. Появился техник, выругался, выкрутил подачу транквилизаторов на максимум. Изо рта у него торчал недоеденный бутерброд, а в левой руке покачивался бумажный стаканчик с кофе.
Цунаеши Савада и Бьякуран Джессо, к этим двоим у Мукуро были личные счеты.

Он продолжал работать на Бьякурана. Изучив его привычки и склонности, начал провоцировать, пробовать на излом. Бьякуран стоически терпел, благодарил за подделанные отчеты и просроченные новости.
Украшая кабинет цветами гамамелиса или лайма, Мукуро ловил на себе сияющий, странно азартный взгляд. Бьякурану не было скучно, он играл в поддавки с Гвидо Греко, Хранителем Тумана Вонголы.
Савада ни о чем не подозревал.
Однажды вечером Мукуро ему позвонил. Спрятался в каком-то темном закутке, не имея возможности выйти на улицу, но зная точную расстановку камер слежения.
Голос Савады казался сонным — в Японии была глухая ночь.
— Привет, босс, — прошептал Мукуро.
Молчание в трубке — и удивленное, на выдохе:
— Гвидо?
— Не могу долго говорить. Следующая — Венеция. Три отряда Блэк Спелл…
— Ты там как вообще? — перебил Савада. — Может, пора заканчивать?
— Все только начинается, — четко произнес Мукуро кодовую фразу.
— Я понял.

Утром он ставил в вазу цветы дурмана, а Бьякуран наблюдал за ним немигающим, пристальным взглядом. Потом кашлянул:
— Лео, у меня для тебя есть небольшое поручение.
Мукуро достал блокнот, приготовился записывать.
— Нет, правда, ничего такого. Нужно нарвать в оранжерее оранжевых лилий и отправить их Вонголе. Если успеют привять — тем лучше.
— Это какое-то послание? — обернулся Мукуро, Бьякуран хитро прищурился — и одним движением перемахнул через стол, кольцо на его руке вспыхнуло.

Мукуро отбивался, используя только силу и скорость. Ему пока удавалось уклоняться, но лишь потому, что Бьякуран не был серьезен. Стоял, засунув руки в карманы брюк и довольно щурясь, а лезвия пламени снова и снова летели вперед, и всякий раз неуловимо промахивались. Каждая рана, нанесенная ими, была обидной царапиной, не больше. Мукуро отшвырнуло к стеклянной стене, он поднялся на одно колено, стирая кровь с лица, и неожиданно понял, что Бьякуран так же предсказуем, как и Савада. Они похожи не только внешне. Возможно, они враждуют только для вида? Возможно, они давно заключили союз?
— Вы так… спонтанны, сэр, — сказал Мукуро испуганным, но храбрящимся голосом «Лео».
Бьякуран шагнул вперед — четкий белый силуэт, белее лилии.
— Почему ты не сражаешься в полную силу? — спросил он, а вокруг затухали сполохи, опадая разноцветными обморочными искрами.
— Обычный человек, даже такой, как я, не может сопротивляться вашей силе. Я надеялся, что вы остановитесь, сэр. Это какая-то проверка?
— Лео, милый серьезный Лео, — картинно вздохнул Бьякуран, подходя близко и присаживаясь на корточки. — Милый серьезный Гвидо. Хранитель…
— Если бы вы на самом деле хотели меня убить, у меня не было бы ни единого шанса, — перебил его Мукуро. Выдернул из кобуры пистолет, приставил ствол к шее Бьякурана, прямо под челюстью. Тот восхищенно распахнул глаза — синие, яркие и плоские, как гуашь.
— Не было бы даже сейчас… И даже сейчас.
Мукуро поднялся; глядя сверху вниз, поднял руку, поднес пистолет к виску.
— Вам кажется, что вы отличный игрок, сэр. Но вы не умеете играть. Вам есть что терять, и ты всегда об этом помнишь. В конечном итоге, тебе никогда не хватает духа поставить на карту все. Поставить себя самого.
Мукуро ласково улыбнулся и нажал на спусковой крючок. Пистолет сухо щелкнул.
— Ты точно Хранитель Тумана, Лео?
— Нет, конечно, — ответил Мукуро. — В чем вы меня подозреваете, сэр?
Бьякуран молча покачал головой.

На следующий день принесли посылку от Савады. В красивой яркой упаковке, стянутой блестящими лентами, лежала коробка конфет. Бьякуран открыл ее, весь олицетворяя собой предвкушение, и отстранился, довольно хмыкнув. Коробка была пуста; поверх золоченых фигурных ячеек лежала открытка с оранжевыми лилиями.
«Я еду», — гласила она.

Вот так они и пришли к точке невозвращения.
В темной, просторной комнате за карточным столом, над которым висел красный плафон светильника. На столе лежал пистолет, развернутый дулом к Мукуро. Сейчас пока еще было непонятно, кто умрет, кто победит, кто выйдет из игры. Останется ли тот, кто сможет назвать себя победителем. Свет падал конусом, и тени вздрагивали, нервно, будто живые.

— Будешь? — спросил Бьякуран, качнув тяжелым стаканом — на дне колыхнулось бренди.
Мукуро отрицательно покачал головой.
— Присаживайся, милый Лео, — Бьякуран улыбнулся. — Хитрый Гвидо. Злопамятный Мукуро.
— Как вы догадались, сэр?! — испуганным голосом «Лео» воскликнул Мукуро и опустился на стул, вальяжно закинув ногу за ногу.
Бьякуран отставил стакан.
— Это пат, — сказал Мукуро.
— Думаешь?
— Ты не можешь убить меня, потому что испортишь себе игру. Ты не можешь прогнать меня, потому что рассчитываешь использовать против Савады. Ты не можешь даже набить мне морду, — невыносимо манерным жестом он провел по щеке, — потому что это слишком по-мужски.
— Когда ты поймал Гвидо Греко? — спросил Бьякуран, не реагируя на подначку.
— Согласно фабуле, проигравшим злодеем окажется тот, кто раскроет сейчас все свои коварные планы. Когда ты вычислил Гвидо Греко?
— Никогда, — сказали за спиной. — Я его сразу слил. Так было безопаснее.
Савада Цунаеши, босс Вонголы, шагнул в комнату и осторожно закрыл за собой дверь — невысокий, со скупыми, плавными движениями, с едва различимым акцентом.
И вместе с ним в комнату шагнуло золото и пламя.
— Ой, кажется, это я оказался злодеем, — выдохнул он растерянно.
— Согласно фабуле, — хитро улыбнулся Бьякуран, — в твоей коробке конфет, под самым дном, прячется десятилетняя нанобазука.
— Черт, — засмеялся Савада, — ты так хорошо меня знаешь. Но уверен, мой верный Гвидо не допустит катастрофы.
— Мой милый Лео, — поправил его Бьякуран. — Как же нам теперь его поделить?
— Он должен выбрать сам, — серьезно сказал Савада, присаживаясь рядом с Бьякураном. — Согласно фабуле.

Когда ты поймал Гвидо Греко?

Третий побег из Вендикаре, еще месяца не прошло. Леонардо Липпи снятся странные, тревожные сны. Он списывает это на стресс — запертый в Фантазма Плазе, фактически прикованный к Бьякурану. Он сосредоточен и боится подвоха.
Ему снится грязная, зеленая вода.
Ему снится замкнутое пространство и прозрачные, гладкие стены тюрьмы.
Хранитель Тумана, он не боится кошмаров, но вздрагивает, когда видит Мукуро по другую сторону стекла. Мукуро проходит сквозь стекло и воду, сквозь кожу и кости.
Мукуро приветствует его своим воспоминанием восьмилетней давности: ребенок с серым пятном вместо лица, придерживающий руку, раненую трезубцем.
Он не обучен хорошим манерам, и проходит сквозь сознание Гвидо, разрывая его в клочья. Третий побег имеет все шансы стать последним.
Мукуро расчетлив и злопамятен; в конце концов, он собирается жить вечно.

Когда ты поймал Рокудо Мукуро?
Нет, стоп, не так.
Когда ты поймал Гвидо Греко?

— Как ты догадался? — спросил Мукуро у Савады.
Тот пожал плечами:
— Кодовая фраза. Гвидо смог обмануть тебя. «Все только начинается» — это сигнал тревоги.
— «Все плохое только начинается», — кивнул Бьякуран.
— А ты и это знаешь, — не удивился Цуна. — Мы оба такие предсказуемые.
Бьякуран перевел взгляд на Мукуро. Тот сидел, положив руки на стол, спокойно и расслабленно, будто находился в полной безопасности. Будто у его ног, под столом, валялись два трупа.
Будто он стал Императором Солнечной Системы.
Бьякурану было двадцать пять умножить на бесконечность; ему было, что терять, и он всегда об этом помнил. Он мог размазать Мукуро по ковру, но не мог отделаться от унизительного ощущения форы. Он никогда ничем не рисковал.
Мукуро улыбнулся и пододвинул к нему пистолет.

— Скучные, бессмысленные игры, — сказал Савада. — Вообще-то я приехал, чтобы договориться. Венеция, Падуя, Милан. Все это время мы, сильнейшие боссы, избранные, ослабляли друг друга. Может, пора заключить союз?
Бьякуран обернулся, посмотрел странно и непонимающе. Возможно, впервые он почувствовал страх — страх испугаться, сдать назад.
Страх никогда не поставить на карту все.
— У тебя есть те пули, я знаю, — рассеянно ответил он.
Савада засунул руку в карман, вытащил оттуда пригоршню пуль посмертной воли.
— И зачем это?
— А чем вы рискуете? — неожиданно отозвался Мукуро.

***

— О чем ты сожалеешь?
— Разве что о том, что не использовал тебя в качестве самого верного и пламенного поклонника. Помнишь?
Бьякуран приставил пистолет к голове. Он беспечно улыбался, но веки его подрагивали, скрывая напряжение.
И тогда Мукуро посоветовал:
— Скажи это пуле.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для тау кита 77 и darkmorgana~: "Роза для капитана"

[Мафия-лэнд]

Подарок для тау кита 77 и darkmorgana~, свободное участие.

Название: Роза для капитана
Автор: Пухоспинка
Бета: просто Алисия
Пейринг: Сквало/Фран
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Предупреждения: ООС

От автора: это подарок двум замечательным талантливым авторам


Бывали дни, когда Сквало вроде бы ничего не делал, но выматывался как собака. Сил хватало только на то, чтобы упасть в койку и потерять сознание. Вроде сегодняшнего.

Сквало стянул промокшую насквозь куртку, выпутался из таких же мокрых штанов. Даже трусы оказались влажными. Он проклял переменчивую погоду, неуемную энергию Девятого и собственную непредусмотрительность — можно было догадаться, что переговоры в заливе закончатся, по меньшей мере, морским душем. На столе дымилась вечерняя чашка с кофе – очень кстати. Сквало опрокинул ее в себя одним глотком и поплелся в ванную. Там пришлось ждать, пока польется горячая вода, затем сушить волосы. Когда Сквало добрался до постели, он не чуял под собой ног в самом прямом смысле. Не глядя, откинул одеяло, рухнул на кровать — и тут же подскочил с оглушительным воплем. В бедро впивался розовый стебель, всеми своими длинными шипами.

Сквало так охренел, что молча вытащил цветок из-под себя и с минуту разглядывал помятый бутон. Оторвал несколько лепестков, растер их пальцами. Обычная роза, с едва заметным сладковатым запахом. Он заглянул под одеяло — проверить, не осталось ли там еще колючих сюрпризов, а розу кинул на пол. И выбросил происшествие из головы, едва та коснулась подушки.

Утром, раздирая спутавшиеся за ночь пряди расческой с крупными зубцами, Сквало смотрел на поникшую розу и думал, кто из его отбросов мог так пошутить. Цветок почему-то стало жалко, и Сквало, недолго думая, стянул с подоконника пустую бутылку из-под пива, набрал воды и сунул в нее стебель.

В столовой, сгорбившись над стаканом молока, сидел Фран.

— Доброе утро, капитан.

— Угу, — Сквало уселся рядом и сосредоточился на изучении завтрака. Овсянка. Интересно, что дешевле — завести нового повара или перевоспитать старого? Он зачерпнул ложкой кашу.

— Как спалось?

Сквало подавился, посмотрел себе за спину, посмотрел на Франа. Тот выглядел как обычно, то есть — никак. С Франом у Сквало была своя стратегия общения. Он всегда прямо отвечал на его вопросы, а потом с интересом изучал результат. Обычно это его развлекало, потому что Франа прямые ответы всегда ставили в тупик. Сквало потянулся и сказал:

— Какая-то сука подложила мне в кровать розу. Не знаешь, кто бы это мог быть?

— Капитан, вы не любите розы?

— Мать твою, я похож на человека, который любит розы?

Фран выпрямился, смерил его заинтересованным взглядом и сообщил:

— Похож.

Сквало меланхолично проглотил ложку каши.

— Убить бы тебя…

Фран мрачно посмотрел на свое молоко и почесал голову под шапкой. Вздохнул.

— Капитан, вы помните, что нам через полчаса выезжать?

— Нет, мать твою, я встал в семь утра, чтобы увидеть твой унылый образ.

Сквало с досадой воткнул ложу в овсянку, отодвинул тарелку и потянулся за кофейником. Тот поднялся в воздух, наклонился над чашкой, наполняя ее. Сквало с опаской отодвинулся от стола.

— Капитан, такой отважный человек, как вы, не может бояться кофе.

— Такой отважный человек, как я, — проворчал Сквало и сделал осторожный глоток, — может все. Пей свое молоко и поехали.

Формально их задание заключалось в том, чтобы проверить системы безопасности в Вонгола-плаза — крупнейшем деловом центре, принадлежащем Семье. На деле же предстояло ненавязчиво продемонстрировать широкому кругу, что Вонгола едина и по-прежнему опасна. Способа лучше, чем вытащить на свет божий злющую и сумасшедшую Варию, Девятый не придумал. Занзас же посчитал, что отправляться всем офицерам — большая роскошь, поэтому отрядил на дело Сквало. А уже тот решил прихватить с собой Франа. В конце концов, системы безопасности тоже не помешает проверить.

Небоскреб встретил их пиликаньем телефонных звонков, шорохом раздвигающихся дверей лифтов и нервными служащими. Сквало и Фран ураганом пронеслись по всем этажам, наводя ужас на сотрудников. Мужчины старались не поднимать головы, женщины вжимались в стены коридоров. За спиной летел шлейф из оброненных документов, испуганных шепотков и боязливых взглядов. Управляющий комплексом, выхолощенный педик с гладко уложенными волосами и тяжелым взглядом, смотрел с притворным страхом и тщательно скрываемым неодобрением. Сквало не отказал себе в удовольствии рявкнуть и, как будто между делом, потыкать мечом — сначала в настенный график, потом в управляющего, вместо указки. Когда притворный страх сменился настоящим, Сквало удовлетворенно вздохнул.

— Как я его, а?

— Просто гениально, — без энтузиазма ответил Фран. — У вас педагогический талант, капитан, не пробовали преподавать.
Сквало только фыркнул. Настроение было отличное, они справились даже быстрее, чем он предполагал. В это время лифт дернулся, остановился и погрузился в темноту.

— Приплыли, — Сквало зло стукнул по стене.

— Приехали, — педантично поправил Фран. Его голос в темноте звучал глухо.

— Да хоть прилетели. Давай, вытаскивай нас отсюда.

— Не могу.

— Почему? Что случилось? Эй, это враги?

— Капитан, — осуждающе произнес Фран, — вы видите врагов даже под собственной кроватью. Нельзя быть таким параноиком.

— Тогда какого хрена? — хотелось рычать от злости.

— Я не могу, потому что это против моих правил.

Сквало впервые слышал, чтобы у Франа были какие-то правила. Единственное правило Франа, о котором он точно знал — это то, что засранец не признавал правил.

Тоскливо прислонившись к стене, Сквало размышлял, как лучше поступить. Вариантов, в принципе, было немного — вздремнуть, убить Франа или попытаться выяснить, в чем дело и уговорить его запустить лифт.

— Капитан, вы даже не спросите, что у меня за правила? — в голосе Франа прозвучало искреннее осуждение. — Что же вы такой не любопытный. Я к вам со всей душой.

Сквало поморщился. Вариант «вздремнуть» отпадал.

— Слушай, давай я тебя просто порежу на куски.

— И будете сидеть в компании с разлагающимся трупом?

Резонно, мать его. Сквало тяжело вздохнул.

— Какое правило мешает тебе запустить лифт?

Фран явно оживился.

— Я дал себе зарок — пользоваться сегодня иллюзиями только при свете дня.

— Тупой придурок! Какой еще нахрен зарок?! Хватит изображать кретина!

Фран оскорблено молчал. Сквало понемногу успокаивался.

— Где-то тут должна быть кнопка вызова дежурного, — пробормотал он.

— Капитан, в моменты, когда вы включаете мозги, я вас по-настоящему боюсь.

Сквало включать мозги не хотел. Вместо этого он включил фонарик, отыскал кнопку вызова дежурного и рявкнул в микрофон так, что человек на том конце линии начал заикаться. Хоть какой-то результат. Он выключил свет, спрятал фонарик в карман и прислонился к стене, слушая тихое дыхание Франа. Тот развлекался иллюзией — пускал бумажные кораблики по призрачному пруду. Сквало сосредоточился, пробиваясь через иллюзию — глаза, оказывается, уже привыкли к темноте. Настоящий, а не призрачный Фран сидел на корточках, опустив голову между колен, и не двигался. Сквало тяжело вздохнул и устроился рядом, вытянул ноги, откинул голову и прикрыл глаза. Если Фран упирался — это надолго. А тот едва слышно завозился, вздохнул и улегся головой Сквало на колени. Ну и хрен с ним, с засранцем.

Пусть пока лежит, не жалко. Даже уютно - слушать тихое дыхание и сквозь брюки ощущать тепло щеки.

— Вы очень костлявый, капитан, — проворчал Фран. Сквало немедленно и от души наподдал коленом.

— Значит, иди нахрен.

Вместо этого пошел лифт, а через секунду зажегся свет. До первого этажа они доехали молча. Фран, как обычно с отсутствующим видом, зашагал вперед. А Сквало остался — орать на техническую службу.

Фран ждал его в машине. Сквало, поворачивая ключ в зажигании, внимательно посмотрел на мелкого:

— Я не знаю, зачем тебе это было надо, но, надеюсь, ты повеселился.

Фран сидел, положил руки на колени. И только страдальчески вздохнул в ответ.


Весь оставшийся день Сквало разгребал документы. Способ сортировки бумаг он придумал давно — счета скидывал в одну кучу, Занзас разберется, официальные письма шли в шредер, рапорты — Бельфегору и Луссурии, отчеты по текущей деятельности откладывались в сторону и внимательно прочитывались.

Он снял очки и потер глаза. Рядом дымилась чашка с кофе. Сквало сделал глоток и осмотрелся — Фран сидел на подоконнике, прижав ноги к груди, и задумчиво изучал узор на паркете.

— Эй, пацан, почему себе не налил?

— Я не люблю кофе, капитан, — укоризненно ответил Фран. — Жаль, что ваша наблюдательность распространяется только на поле боя.

Сквало пожал плечами. Его наблюдательность распространялась на сферы, которые ему были интересны. И да, единственной такой сферой были сражения.

— Чего приперся?

— Бел-семпай просил передать, что он не будет сегодня заниматься документами.

— Гаденыш может придти и сказать мне об этом лично — чтобы я мог засунуть ему в задницу корону. Так, чего ты пришел, я не расслышал?

Фран поморщился и тяжело вздохнул.

— Трудно с вами, капитан.

— Ближе к делу, спать охота.

— Я решил, что неправильно вел себя, — торжественно сообщил Фран.

Сквало подавился кофе и долго кашлял, задыхаясь.

— Ты меня хочешь угробить? — просипел он, наконец, вытирая вступившие слезы.

— Ни в коем случае! Вы мне еще пригодитесь.

— Так, ладно, мелкий засранец, говори, чего хотел, и выметайся.

— Капитан, вы мне нравитесь.

Сквало недоуменно смотрел на Франа. Что еще за хрень.

— Все сказал?

— Кажется, я опять сделал что-то не так, — пробормотал Фран куда-то в сторону. И повысил голос: — Капитан, вы мне нравитесь, как мужчина.

Сквало встал. Фран спрыгнул с подоконника и попятился в сторону двери.

— Не нужно так волноваться. Давайте обсудим проблему как взрослые люди.

Сквало не волновался. Сквало думал, что он просто сейчас вышибет мозги из молодого придурка, а потом сдаст Луссурии на воспитание — чтобы забыл про такие шуточки. Лязгнул меч, раскладываясь из протеза. Фран рванул к двери, юркнул в щель и растворился в полутьме коридора.

Идиот. Сквало потер лоб, мрачно допил остывший кофе и выбросил чашку в урну. Просто идиот.

Ночью он проснулся и лежал, глядя светлеющую в полумраке стену. Снилось что-то неуловимо раздражающее, зудящее на самом краю сознания, и что никак не получалось ухватить. Сквало еще немного полежал, потом поднялся, натянул домашние штаны и поплелся на кухню. Можно перекусить — раз не спится. Или чего-нибудь выпить.

На кухне, за столом, кто-то уже был. И, похоже, спал. Сквало, не включая света, уселся и подпер щеку кулаком. Фран поднял голову.

— А, капитан, это опять вы.

Сквало невольно восхитился такой наглостью. Фран между тем встал, заходил по темной кухне, безошибочно ориентируясь в пространстве. Мягко хлопнула дверца холодильника, сразу стало светлее. Фран залез внутрь почти по пояс, и Сквало стал задумчиво изучать тощую задницу, обтянутую форменными варийскими штанами.
Когда Фран вынырнул из глубин холодильника, в руках у него оказались сыр и ветчина. Он молча отрезал большой ломоть хлеба, водрузил на него свою добычу и подтолкнул получившийся бутерброд к Сквало. Потом снова уселся за стол и уронил голову на скрещенные руки. Сквало тяжело вздохнул. Есть расхотелось.

— Мелкий, прекращай валять дурака.

— С вас пример беру, — буркнул Фран.

Темнота тихой кухни настраивала на миролюбивый лад.

— Иди спать, завтра много дел.

— Капитан. Дайте совет.

— Нашли няньку, вашу мать… Сходи к Луссурии.

— Я у него уже был.

— И как? — невольно заинтересовался Сквало — он мог представить, какого рода советы предпочитал давать Луссурия.

— Никак, — Фран поднял голову и посмотрел на Сквало с нескрываемым отвращением.

— Ладно, спрашивай, — Сквало положил руки на стол и уткнулся в них лбом.

— Вообразите, что вам что-то нужно.

— Вообразил.

— Что вы сделаете, чтобы это получить?

Сквало недоуменно посмотрел на Франа:

— Подойду да возьму, — он снова положил голову на руки. — Мне бы твои проблемы, пацан.

Фран сполз со стула — Сквало слышал, как шуршит при движении одежда — зашел за спину и замер. Если сосредоточиться, можно почувствовать тихое дыхание и слабый аромат напряжения. Не острого и резкого, как перед схваткой, а тягучего и сладкого, словно аромат хорошей засады. Сквало сжал руку в кулак и подобрался. Но Фран ничего не делал. Просто стоял и смотрел. Сквало чувствовал, как по голой спине, полускрытой прядями волос, ползет чужой взгляд.

— Спокойной ночи, капитан.

Он ударил кулаком по столу. Потом усмехнулся. Попытка провокации не удалась. Жаль. Сквало ненавидел такие игры. И ему было, по большому счету, плевать, чего добивается Фран. Он просто предпочитал выяснять отношения напрямую. И если бы тот протянул руки, Сквало набил бы ему морду. Естественный порядок вещей в системе ценностей Сквало.

Он угрюмо ухватил бутерброд, который соорудил Фран, и куснул. Хоть какой-то толк от ночной прогулки.


Утром он улетел в Милан. Самолет два часа кружил над посадочным полем, дождь заливал иллюминатор, пассажиры волновались. В отделе было холодно. «Циклон», — разводили руками служащие. — «Кто бы мог подумать, посреди лета — и плюс пять, кто бы мог подумать, синьор». Переговоры со Сфорцоне грозили затянуться. В спортивной сумке, которую Сквало взял с собой, обнаружился шерстяной плед, скатанный в тонкий рулон.

Сообщение от Франа пришло следующим вечером.

«Как вам погода, капитан?»

Сквало посмотрел на экран, подбросил телефон в руке, размышляя. И набрал ответ: «Спасибо за плед, а то бы отморозил задницу».

«Держите ее в тепле, а то думать станет нечем».

«Приеду, оборву уши».

«Не могу дождаться».

Днем Сквало встречался с представителями местных Семей, ночью пытался отыскать тайную лабораторию Сфорцоне. Неконтролируемое изучение коробочек следовало пресекать.

«Бел-семпай страдает. Ему пришлось заниматься бумагами».

«Знаешь, чем меня порадовать».

Через две недели он ее нашел. Полная секретность, надежный персонал — и пять крошечных бомб, изготовленных Леви и Бельфегором. Все спишут на несчастный случай при экспериментах с электричеством.

В номере ждало очередное сообщение от Франа.

«Капитан, черный или с молоком?»

«Следишь за мной? С молоком».

«Как вы могли такое подумать? Слежу. Вылетайте сейчас».

«Соскучился?»

Сквало начал торопливо собирать вещи.

«Ни в коем случае. Я забронировал место. Номер билета — в следующем сообщении».

Он успел уйти через окно. Спрыгнул с третьего этажа прямо в мокрые, холодные кусты и услышал, как в номере раздалась стрельба. Активировал коробочку и вскочил на Ало — времени оставалось в обрез.

Самолет лениво кружил над солнечной Катанией. Оттуда до Мессины — чуть больше часа на машине. Сквало хотел в душ. И кофе с молоком.

Он вышел из самолета, сощурился на утреннее солнце и подставил лицо теплому ветру. Хорошо. В аэропорту его накрыла разноцветная многоголосица. Сквало уловил японский — «…уважаемый господин, смею вас заверить…», русский — «Да, сели, Серега спал весь перелет…», немецкий — «Дитрих, не бегай!».

Звякнуло сообщение.

«Кофе ждет».

Отвечать Сквало не стал. Вышел из широких дверей, осмотрел ряд машин. Серый Мерседес вывернул из общего потока и подкатил к подъезду. Сквало закинул сумку в багажник, уселся на переднее сиденье и снял очки. Машина плавно тронулась с места.

Фран выглядел привычно — медлительным и немного сонным. Так же неторопливо и сонно он вырулил на дорогу.

Сквало изучал его профиль, старясь понять, что же изменилось.

— Капитан, вы так смотрите, будто у меня на лбу выросли рога.

Он отвернулся. На расстоянии все воспринимается по-другому. Проще, спокойнее. Естественнее. Иногда даже хочется думать, что там, в Милане, переписывались другие люди. Но самообман никогда не числился среди недостатков Сквало.

— Где мой кофе?

Машину дернуло, сзади засигналили, а Фран начал выруливать к обочине. Притормозил, съехал по насыпи, выровнял машину и заглушил мотор. Сквало смотрел на сияющее между редкими деревьями море.

В поле зрения оказался небольшой термос. Сквало открутил крышку и вдохнул мягкий аромат. Сделал обжигающий глоток, откину голову на спинку и зажмурился. Он пил, чувствуя, как стучит в ушах кровь, как проясняется сознание, делая мир простым и понятным. Он стал слишком много думать. Зря, наверное. Иногда стоит быть проще — и принимать мир таким, какой он есть.

Фран осторожно вытянул из руки опустевший термос, отстегнул ремень. И забрался на колени, сев лицом к лицу. Сквало вздохнул и осторожно обнял его, прижимая к себе. Провел ладонью по спине, между острыми лопатками, уткнулся в шею, вдыхая запах кофе, специй и цветов.

— С возвращением, капитан, — дыхание Франа согрело губы.

Они целовались — осторожно и неловко, словно знакомились заново; вздрагивали и замирали от новых ощущений. А потом сидели, обнявшись, слушали гул взлетающих самолетов, шорох шин по асфальту и крики чаек.

Дома оказалось шумно, людно и привычно. На подоконнике стояла засохшая роза. Сквало выдернул ее из пустой бутылки, покрутил в руках, усмехнулся — и положил на стол, рядом с чашкой дымящегося кофе.

Ничего не изменилось. И в то же время — изменилось все.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для .Bonfires: "Хотите мандаринку, тайчо?"

[Мафия-лэнд]

Подарок для .Bonfires по заявке:

а) Авторский фик, можно перевод или арт.
б) 5969, Сквало\Фран (оба TYL, инициатор - последний, без кинка на педофилию), Курокава Хана, М.М. (обе или любая из них, пейринг не возбраняется), Мукуро\М.М., Мукуро\AD!Верде, 8059 и 5927 (последние два - вместе, оба невзаимны), Джи\Спейд, Секондо\Спейд (в последнем ангст, дарк, жестокость и насилие допустимы, но подробности не выше R)

читать заявку дальше

в) Мукуро IC, способный любить, рейтинг от G до R включительно, можно ангст, можно романтику, можно псевдофилософию, можно быт, можно рождественскую тематику. ХЭ. Ну и в общем все, что "не нельзя".
г)
- 6927 ни под каким соусом
- пейринги с Мукуро, кроме заявленных
- бдсм, харт\комфорт (физический, психологический допустим), насилие, нежелателен дарк.
- рейтинг выше R

Название: Хотите мандаринку, тайчо?
Автор: тви
Пейринг или персонажи: Сквало/Фран
Рейтинг: G

большая картинка под катом

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Белтайн: "Наперегонки с ветром"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Белтайн, свободное участие

Название: Наперегонки с ветром
Автор: maurice_l
Пейринг или персонажи: AD!Скалл/AD!fem!Вайпер
Рейтинг: G
Жанр: romance
Предупреждения: гендерсвитч; автор очень извиняется, но по косвенным признакам решил, что, возможно, заказчик не будет сильно против.

Перед выступлением Скалла всегда трясло, и этот вечер не стал исключением.
За себя он не боялся и в самом начале, а теперь уж и совсем смешно бы было. За три года в их команде травмы получали все, но только не он. Даже в тот раз, когда Скалла с разлета придавило мотоциклом, и он подумал, глядя в перевернувшееся небо: "Все, конец", конец обернулся всего лишь парой синяков. Не говоря уже о другом случае. А вот номер, даже столько раз отрепетированный, не удаться мог вполне.
По крайней мере, так сейчас считал Скалл. Еще утром такая мысль просто не пришла бы ему в голову. Утром его голова вообще по большей части бывала занята другим: вчерашними событиями, планами на день или вот, как сегодня, мыслями о том, что неделя на одном месте - это уже как-то слишком. К обеду он тоже еще держался: кое-как, но достаточно, чтобы не вызывать ни у кого из команды лишних подозрений. Те знали его слишком хорошо, а Скалл терпеть не мог, когда к нему лезли с попытками отвлечь. Поэтому, когда стемнело, а до выступления оставалось еще полчаса, просто взял и удрал.
В конце концов, нужно же человеку иногда одиночество. Даже если он обычно его на дух не выносит. Тем более!
С этой мыслью Скалл выглянул из-за гаража, где остались стоять уже прогретые мотоциклы, и шмыгнул вдоль стены. Впереди - одна из многих здесь - переливалась афиша: "Международный фестиваль циркового искусства". Скалл про себя разве что не взвыл. После стольких стараний получить приглашение сюда - и все провалить?
Теперь идея повторить один из трюков Джонни Блейза казалась ему такой глупой. Ну и что, что он и в каскадеры пошел, начитавшись в детстве "Призрачного гонщика", и псевдоним отчасти в честь Блейза себе взял? Одно дело - когда ты герой комикса и одержим демоном, а другое - когда ты просто идиот с мотоциклом. Идиот, которому очень скоро понадобится мотоцикл, чтобы успеть обратно, если он не сбавит ход.
На этот раз Скалл взвыл уже вслух и нырнул в какую-то улочку. Та, кажется, заканчивалась тупиком, но когда это простой тупик мог его остановить? Зато здесь точно никого не было: публика съезжалась к главному входу, а он уже и правда успел умчаться довольно далеко.
А может, и правда стоит так сделать, - мстительно подумал Скалл, привалившись к стене, - просто взять и не придти. Скандал бы, конечно, был что надо. Ребята давно уже привыкли, что перед самым выступлением он куда-то пропадает и, конечно, ждали бы до последнего. Но каково было бы, если бы он и правда не пришел!
На секунду идея показалась Скаллу настолько заманчивой, что он с восторгом уставился в темноту.
- А уж какие бы вам пришлось заплатить отступные, - ответила темнота зловещим голосом.
Скалл подскочил и заозирался. До этого момента он не сомневался, что здесь один, но теперь, присмотревшись, различил за стеклом темного автомобиля не менее темный силуэт. Впрочем, в этом-то ничего удивительного не было, в отличие от другого.
- Что за? - не понял Скалл. - Ты откуда узнал?
Темнота хмыкнула, ничуть не менее театрально. Ветровое стекло было наполовину опущено, но различить, кто же за ним скрывается, не удавалось даже теперь, когда Скалл знал, куда смотреть. Вины его, впрочем, в этом не было: лицо человека скрывал низко надвинутый капюшон. Светлели только две белые полоски на ткани и острый подбородок.
Каким бы важным Скалл ни считал Фестиваль, он вовсе не полагал нужным изучать весь список участников. В конце концов, цирковое искусство в целом его интересовало постольку поскольку. И все-таки не знать, с кем они выступают в один вечер, не удалось даже ему.
- Ты ведь Вайпер? - догадался он. - Маг-иллюзионист?
Силуэт шелохнулся: человек кивнул.
- И... телепат? - Последнее Скалл спросил с каким-то сомнением, но тут же возмутился: - Да ну, ты же не можешь правда читать мысли!
- Приятно, когда тебя узнают. Еще приятней - что находят время поговорить, даже опаздывая на выступление.
Часов у Скалла с собой не было - он вышел уже в костюме, но с его чувством времени они были и не нужны. До начала и правда осталось едва ли пятнадцать минут. Он вихрем сорвался с места, но на полпути к выходу из улочки все-таки обернулся.
- Так! - пообещал он. - Нам с тобой надо об этом поговорить. Даже не думай, что я забуду!
Силуэт в машине пожал плечами, хотя увидеть это было уже некому. Магия, в которую не верил этот каскадер, требовала тщательного сосредоточения. Кто бы подумал, что настройку смогут прервать даже тут. Впрочем, чего и следовало ожидать, пока она проходила гладко.


О своем обещании Скалл забыл почти тут же, но потом, когда стих рев двигателя и на смену ему пришли аплодисменты, когда стихли уже и они, а поток поздравлений, наконец, иссяк, он наткнулся на афишу. С афиши на него смотрел - если можно так сказать о человеке, лица которого почти не видно - недавний маг-иллюзионист. И телепат. Но адреналин уже улегся, а от паники не осталось и следа. Теперь Скалл вспомнил, наконец, как ему рассказывали, что чтение мыслей - никакая не фантастика, а простое знание психологии. Выглядеть он перед выступлением должен был достаточно красноречиво, и это снимало вопрос.
Так бы все и закончилось, если бы за разглядыванием афиши его не застал товарищ по команде.
- Думаешь сходить?
- А? - не понял Скалл. Из всей программы Фестиваля он смотрел всего пару номеров. - Да ну, скучно же будет.
Он не любил сценическую магию с тех пор, как узнал, как она делается. Что толку в чуде, если оно никакое, на самом деле, не чудо? Да и номера однообразные, хоть бы что-то новое придумали.
- А говорят, классно.
- Да ладно?
- Ага. Вроде как никто в толк не возьмет, в чем фокус.
К этой рекомендации стоило прислушаться. Скалл сравнил изображение на афише с привычным ему образом иллюзиониста - в цилиндре и фраке - и почувствовал себя заинтригованным.
- А пошли, - кивнул он неожиданно для самого себя.
Поэтому, когда почти часовой антракт закончился и публика вновь собралась в зале, среди нее оказался и Скалл. Места в первых рядах, которые всегда могли достать для себя участники Фестиваля, конечно, гарантировали отличный обзор, но и в обмен обзор открывали не худший. А уж обсудить происходящее среди почетных гостей и членов жюри точно бы не удалось. Магия, в отличие от прочих видов циркового искусства, все-таки требовала тишины. Так что Скалл сотоварищи расположился под самым потолком; и стоило только им сесть, погас свет.
Погас он совершенно внезапно. Еще секунду назад вокруг, как ни в чем не бывало, переговаривались люди, и вдруг наступила темнота. Никто не вышел с объявлением, никто не предупредил о начале номера. По рядам покатился было ропот, но тут же стих. Зазвучавшая музыка развеяла подозрения тех, кто решил, что проблема в освещении.
Но тревога осталась. Дело было в мелодии: зловещей и вкрадчивой. Она вытекала из динамиков и расплывалась по залу, постепенно становясь все громче. Но почти достигнув кульминации, вдруг отступила назад, словно испугавшись зеленоватого свечения над сценой. По мере того, как оно разгоралось, музыка стихала, пока, наконец, не затихла совсем.
Когда из этой дымки на высоте пяти метров над сценой выступил и начал спускаться по невидимой лестнице иллюзионист, Скалл, к своему изумлению, понял, что увлечен. Это было эффектно, а эффектное он любил.
Но само выступление, за исключением визуальной составляющей, судя по всему, грозило оказаться скучным. Увидев в руках мага кусок красиво состаренного пергамента, Скалл с тоской скривился. Сейчас вызовут кого-нибудь из публики и скажут загадать предмет или слово. Все это он уже видел, хоть и не с пергаментом, а с простой бумагой, так что с чистой совестью отвлекся на разговор.
В следующий раз он посмотрел на сцену пару минут спустя, но привлекло его не представление. Не совсем представление. Маг разговаривал со своей жертвой, грузным мужчиной лет сорока. Холодный бестелесный голос, тот же, который уже слышал сегодня вечером Скалл, парил над залом, но на этот раз диалог длился достаточно долго, чтобы заподозрить неладное.
- Эй, - Скалл пихнул локтем товарища. - А это вообще парень или девушка?
Мантия с пелериной отлично скрывали фигуру, а капюшон - лицо.
- А черт его знает, - ответили ему. - Разное говорят.
Скалл перегнулся через кресло впереди, пытаясь рассмотреть получше. В этот момент зал дружно выдохнул и зааплодировал. Мужчина на сцене ошарашенно рассматривал написанное на пергаменте, но иллюзионист, казалось, не обратил на восхищение окружающих никакого внимания. Или не обратила? Вопрос Скалла неожиданно взволновал. Если это был парень, то он таких не любил. А вот девушка могла оказаться интересной.
Дальше последовали трюки с исчезновениями, без которых не обходился репертуар ни одного уважающего себя мага. И тут-то Скалл почувствовал разницу. Не было ни привычного реквизита, ни ассистенток. Тем не менее, иллюзионист исчезал - так легко, словно не видел в этом ничего необычного. Левитация давалась ему так же просто. В какой-то момент Скалл понял, что верит в происходящее, и возмутился. Должно же было это как-то объясняться. Но как?
От размышлений его отвлек все тот же голос. Иллюзионист, наконец, опустился на пол и снова заговорил.
- Многие, мне известно, считают магию простым набором трюков. Разумеется, ведь им гораздо проще думать так, чем встретиться глазами с истиной. Истина - самое страшное, что бывает в жизни, и глупо было бы их осуждать. - В словах мага послышался смешок, едва уловимый, но оттого не менее ядовитый. - Сегодня мне в очередной раз довелось встретиться с таким человеком. К счастью, вы тоже знакомы с ним. И, раз уж он этим вечером оказался здесь, думаю, глупо было бы не использовать возможность узнать, кто из нас прав. Впрочем, возможно, он откажется.
Вспыхнул луч прожектора, и Скалл с удивлением обнаружил, что тот направлен прямо на него.


Потом, когда его спрашивали, как это было, он просто отмахивался. Или отшучивался. Или говорил, что надоели уже лезть с глупыми вопросами-то. Те, кто более-менее знал Скалла, предпочитали отстать. Но сразу после выступления его не хватило ни на первое, ни на второе, ни на третье. В конце концов, не каждый день тебе транслируют мысли. А в том, что те мысли принадлежали не ему, он не сомневался.
Стоя посреди сцены - не мог же он не принять вызова - Скалл думал, что не поддастся ни за что. Способов сопротивляться телепатии он не знал, но полагал, что как-нибудь да справится. Тем более, что ничего особенного не ждал.
В том числе, хотя потом это и показалось мелочью, не ждал он того, что Вайпер завяжет ему глаза. Мертвенно-бледный в окружавшем их свечении, иллюзионист извлек откуда-то черную ленту, вызвал из зала нового добровольца, на этот раз девушку, и попросил проверить, достаточно ли ткань плотная. Та оказалась, как узнал вскоре Скалл, непроницаемой вообще. По крайней мере, он не видел ничего. Иллюзионист поправил узел и попросил девушку написать что-нибудь на пергаменте.
И вот тут-то началось.
Слова всплывали без всякого спроса. Просто появлялись в голове, и все.
- Меня зовут Эйлин, - от неожиданности озвучил Скалл. - Мне двадцать четыре года.
Где-то впереди, невидимая, растерянно хихикнула девушка.
Потом она писала что-то еще. Потом Вайпер предложил - хотя теперь Скалл был почти уверен, что все-таки "предложила" - ей собрать у публики три произвольных предмета, не говоря вслух, какие. Предметы увиделись даже ощутимей слов. Чей-то золотой "Ролекс" засиял так ярко, что Скалл обязательно прищурился бы, если бы мог. Потом было что-то еще, но что именно он, избавившись, наконец, от отчаянно мешавшейся повязки, уже бы не вспомнил ни за что.
Когда Вайпер легким поклоном попрощалась с публикой и начала подниматься по иллюзорной лестнице обратно, Скалл смотрел ей вслед, уже твердо зная, что этого так не оставит.


Так и получилось, что два часа спустя Скалл лез на балкон одного из самых престижных отелей города. Балкон располагался на последнем, четвертом, этаже, но добраться до него было проще простого. Куда сложней оказалось бы, остановись Вайпер в том отеле, где жил сам Скалл: современной постройке из стекла и бетона. Но, к счастью, руководство Фестиваля оставляло выбор места проживания на откуп участникам, а иллюзионистка предпочла здание еще прошлого века.
К чести Скалла надо сказать, что сначала он все же хотел попасть к Вайпер более традиционным путем. Но портье сообщил, что постоялец комнаты 37 строго-настрого запретил сегодня вечером посещения. Так что выбора просто не осталось.
Ухватившись за парапет, Скалл перемахнул через него и оказался на балконе. Дверь была приоткрыта, но внутренность комнаты скрывала белая с вышивкой портьера. Свет в номере горел, а звуков оттуда не доносилось никаких. Если о его появлении уже знали, смысла скрываться не было, если не знали - тем более. Скалл отдернул портьеру и заглянул внутрь.
Интерьер, хотя и под старину, особой мрачностью похвастать не мог. В углу имелся, конечно, камин, а на стене - кованый светильник в готическом стиле, но по сравнению с антуражем шоу Вайпер они выглядели уютней некуда. Мебель же была, хоть и дорогой, но вполне современной. В комнате никого не оказалось, и Скалл уже приготовился поискать в соседней, когда оттуда, с пиалой в руках, появилась сама Вайпер.
Мантии она так и не сняла, но капюшон откинула, и Скалл получил возможность насладиться выражением в ее глазах. Теперь причин медлить не было тем более, так что он шагнул внутрь и заявил:
- Ну и как ты, черт побери, это делаешь?
На секунду Вайпер так стиснула пиалу пальцами, что, казалось, та вот-вот треснет, но промолчала.
- Нет, правда? - не унимался Скалл.
Наконец, иллюзионистка овладела собой.
- Ты никогда не слышал, например, о коммерческой тайне? - спросила она, нехорошо прищурившись. - А о неприкосновенности частной территории?
Скалл только тряхнул головой.
- Да ладно, это же отель. И я, вообще-то, первым вопрос задал. Ну так что?
Вайпер скользнула взглядом по стене в поисках кнопки вызова портье, и уже сделала к ней шаг, когда пошатнулась. Скалл тут же оказался рядом, готовясь, если что, ее подхватить, но она только досадливо дернула плечом и выпрямилась. Даже чай - если это был чай - не пролила. Потом оглянулась в поисках столика и, только поставив пиалу на него, опустилась на диван.
Скалл наблюдал за ней со смесью любопытства и растерянности. Иллюзионистка выглядела бледной - то есть она и обычно наверняка была бледной, но сейчас, кажется, как-то особенно.
- Не хочешь верить - не верь, - бросила Вайпер. - Убеждать в мои обязанности не входит.
Она прикрыла глаза и поморщилась.
- То есть, - не понял Скалл, - это и правда магия?
На этот раз Вайпер поморщилась уже сильней, правда, по другой причине.
- Многие называют это так, - кивнула она и, откинувшись на спинку, продолжила: - Но есть и другие слова. Некоторые вещи сложно описать.
Пару секунд Скалл стоял молча, переваривая полученную информацию.
- И из-за этого тебе сейчас плохо?
Вайпер кивнула снова.
- И что, каждый раз плохо? - ужаснулся он.
- Не каждый. Просто... сегодня я немного не рассчитала.
В ее словах была какая-то недоговоренность, которую Скалл тут же списал на свой счет.
- Из-за меня? Это из-за меня же, правда?
Иллюзионистка наградила его ледяным взглядом и отвернулась.
Скалл хотел спросить что-то еще: про то, откуда у нее эти способности, например, но тут его внимание привлекло кое-что другое.
- Ой, лягушка! - обрадовался он.
Рядом с камином, до того скрытый креслом, и правда стоял маленький террариум. Скалл уже наклонился к нему и принялся разглядывать обитательницу, когда его настиг голос Вайпер, в который проникла изрядная доля сценического холода.
- Это не лягушка. Это жаба.
- Ага, - согласился Скалл, не отрываясь от предмета изучения. Жаба сначала внимания не оценила, но потом, кажется, привыкла. Наконец, Скалл обернулся к ее хозяйке и объявил:
- А у меня дома осьминог есть. Только я его с собой не вожу, места занимает много.
Вайпер на новость не отреагировала, только протянула - больше не дрожащую - руку за пиалой и сделала глоток. Но когда Скалл попытался сдвинуть крышку террариума, одернула его:
- Не трогай. Она очень дорогая.
Скалл пожал плечами и вернул крышку на место.
- Эй, а мне ты нальешь чего-нибудь выпить?
- Нет, - она помолчала, а потом все-таки добавила: - Я действительно плохо себя чувствую.
- Хорошо, - неожиданно согласился Скалл и поднялся. - Тогда я сейчас уйду.
Он действительно уже двинулся в сторону балкона, когда Вайпер остановила его:
- Дверь там.
Вставать она не стала, но проводила Скалла таким пристальным взглядом, словно сомневаясь, правда ли он уйдет.
- Ну, пока, - действительно попрощался он, закрывая за собой дверь.
Но стоило только Вайпер вздохнуть с облегчением, как его голова просунулась обратно.
- А на свидание ты со мной сходишь? Завтра, после церемонии награждения?
Иллюзионистка не ответила ничего.
- Отлично! - не давая ей времени возразить, просиял Скалл. - Тогда увидимся.
И теперь уже в самом деле ушел.


Но когда на следующий день церемония завершилась, и Скалл, прорвавшись через толпу поздравляющих, выбежал на стоянку перед входом, то успел увидеть только как Вайпер садится в машину. Ту самую: при свете дня это оказался черный "Порше", а за рулем вместо иллюзионистки сидел наемный водитель. Сама Вайпер, прижимая к груди серебряную статуэтку, скользнула на заднее сидение и кивнула, разрешая ехать. Капюшон снова скрывал ее лицо, и Скалл не мог сказать, видит она его или нет.
В любом случае, увидеть ей пришлось. Когда он бросился наперерез машине, водитель просто не смог не затормозить.
- Как же, - крикнул Скалл, когда стекло со стороны Вайпер поехало вниз, - мы же договорились!
Она опустила статуэтку на колени и покачала головой, поглаживая кончиками пальцев блестящую поверхность.
- Я уже получила все, что мне нужно было здесь.
- Все? - возмутился Скалл, - То есть приз?
- Да.
- И теперь уезжаешь?
- Теперь улетаю. - Она наклонила голову, и капюшон опустился еще ниже. - Отойди, иначе я опоздаю на самолет.
- И куда же ты летишь? - не отставал Скалл. - Ну? Куда?!
Нахмурившийся и взъерошенный, он выглядел сейчас живым воплощением негодования.
Стекло поползло вверх, но перед этим губы Вайпер тронула тень улыбки, и она все-таки ответила. А потом машина двинулась с места, все набирая ход. Но вслед ей Скалл смотреть не стал. Такое положение дел его не устраивало совсем, и, если он хотел что-то изменить, то счет шел на минуты. Кроме времени требовалась еще и удача, но тут он знал: ему обязательно повезет.
Мотоцикл стоял в гараже, и чтобы добраться на нем до отеля, понадобилось секунд тридцать. Не дожидаясь лифта, Скалл взлетел по лестнице: чтобы взять паспорт и деньги, ушло еще шестьдесят. Мотор он не глушил и, едва спустившись, сорвался с места. Четыреста километров за полтора часа? Легко. Тем более что Вайпер наверняка задержат в аэропорту.
Скалл посмотрел на небо: начинал накрапывать дождь. Впереди за самый горизонт уходило прямое как стрела шоссе. Самолет он еще никогда не обгонял, но сейчас точно стоило попытаться. Скалл уже представлял себе лицо Вайпер, когда она увидит его. Если он успеет, то обязательно купит ей розы; густо-синие, в цвет глаз.
Единственное, о чем он жалел - это о том, что нельзя включить музыку. Он как раз знал пару подходящих кассет. Несмотря ни на что, настроение у Скалла было отличное.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для darkmorgana~: «Как мечник мечнику»

[Мафия-лэнд]

Подарок для darkmorgana~ по заявке:

а) Авторский фик
б) Ямамото/Сквало (именно в такой раскладке)
в) Рейтинг не ниже R, слэш или фем.
г) Не хочу: death-fic, гуро, разбитый пейринг, юмор и стеб, отсутствие ХЭ, сюрреализм-псевдофилософия и т.п.

Название: Как мечник мечнику
Автор: Сказочка.
Пейринг или персонажи: S80
Рейтинг: R
Жанр: радость-счастье-разговоры

Собака тыкается в колени и пытается облизать руку.
- Эй, убери ее! – Орет Сквало.
- Ха, смотри-ка, ты ей полюбился, - отвечает Ямамото.
Ямамото открывает коробочку в первый же день, Сквало даже не говорит ничего о решимости или концентрации, или желании вышибить мозги Бьякурану.
- Иди сюда, Джиро, – зовет Ямамото. Собака нехотя отходит от Сквало, виляет хвостом.
- Придурок, ты что, уже имя ей дал? – Cпрашивает Сквало
- Конечно! – Ямамото чешет собаку за ухом. – Ласточку зовут Коджиро, а ее Джиро. В честь…
- Да понял я, понял, – перебивает Сквало. – Какого хера она лижется?
- Она добрая, – улыбается Ямамото.
Сквало недовольно ухмыляется в ответ и откидывается спиной на ствол дерева. Пахнет костром и теплым ветром с моря. От рук теперь пахнет псиной.
- Ее надо покормить? – Спрашивает Ямамото
- Мне-то откуда знать. – Сквало плевать на собаку.
- Ну, у вас же лигр, - спустя пару секунд говорит Ямамото.
- Что? – Не понимает Сквало.
- В команде, – поясняет Ямамото. – У твоего босса лигр
- Блядь, – говорит Сквало, – ты что, думаешь, я его кормлю? Придурок.
Сквало нашаривает рукой ветку и кидается в Ямамото. Тот только смеется, ловит ее на лету и откидывает в сторону. Собака опять подходит к Сквало, садится рядом.
- Вот уж нет, – Сквало смотрит на собаку. – Вали отсюда.
Собака ложится, кладет морду на лапы и начинает тихонько поскуливать.
- Ямамото Такеши, - кричит Сквало, - ты дебил, ты был дебилом и ты останешься дебилом.
Он пихает собаку в бок, но та только сдвигается.
Ямамото смеется, подходит сам и садится рядом с ними. Протягивает руку и опять треплет собаку.
Костер горит медленно, ветра уже почти нет. Из леса тянет прелыми листьями.
- Что случилось за десять лет? – Спрашивает Ямамото
- Да ты издеваешься? – Говорит Сквало, чуть поворачиваясь к нему.
- Нет, я серьезно. Нам никто об этом не рассказывал.
- Пацан, какого хера? – Начинает Сквало. Ямамото улыбается, чисто и открыто.
- Вонгола перестала быть самой влиятельной мафиозной семьей. Девятый почти отошел от дел. У нас новый офицер. Ты создал еще шесть форм Шигуре Соен Рю. Нью-йоркские янки выигрывали чемпионат три раза подряд. Вария так и не подчинилась Саваде. Появилась семья Джессо и объединилась с семьей Джильинеро. Население земного шара увеличилось до восьми миллиардов. В Италии запретили проносить оружие в кинотеатры. – Сквало замолкает резко.
Ямамото смеется в ответ:
- Ты ходил в кино с мечом?
- Твою мать, – говорит Сквало, – какого хрена я тут делаю?
- Круто про янки, - говорит Ямамото, – это ты от меня знаешь?
Сквало не отвечает. Пинает ногой дерево. Снова нашаривает палку, вертит у собачьего носа и кидает в деревья на другой стороне поляны. Собака не шевелится.
- Эй, - говорит Ямамото, – а где мы будет спать?

***
Утром к ним приходит Каваллоне. Он практически обнимается с собакой, осматривает площадку, болтает с Ямамото о других Хранителях, вручает обратно рыбину, сумку с едой, сменной одеждой, бинтами и еще какой-то ерундой. Каваллоне смотрит на Сквало и улыбается. Потом качает головой, жалуется на Хранителя Облака Вонголы и уходит.
Ямамото смеется вдогонку, и Сквало советует ему не отвлекаться.
Ямамото, наконец, оборачивается и еле успевает схватиться за меч.
Сквало выпускает свою акулу и с радостью смотрит, как Ямамото от неожиданности роняет Шигуре Кинтоки.
Еще около часа уходит на попытки Ямамото сбежать от акулы, на попытки акулы сожрать Ямамото, а потом на попытки Сквало отвлечь Ямамото от акулы.
- Какая она классная! – Радуется Такеши. – И такая странная на ощупь, я думал, она будет мокрой, или гладкой, как пластик. Но похоже на пони.
- Это пламя Дождя, идиот. Успокаивающее и очищающее пламя Дождя, понял?
- Пламя Дождя делает ее похожей на пони? – Утоняет Ямамото.
Сквало чертыхается.
- Хей, да шучу я. Как зовут? - Запыхавшись, Ямамото опять подходит к акуле и гладит ее по спине.
- Хватит, - говорит Сквало и зовет акулу обратно в коробочку, она откликается сразу, на пальцах Ямамото только и остается пара капель пламени.
Сквало убирает коробочку в карман и отвечает:
- Ее зовут Ало. Она много чего умеет.
- Она красивая. И такая здоровая, ей, небось, куча пламени нужна?
- Да плевать на пламя! Главное, что Ало знает все мои атаки. Ало – и есть все мои атаки, мой второй меч.
- О, - говорит Ямамото, - круто.
- Сегодня учимся камбио-форме. Понимаешь вообще, о чем я? – Недовольно вздыхает Сквало. – Ну-ка, вызывай свое зверье, давай объясним им, как надо убивать врагов.
- Побеждать врагов, - улыбается Ямамото, - побеждать врагов пламенем Дождя, успокаивающего и очищающего.
А потом он достает свою коробочку, свое кольцо и свой меч.


***
Весь следующий день Ямамото сосредоточенно учится драться всеми тремя мечами из коробочки и быстро включать камбио-форму Джиро и Коджиро. Сквало орет на него, но нападает медленно, старается подстроиться под чужой ритм. В конце концов он злится, у Ямамото все получается как по учебнику, Сквало не чувствует ничего, будто дерется с автоматом с газировкой. Ямамото смеется на такое сравнение. Он устал. Но Сквало все равно не дает передышки, нападает уже просто так, искренне и без воспитательных стремлений - использует атаку Ди Скуало. Ямамото отбивает ее и улыбается. Он будто встретил старого приятеля. Сквало видит это, морщится и матерится сквозь зубы.
- Ха, ты прав, Сквало! – Говорит Ямамото. И Сквало думает, что он, блядь, ни хрена не прав на самом деле. – Я тоже хочу размяться. Я люблю Шигуре Соен Рю. Это безупречный и непревзойденный стиль!
Ямамото легко меняет положение, отталкивается от земли – Сквало сразу же узнает Самидаре - пятую форму. Он отбивает ее мечом, не переставая материться.
- Лучше бы ты любил убийства! И жестокость! И насилие! И боевики, мать твою! – Орет Сквало. Ему уже плевать и он просто нападает. Без всяких атак, техник и стилей. Дубасит изо всех сил.
- Но я люблю боевики, - растерянно отвечает Ямамото, и его меч превращается в бамбуковый.
- Не может быть! – Бесится Сквало. – Ты совсем охренел? Что с твоей железкой?!
Сквало так зол, что не выдерживает. Он ударяет Ямамото кулаком в живот, убирает собственный меч и начинает драться так. В меру сил своих. Только вот Ямамото, падая на землю и цепляя его за собой, смеется. Он хватает Сквало за руки, прижимает, не дает тому продолжить.
- Дерись, придурок! Это не детский, мать твою, сад! – Сквало в бешенстве.
Ямамото на это только хохочет сильнее, отводит его руки наверх. Сквало тут же пытается ударить его ногой, но Ямамото садится на него и удерживает.
Сквало перестает дергаться, замирает. Ямамото наклоняется к нему все с той же дурацкой улыбкой.
- Сквало, - спрашивает Ямамото, - с чего ты взял про боевики?
- Пацан, во-первых, ты достал, - отвечает Сквало, - во-вторых, слезь с меня.
- Я серьезно, - говорит Ямамото.
Сквало не чувствует себя обездвиженным. Он в любой момент может сбросить этого придурка, в любой момент может снова вытащить меч. Сквало не чувствует себя даже проигравшим, он просто лежит посреди леса, в пыли и траве, под своим, блядь, учеником и разговаривает о кино.
- Ты в боевиках любишь дебильные шутки про члены, спецэффекты и счастливые концы.
А когда там всех мочат - ты отходишь за попкорном.
- Ты со мной ходил в кино? – Спрашивает Ямамото.
- Ты что, ебнулся? – Отвечает Сквало.
- Черт, - говорит Ямамото. – Это ведь совсем не я.
- Оно и к лучшему, пацан, - ухмыляется Сквало.
Ямамото молчит какое-то время. Он отпускает руки Сквало, но не выпрямляется, смотрит задумчиво. Сквало хочется уже закончить этот разговор, поправить протез и наорать на Такеши.
Ямамото, наконец, переключает внимание обратно, смотрит на Сквало сверху вниз.
- Что такое, пацан? - Спрашивает Сквало. Он сам от себя не ожидает этого вопроса.
- Ну, я люблю спецэффекты. И шутки про член. - Ямамото улыбается. Сквало морщится, ругается вполголоса.

***
- Эй, Сквало, - говорит Ямамото, – а мы с тобой дружим?
- Опять ты лезешь с вопросами, пацан? Заебал. – Сквало даже не отрывается от своих попыток засунуть остатки рыбы на огонь. Они едят эту рыбу уже несколько дней, все не могут закончить.
- Я думаю, что мы дружим. Ты же присылал мне видео. И так быстро приехал. И ты знаешь про боевики.
Ямамото подходит и начинает помогать, он поддерживает рыбину рукам, и Сквало, в конце концов, удается ее укрепить.
- Иди в жопу, пацан, - Сквало отряхивает руки и вытирает их о джинсы. Волосы ему мешают, лезут в лицо, и он откидывает их сгибом локтя.
Сквало возвращается к бревну и садится на землю. Ямамото идет за ним, садится рядом, вполоборота, скрестив ноги.
- Мы часто видимся? Я был в Италии? Я знаком с вашим новым офицером? Ты приезжаешь в Японию? Мы тренируемся? Ты ходил хоть на одну мою игру? У нас бывают совместные миссии? Я возил тебя на Хоккайдо?
Сквало смотрит на него внимательно, ждет, когда Ямамото закончит.
А потом говорит:
- В жопу, пацан. На хрен. Как угодно. Мы не друзья.
- Ха, - смеется Ямамото, - теперь, когда мы вернемся в прошлое, я все равно с тобой подружусь.
Сквало дергает плечом, разворачивается к нему и беззвучно закрывает глаза ладонью.
- Ты мне вчера рассказал про путь меча, - продолжает Ямамото, - хочешь, я сегодня расскажу про путь бейсбольной биты? Вся игра – это ининги. Их обычно девять, но если у обеих команд крутые питчеры, то может затянуться. Еще круто, когда кто-нибудь выбивает граунд-рул дабл. А несколько раз у меня даже хоум-ран получался.
- Да я в аду. Заткнись, пацан, нахуй твои хоум-раны.


***
Солнце такое яркое, меч Сквало блестит будто зеркало.
- Ты знаешь, почему не смог победить Генкиши? – Сквало говорит громко и серьезно.
- Я недостаточно хотел победы? - Ямамото ковыряет Шигуре Кинтоки песок под ногами. Джиро лежит под ближайшим деревом, а Коджиро летает вокруг, высоко летает, чтобы ее разглядеть Ямамото приходится щуриться и прикладывать ладонь ко лбу. Жарко.
- Ты не смог победить Генкиши, потому что он хренов иллюзионист, - прерывает Сквало. - Ты знаешь, что такое иллюзии?
- Ну, - отвечает Ямамото, - вообще, если задуматься, не особо.
И улыбается.
- Иллюзии – хуйня! – Сквало улыбается в ответ. – Нет ничего слабее иллюзий. Все иллюзии зависят даже не от иллюзионистов – только от тебя. Они бессильны сами по себе. Ты вообще смотрел мое видео?
- Смотрел, конечно. «Доверяй своим чувствам», - вспоминает Ямамото, - я смог опознать иллюзию Генкиши – трещину на моем мече.
- А потом врезался башкой в стену из воздуха? Молодец
Ямамото поднимает меч и закидывает на плечо. Кивает.
- Пламя Тумана окутает все вокруг. Заменит собой реальность. Превратится в воздух, воду и солнечный свет. Но это не имеет никакого значения – с тобой пламя Тумана ничего не сделает. Смотри, блядь, внимательнее, доверяй только себе, бери в руки меч и быстрее убивай идиота-иллюзиониста, пока он в очередной раз любуется своими больными фантазиями.
- Ага. Плевать на реальность – главное держать меч. – Ямамото кивает.
- Да. Ты сам контролируешь действительность и можешь пробить головой не одну стену.
Сквало отходит в тень, к Джиро. Собака тут же вскакивает и виляет хвостом.
Сквало пихает ее ногой, не сильно.
- Единственная возможная проблема – понять, что перед тобой иллюзионист. Но я ни разу не видел иллюзиониста, который бы не потратил хренову кучу времени вашей драки на рассказ о своих талантах.
Ямамото смеется и отвечает:
- Ты, похоже, прав. А Генкиши ведь еще и был мечником – вообще не переставал рассказывать.
Ямамото не выдерживает и опять начинает смеяться.
Сквало тянется рукой к глазам, прикрывает их и качает головой:
- Не будь идиотом. Это я тебе как мечник мечнику говорю.
Ямамото продолжает улыбаться, зажигает собственное кольцо и спрашивает:
- Когда ты дрался с Генкиши, ты ведь сразу понял, что это иллюзия?
- Да. Я сразу увидел. Пламя Дождя может замедлить все остальное пламя вокруг.
Если, конечно, кто-то не использует пламя без остановки. Для поддержания дебильных иллюзий, например.
Сквало сбрасывает с себя куртку и остается в футболке. Снова отпихивает Джиро.
Выходит обратно на солнце.
- Все, пацан, - говорит он, - переходим к практике. Доставай свой пидорский меч с крылышками.
Драться весело, и с каждым ударом Сквало чувствует все большую уверенность Такеши.
Сквало смотрит на него, угадывая выпады и формы Шигуре Соен Рю.
Ямамото дерется в полную силу. Ему нравится новое оружие, нравится придумывать формы атаки и нравится уходить от меча Сквало в последнюю минуту.
Ямамото молчит, но все равно улыбается. Он использует атаку Ди Скуало, и вместе с чертовым мечом из Вонгольской коробочки эта атака безупречна.

***
В последний день они дерутся не переставая, и в итоге Ямамото выбивает меч Сквало.
Меч отлетает на несколько метров. Ямамото тут же отбрасывает свой.
- Шигуре Соен Рю. Безупречный и непобедимый. – Говорит Сквало.
- Здорово, что он так подошел к моей коробочке.
Ямамото вымотан, он зовет Джиро и Коджиро, закрывает коробочки.
Сквало в это время разбирается с Ало – отдает ей остатки пламени.
Завтра Ямамото пойдет к храму Намимори. Завтра Вонгола победит Бьякурана.
- Дождь, - говорит Ямамото.
- Очищающий и успокаивающий, блядь, - соглашается Сквало.
Небо темнеет быстро, дождь сильный, тяжелые капли шуршат по листьям. Ямамото промокает сразу же, футболка приятно холодит спину.
- Давно не было дождя, - растерянно говорит Ямамото. Сквало только кивает, его волосы быстро мокнут и липнут к лицу.
- Эй, Сквало. Давай займемся сексом, - говорит Ямамото.
- Ты что, ебнулся?- Спрашивает Сквало и смотрит на него так же, как смотрел давно, будто сто лет назад, в конце их битвы за кольцо Вонголы. Сквало смотрит на него с яяростью.
- Нет, - спокойно отвечает Ямамото и идет к Сквало.
- Пацан, да не сдохнешь ты девственником. Успокойся, - ухмыляется Сквало.
- Да я знаю, - говорит Ямамото.
Дождь только усиливается, смотреть прямо на Сквало неудобно. Ямамото подходит совсем близко, тянет Сквало на себя.
- Все, хватит, - раздраженно останавливает его Сквало, - мне это совершенно не интересно.
- Ладно, - легко соглашается Ямамото и целует его.
Они целуются долго, никак не могут остановиться. Сквало прикусывает Ямамото губы, не сильно, сбивая дыхание.
Ямамото держит Сквало за шею, хватается за волосы.
Потом раздвигает коленом ноги Сквало, подталкивает того к краю прогалины, на которой они сражались, ближе к деревьям. Дождь уже закончился, но с листьев капает.
- Да ты охуел, - говорит Сквало и наклоняется к шее Ямамото. Он кусает его, впивается в кожу, целует и гладит губами.
Ямамото жарко, и душно, он наконец прижимает Сквало к дереву, отстраняется на мгновение. И после этого еще сильнее дергает Сквало за волосы. Сквало усмехается и сам целует его. Ямамото шарит рукой по чужим джинсам, ищет молнию, находит.
- Давай уже, пацан, - хрипло говорит Сквало и забирается руками под футболку Ямамото. У Такеши сносит крышу от холодных прикосновений, он возбуждается мгновенно, еще сильнее.
Наконец-то стаскивает со Сквало джинсы вместе с бельем, дотрагивается до члена.
- Ха, - смеется Ямамото, - какой у тебя все таки длинный меч.
Сквало дергается, двигается навстречу. И Ямамото начинает дрочить ему, быстро и совсем не стараясь, сжимая член не так уж и сильно, но яростно. Сквало стонет в плечо, насаживается на его руку. Ямамото снова лезет к нему целоваться. У самого Ямамото стояк такой, что в джинсах совершенно невыносимо, он трется о Сквало, отпускает его волосы, и тянется вниз – расстегивает собственные джинсы.
Сквало замечает это, быстро стягивает с Ямамото штаны и сжимает его член. Он наоборот медлит, аккуратно трет головку, а потом с нажимом проводит рукой по всей длине.
Ямамото выгибается, не может сдержаться, и кончает. Сквало слышит его стон, и тоже кончает, сперма растекается по руке Ямамото, и он неловко стряхивает ее на землю.
Сквало стоит, прислонившись к дереву, глубоко дышит.
И Ямамото смеется, глядя на него.
Сквало пинает его по ноге, застегивает джинсы и говорит:
- Пойдем в палатку, пацан.
Пихает его плечом, идет вперед. Ямамото улыбается, стягивает с себя футболку и идет за Сквало.
В тот вечер они не трахаются, а дрочат друг другу еще два раза.

***
Утром Сквало кидает в Ямамото пакет.
- Что это? – Спрашивает Такеши.
- Костюм, мать твою. Вонгола – крупнейшая мафиозная семья, блядь. Пойдешь в своей футболке с пятнами спермы?
- Да мне и в футболке удобно, - пожимает плечами Ямамото.
Он начинает переодеваться, и, спустя какое время, дергает Сквало за плечо:
- Тут галстук. Ты галстук умеешь завязывать?
Сквало смотрит на него несколько секунд и говорит:
- Ты что, опять ебнулся?

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Kariz_Za: "Мост, не лучшее место для знакомства"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Kariz_Za, свободное участие

Название: Мост, не лучшее место для знакомства
Автор: Shagero Alled
Пейринг: Бельфегор/Фран
Рейтинг: G
Жанр: повседневность, романтика, юмор
Предупреждения: ООС, возможно флафф простите заказчик Т.Т
Примечания: 1) АУ в котором Бельфегор не связан с мафией, а вундеркинд;
2) бонусный текст, автор просто не знал какой из двух больше приглянется заказчику
3) юмор у меня своеобразный

- Скучно. Как же скучно, – прошептал Бельфегор, скучающе смотря на еще не замершую воду. Черная манящая бездна как будто звала, пленяла своим неторопливым течением. В метрах ста от моста воду уже начал сковывать лед. Река не сдавалась и пыталась течь дальше, противясь плену, но мороз делал свое дело…
Внимание парня привлек блестящий фантик от какой-то конфеты, который несла река, кружа и заволакивая в свою глубь. Как только фантик ушел под лед, Бельфегор вздохнул – как скучно. Интересно, тело человека так же под лед затащит, или он зацепится за что-нибудь?
- Чувак, если хочешь покончить, с собой найди другое место мне тут плавать будет противно – услышал Бел недовольный голос позади себя. Он повернулся и увидел молодого парня в смешной шапке, похожей на голову лягушки. Из-под шапки виднелись ядовито-зеленые пряди коротких волос, в зеленых глазах не было ни капли эмоций, лишь простое безразличие, к которому Бел не привык. Все, кто его знали, восхищались его гениальностью, либо королевским великолепием, а этот стоит и смотрит, будто перед ним никого нет.
- Ты всегда так к старшим обращается? – усмехнулся Бельфегор.
- Нет. Иногда говорю «мужик», «женщина», «тетя», «дядя», «эй, ты который ссыт в реку», «псих в красной шапке, куда полез», – начал перечислять парень, загибая пальцы. – Я еще много могу придумать.
- Ты откуда взялся, чудо такое? – поинтересовался Бел, понимая, что парень действительно может придумать множество вариантов для оклика постороннего человека.
- Ты же старше и не знаешь, откуда дети берутся? – покачал головой собеседник. – Так и быть, я тебе расскажу. Есть пестики и тычинки. И вот эти пестики в эти самые тычинки…
- Все хорош, тормози, я знаю, откуда дети берутся, – прервал парня Бельфегор.
- Тогда зачем спрашиваешь? – немного нахмурился парень.
- Тебя хоть как зовут, смертный? – оскалился Бел, решив, что побыть наедине со своими мыслями уже не получится.
- Фран. А тебя очередной суицидник?
«Я его сейчас с этого моста скину» – подумал Бельфегор. Его правая бровь начинала дергаться от подобной наглости. Он стал раздумывать, стоит называть этой «лягушке» свое настоящее имя, или тот обойдется.
- Ты что, не помнишь? А, наверное, ты где-то получил по голове, потерял память и сейчас пытаешься вспомнить, кто ты такой, – предположил Фран.
У Бельфегора дар речи пропал. Ему не попадался ни один человек с таким воображением.
- И вот отрывки, которые всплывали в памяти, привели тебя сюда, и ты стал думать, что же было, потом кто тебя скинул с этого моста, ты тонул и кое-как спасся, выкарабкавшись на берег… – сочинял парень, вдаваясь все в большие подробности.
- Ты, случайно, не клоуном в цирке подрабатываешь? – сдавшись, спросил Бел.
- Нет, я еще учусь, – отмахнулся Фран.
- Бельфегор меня зовут, и нет у меня ни какой потери памяти, хватит сочинять – хмыкнул блондин.
- Но так же скучно… Тогда что привело тебя сюда, и почему ты решил умереть именно на этом мосту? У тебя остались, какие-то воспоминания, связанные с ним? – не унимался Фран.
- Да не пытался я покончить с собой. Мне моя гордость не позволит так бесславно умереть. Сама природа наградила меня королевским величием и гениальностью… – с каждым словом Бел все больше увлекался.
Фран медленно достал телефон.
- Какой там номер у психбольницы был… – промямлил он себе под нос, начиная набирать какие-то циферки.
- Ты чего там опять удумал? – спохватился Бел, когда понял, что его никто не слушает.
- Вспоминаю номер психушки, – безразлично признался Фран. – Знаешь, есть такие специальные больнички для таких гениальных и королевских особ, как ты. Тебе там не будет скучно, ты обязательно встретишь там Наполеона, может, даже не одного. Пару роботов и высших разумов, скорее всего, каких-нибудь оборотней, вампиров и зомби.
- Я что, похож на психа? – выходил из себя Бельфегор.
- А разве нет? Нормальные люди не станут пытаться сброситься с моста.
- Да не пытался я сброситься! – взвыл Бел.
- Тогда что ты делал, отливал по-тихому? Знаешь, нельзя загрязнять воду, она и так грязная. Ты представляешь, каково людям, которые пьют эту воду? – поучительно спросил Фран.
- Да не гадил я в твою чертову речку! Ты что, тут живешь?! – Бельфегор кое-как сдерживался, пытаясь все же не отправить парня плавать.
- Да, – коротко ответил Фран.
- Под мостом? – не понял Бел.
- Нет, конечно, в том доме, – Фран показал на ближайшее здание, – но плаваю летом в этой речке и не хочу, что б она еще больше загрязнялась всякими трупами. Вот представь: ты плывешь себе спокойно, и тут всплывает тело какого-то блондинистого придурка. Как ты себя чувствовать будешь?
- Ты нарываешься, – процедил сквозь зубы Бельфегор, схватив Франа за грудки.
-А вот не советую применять насилия – флегматично заметил пленник.
- А то что? – оскалился Бел, почувствовав преимущество.
- А вот, – буркнул Фран, набирая в легкие побольше воздуха. – Спасите, маньяк! Насилуют!
- Ты сдурел! Шизанутая лягушка?! – зашипел Бельфегор, заткнув Франу рот и уводя под мост, где их не было видно с улицы.
- А я тебя предупреждал, – деловито заметил Фран, убрав чужие руки от своего горла.
- Ты точно с этой планеты? – спросил Бел, немного успокоившись.
- Вот я тоже думаю, что в детстве меня похищали инопланетяне, а потом почему-то вернули, – задумчиво сказал Фран.
- Неудивительно, – усмехнулся Бельфегор.
- Так почему ты один раз такой величественный? – спросил Фран, доставая конфеты. – Будешь?
- Давай, – согласился Бел, выбрав себе шоколадную. – Потому что мне стало скучно в институте: одно и то же, все восхищаются моей гениальностью. Общаются ради своей выгоды, скучно и неинтересно, в общем. Вот я и думал чем бы таким заняться, чтобы свою скуку разогнать, а тут ты.
- И как, придумал? – прожевав сладость, спросил Фран.
- Ага, – хищно улыбнулся Бельфегор.
- И чем же? – расспрашивал парень.
- Буду изучать лягушек-мутантов, – усмехнулся Бел, положив руку на шапку Франа.
- Тут таких не водится, ищи другое болото, – хмыкнул в ответ Фран.
- А я нашел, – настаивал на своем Бельфегор.
- И где же она? – осмотрелся по сторонам Фран.
- Тут – прошептал Бельфегор, нежно поцеловав парня, который вздрогнул от неожиданности, но не оттолкнул.
А еще Бел узнал, что карамель и шоколад неплохо сочетаются друг с другом.
- Ты знаешь, что это совращение несовершеннолетних? – поинтересовался Фран, когда Бельфегор его отпустил.
- Это называется «любовь», – уверил его блондин, приобняв.
- Это статья, – подвел итог Фран, – а еще целоваться под облезлым мостом не романтично.
- В следующий раз я поцелую тебя в более романтичном месте и обстановке, идет? – заверил его Бельфегор, поцеловав в щеку.
- Я подумаю над вашим предложением, – задумчиво отозвался Фран, разворачивая очередную конфету. – Холодно как-то стало, может, по домам?
- А ты от меня не сбежишь? – поинтересовался Бел.
Парень задумался.
- А надо?
- Кто тебя знает, – фыркнул Бельфегор. – Слушай, я точно твой первый? А то твое поведение меня настораживает.
- Да кому я нужен, – отмахнулся Фран.
«Я что, один такой идиот, что повелся на его дурацкую шапку?» – подумал Бел, вздохнув.
- Ну, так что, когда у нас свидание будет? – спросил Фран
- Завтра, на этом же месте, в три часа – ответил Бел.
- Под мостом? – недоверчиво покосился на блондина Фран.
- На мосту, и ты будешь в этой же шапке, чтобы я узнал сразу. – Бельфегор хихикнул. – Кстати, почему именно такая?
- Она теплая, – коротко отозвался Фран, поднимаясь, и Бел усмехнулся, вставая следом.
- Кстати, как тебе первый поцелуй?
- Средненько.
- Что ты сказал, лягушонок?!
- Ты еще и глухой, обидела тебя матушка-природа.
- Молчи лучше.
- Молчать скучно.
- Зато безопасно.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Sputnic29: "Еще шаг"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Sputnic29 по заявке:

а) авторский фик/перевод, клип
б) пейринги: Ямамото/Тсуна, Мукуро/Тсуна, Спейд/Джотто, Джотто/Джи, Ямамото/Сквалло
в) любой рейтинг, любой жанр, от ангста до стеба или ПВП
г) не хочу пафоса, штампов, обильного количества розовых соплей

Название: Еще шаг
Автор: Ю-эр
Пейринг или персонажи: Спейд/Джотто, Джи.
Рейтинг:PG
Жанр:Драма


- Так зачем? – повторил Джи, глядя в упор.
Спейд скрипнул зубами, стараясь не выдать злости.
Из всей Вонголы – этот был худший. Деймон испытывал неприязненное уважение к Алауди, мирно уживался с Асари (ну хорошо, сохранял нейтралитет), вяло переругивался с Лампо и Накклом – и все это было терпимо.
Но Джи раздражал неимоверно. Джи был чем-то вроде верного пса Джотто; он повсюду следовал за своим хозяином, охраняя и, по необходимости, вразумляя, готовый помочь Примо во всем и всегда; он был чем-то вроде босса в миниатюре для остальных и нередко раздавал указания вместо Джотто, отсутствующего или просто увлеченного чем-то другим. Он любил Джотто – Спейд пока не разобрался, как именно, но любил точно. И проблема была как раз в том, что Джи требовал такой же любви и от окружающих.
Впрочем – разве все они и так не любили своего непогрешимого главу? Все, кроме Спейда?
Возможно, Спейд и правда выделялся на фоне этого всеобщего братства и привязанности. Что, конечно же, не означало, что, вперяя в Деймона обвиняющий взор, Джи – был в своем праве.
Спейд улыбнулся так широко, как только мог.
- Зачем я пришел в Вонголу? – протянул он, поглаживая длинную резную трубку, из которой вился легкий дымок. – Это мое дело, не так ли? И, к слову, разве тебе есть, в чем меня упрекнуть? Я подвел вас в чем-то? Отказал в помощи?
- Я просто не понимаю, зачем тебе это, - отрезал Джи. – А понять хотел бы. Наши ценности…
- Я их разделяю.
- Тебе же нужно вовсе не это.
Пальцы Спейда своевольно сжали тонкий мундштук сильнее. Смотрите, осмелился-таки напрямую подлезть с вопросом, так уже и душу, считает, видит насквозь.
Охранник при святом Джотто, как же.
- Позволь мне самому решать, что мне нужно.

Спейду нужна была Вонгола.
Само создание такой организации он считал чудом, а то, что ему самому удалось присоединиться к ней – удачей. Вонгола действительно была как моллюск, давший ей имя: мягкость и безвольность с виду – плавная сила и непрерывное разрастание на деле. Да, Вонгола росла, и ее значение и влияние росли тоже. Этот рост, эта мощь завораживали Спейда. Рост – и возможности, сопутствующие ему.
Спейд, в некотором роде, любил Вонголу.
Только саму Вонголу. И ради нее он был готов на многое.

- Деймон! - Деймон, взвинченный, стремительно шагающий по темному коридору, остановился и рывком заглянул в приоткрытую дверь.
- Здравствуй, - Джотто стоял посреди зала, держа руки на поясе, и смотрел тепло.
- Здравствуй, Примо, - отозвался Спейд после короткой паузы.
- Не поможешь мне?
Деймон картинно вскинул бровь, улыбнувшись.
- Скоро прием. А я, знаешь, совершенно не умею танцевать. А про тебя говорят, - Джотто склонил голову набок, - что ты прекрасный танцор. Не мог бы ты научить меня паре движений?
- Почему не попросишь кого-нибудь из служанок?
- О боже, Деймон, у них и своих дел полно.
- А как же Джи? – от принужденной улыбки уже болели губы, но выказывать раздражение Спейд не собирался.
- Джи слишком верит в меня, не хочу, - Джотто заговорщически поднял брови, - разочаровывать его своей бездарностью.
О, Мадонна.
Спейд, в общем-то, знал, к чему все это. Джотто давно и упорно старался сблизиться с ним, узнать, завести какое-то подобие той дружбы, что связывала его с остальной верхушкой Вонголы.
Втянуть, так сказать, его в этот их тесный круг любви, братства и бездарного растрачивания сил Вонголы на ерунду.
И это уже не раздражало – бесило.

Джотто стоял, протягивая Спейду ладонь.
Деймон мысленно поморщился, незаметно подтягивая перчатки повыше, – он чертовски не любил дотрагиваться до других людей – и шагнул вперед.
- Пусть будет вальс, это несложно. Сначала я буду вести, - пробормотал он, медленно кладя одну руку на пояс Джотто, а другой беря его за запястье.
- Как скажешь.
- Готов?
- А как же.
Деймон осторожно двинулся в сторону, увлекая за собой Примо. Тот неловко засеменил ногами.
- С музыкой было бы легче, - заметил он пару минут спустя.
- Предлагаешь пригласить сюда оркестр? – осведомился Спейд.
- Предлагаю задействовать иллюзию.
- Ах, да, - Спейд обругал себя за недогадливость. Пару мгновений он прокручивал в голове любимые произведения.
- Красиво, - Джотто прикрыл глаза, вслушиваясь, но не переставая кружиться. – Ты любишь струнные.
- Попытки поддержать разговор тебя не отвлекают?
- Ну, мне в любом случае придется делать это на приеме, - безмятежно отозвался Джотто.
Верно. Спейд вздохнул.
- Но я, наверное, предпочту не действовать тебе на нервы сильнее, чем уже смог.
Деймон поймал взгляд Примо – тот смотрел насмешливо – и невольно сам искривил губы в усмешке.
Некоторое время они двигались молча. В зале было темно, за большим окном в свете газовых фонарей полупрозрачной пеленой падал снег; где-то в особняке засмеялась женщина.
А в общем было тихо.

Джи, верно, неспроста задал сегодня этот вопрос.
Пару дней назад, возвращаясь в свою комнату, Деймон краем уха услышал, что в кабинете Джотто было произнесено его имя, и подошел к двери вплотную.
Разговор шел о нем, а значит, выслушать (подслушать) Спейд имел полное право.
Джи сердился. Он редко повышал голос на Джотто, но тогда, видимо, был именно такой случай, и слова Джи звенели на полкоридора.
- …опасно. Для всех нас. Чего он хочет? Зачем он здесь? Знаешь, Джотто, он вполне откровенно выказывает нам свою недоброжелательность. Свое пренебрежение. По-моему, на свете вообще нет человека, к которому он был бы привязан – и наоборот. Даже Асари от него не в восторге.
- Что уж говорить о тебе, - уронил Джотто задумчиво.
- Что уж говорить обо мне, - согласился Джи резко. – И тебя он тоже недолюбливает. Джотто, - голос его зазвучал мягче, – я знаю, все мы дороги тебе. Все - и даже Спейд, хотя видит Бог, я не понимаю, что ты находишь в этой... в этом человеке. Но ты дорог мне. И я боюсь… я просто не могу предугадать, к чему нас все это может привести. К чему он нас может привести. Ты знаешь, как ты скажешь – так и будет. Но…
Джотто молчал.

Джотто резко остановился, заставив Спейда вздрогнуть.
- Пора мне учиться вести, ты не думаешь?
Тот издал безотчетный смешок – скорее от неожиданности, чем от чего-то другого, а Джотто уже обхватил его за пояс, ловя и сжимая другой рукой его ладонь.
- Не так быстро, ты не попадаешь в такт, - Спейд вынужденно схватился за плечо Примо, с трудом прилаживаясь к движению.
- Так пусть заиграет что-нибудь поживее, - откликнулся Джотто, не замедляясь ни на секунду.
Мягкие медовые волосы щекотали Деймону щеку, и тот невольно вдохнул запах – немного лакрицы (только что жевал, наверное?), немного каких-то трав, немного – горящих листьев. Гремучая смесь – но Спейду понравилось.
Джотто кружился все быстрее, из-под каблуков его то и дело летели крошечные искры – искры Пламени? Спейд не слишком-то понимал, чем вызвано это странное оживление – но оно захватило и его.
- Не подожги тут все, - смешливо бросил он, чуть наклонившись, на ухо Джотто.
- О, прости, я увлекся, - Джотто улыбался, и Спейд улыбнулся в ответ.
Из-под потолка полетели снежинки – сначала немного, но затем все больше и больше, почти превращаясь в метель.
- А ты тут все заморозишь.
- Это же иллюзия, - Деймон снисходительно засмеялся. – Просто не верь в то, что они холодные.
- Ну что ты, раз уж ты разорился на такую иллюзию, я буду верить в нее целиком, чтобы ты не тратил сил зря.
Снежинки таяли у него на волосах, и Спейд бессмысленно смотрел, как капли смачивают золотые пряди, текут Джотто на лоб, очерчивают виски,
Теплые пальцы скользнули Спейду под перчатку, дотронулись до запястья.
- Смотри-ка, ты сам и замерз, у тебя совершенно холодная ко…

Деймон отдернул руку, отшатываясь. Музыка смолкла.
- Прости, - Джотто поднял руки. – Я не нарочно.
Спейд молчал, злой и странно растерянный. Сердце у него колотилось.
- Забыл, что ты не выносишь лишних прикосновений, - Джотто старался говорить беззаботно, но глаза выдавали его тревогу.
Деймон усилием воли выровнял дыхание.
- Думаю, мы уже можем закончить, - он слегка склонил голову. – Вальс исполнить ты определенно сможешь.
Джотто опустил руки.
- Думаю, да. Спасибо… друг мой.

Джотто наконец нарушил молчание:
- Он любит Вонголу. Я в этом уверен.
- Ты – Вонгола, - Джи снова повысил голос. – Ты – душа Вонголы, ты - ее суть. Нельзя отделить одно от другого.
- Возможно, он первый, у кого получится.
Не возможно, а так оно и есть, подумал Деймон. И только так правильно.
Вонголе нужен другой хозяин. Хозяин, которому можно будет служить и без этой проклятой любви.

- Все в порядке? – спросил Риккардо хмуро. – Ты какой-то сам не свой. А, Спейд?
Спейд смахнул с запястья снег – кожа была чистой, светлой, холодной.
- Все в порядке, - сказал он.
Кожа не то чтобы зудела, не то чтобы ныла – просто что-то заставляло Спейда постоянно пытаться очистить ее, что-то стереть с нее, что-то рассеять.
- Ну тогда слушай меня, не отвлекаясь на ерунду, - отрезал Риккардо. – Я и мои люди готовы действовать в любой момент. Дело за тобой.
Деймон поднял глаза – тот жевал лакрицу, и сладковатый запах заставлял Спейда морщиться.
- Все будет готово, когда следует, - сухо сказал он. – Все будет правильно. Все будет так, как нужно Вонголе.
- И тебе, - отозвался Риккардо, ухмыльнувшись.
- И мне, - повторил Спейд, помолчав.
От постоянных прикосновений кожа на запястье покраснела и теперь уже болела по-настоящему.

- Здравствуй, Спейд, - Джи хлопнул его по плечу, и он закатил глаза. – Ладно, ладно тебе. Джотто сказал, ты учил его танцевать. Неожиданно с твоей стороны, знаешь, но это хорошо.
Джи упорно пытался поймать его взгляд, а сам глядел испытующе, недоверчиво и – где-то на глубине – радостно.
- Лучше бы сам его поучил, - бросил Деймон, уворачиваясь от очередной попытки похлопывания.
- Вот и делай тебе комплименты. Но все равно, спасибо тебе, - Джи зашагал вперед, но остановился, чтобы окликнуть Джотто, ребячливо перевесившегося через перила балкона, чтобы поглазеть на улицу.
Я выбираю Вонголу, подумал Спейд. И это правильно. Я люблю ее. Я защищу ее.
Мадонна, пусть Джи, пусть все они смогут защитить того, кого выбрали.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Кутх: "Ямамото-сэнсей"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Кутх по заявке:

а) Авторский фик или перевод.
б) XS, Бельфегор/Фран, 8059, пейринги с аркобалено, D18, Венки, 10051, 6996
в) Допускается АУ. ХЭ, юмор, романс. Рейтинг не важен.

Додзинси: Ямамото-сэнсей
Переводчик: Benjiro Fudo
Пейринг: 8059

Скачать додзинси

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Лейтенатор: Бьякуран и Шоичи

[Мафия-лэнд]

Подарок для Лейтенатор по заявке:

а) Авторский фик или фанарт
б) Ямамото\Хибари, Занзас\Хибари, Хибари\Сквало, Ямамото\Сквало (расладки желательно не менять), фем!XS (оба персонажа - фем), Хибари\Хару, фемслэш ( в т.ч. с фем!персонажами), фем!Сквало в любом пейринге, Бьякуран\Шоичи (можно менять), Бьякуран\Мукуро, Кен\Мукуро/Чикуса
в) R-NC-17, можно романс или PWP, можно тройничок, можно БДСМ, желательно персонажи *YL!

Название: без названия
Автор: baka Natsu
Персонажи: Бьякуран и Шоичи
Рейтинг: G

большая картинка под катом

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Шапка-Ушанка: " Пустые хлопоты"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Шапка-Ушанка по заявке:

а) Авторский фик, перевод или фанарт
б) Хочу только 2786 (Цуна/Хару). Можно и TYL! версии.
в) Рейтинг - G, максимум PG-13, жанры - все что пожелает, и посчитает нужным автор, кроме флаффа или розовых соплей. На Новый год хочу новогоднюю атмосферу (но это как пожелает автор). Еще можно упоминание Хаято и Такеши (люблю четверку Цуна, Гокудера, Ямамото и Хару, только как друзей)
г) Не хочу видеть НЦу, яой, побочные пейринги (особенно слеш), не хочется, чтобы Цуна сначало любил Кеко, потом посмотрел на Хару, или решил, что если не Кеко, то Хару т.п. Также не хочу видеть Кеко и Хром, даже слабым упоминанием.

Название: Пустые хлопоты
Автор: Oui, mon colonel!
Персонажи: ~4-5YL Тсуна/Хару, Ямамото, Гокудера
Рейтинг: PG
Предупреждения: автор очень старался от этого уйти, но, боюсь, вышел всё равно бессюжетный флафф

Гокудера вытряхнул из пачки сигарету, засунул в рот, но закуривать не стал.
- У тебя отравление свежим воздухом случится, - со смехом предрек Ямамото, ткнув друга под ребра.
Гокудера начал какую-то заковыристую фразу на итальянском, но заметил пристальный взгляд Тсуны и осекся, недобро зыркнув.
- Ты... придурок! Сколько лет прошло, а шутки такие же глупые, как...
- Гокудера ужасно скучал по Ямамото, - прервал очередной словесный поток Тсуна.
- Да просто места себе не находил, - проворчал Гокудера, поправляя шарф. - Ну что, идём?
Хару восторженно смотрела на низкие приземистые домики с оштукатуренными стенами и облицованными темным деревом окнами, на черепичные крыши и на пушистый снег вокруг. Солнечные зайчики играли яркими бликами по белым сугробам, слепили глаза. Морозный воздух звенел перетянутыми струнами. С неба медленно падали крупные редкие снежинки, ложились на плечи и волосы, оседали влагой на лице.
- Красиво здесь, - восхитилась она. - Словно пряничные домики в сахарной глазури.
Гокудера криво усмехнулся.
- У Хару нет слов!
- Тогда молчи, женщина. Тебе полезно.
- А ты как был грубияном, так им и остался, - надулась Хару и угрожающе сжала правую руку. В руке были лыжные палки.
Они приехали поздним вечером накануне. Альпы встретили их снегопадом. Хару очень переживала, но Гокудера спокойно объяснил, что в этом нет ничего страшного - обычное дело в горах. Циклон идет мимо, сказал он.
При встрече Гокудера казался по-настоящему взрослым и спокойным, - не то, что сейчас. Хару даже подумала, что последний год в Италии благотворно сказался на его характере. В любом случае, с самого утра на его характере сказывался Ямамото, так что за время, что они провели подбирая в гостиничном прокате лыжи, Гокудера из уравновешенного и рассудительного молодого человека превратился в того громогласного хама, каким и был раньше.
Только тогда Хару перестала робеть.
Жизнь менялась, люди - нет, поняла она.
А началось всё месяц назад, когда между парами в университете её поймал Ямамото. Они уже второй год учились вместе - после школы оба решили заняться спортом, так что Хару вернулась к лёгкой атлетике, а Ямамото всё-так же оставался верен бейсболу. Они часто пересекались, иногда вместе сидели в кафетерии. Многие однокурсники считали их парочкой влюбленных. Хару смеялась, недоумевая, как можно такое вообразить.
Они хорошо ладили - им было о чем поговорить и о ком вспомнить.
В отличии от них, Тсуна сразу после окончания старшей школы уехал в Италию - его отец настоял на обучении в Европе. Вместе с ним уехал и Гокудера, считавший, что должен следовать за своим боссом, как собака, на шаг позади и по левую руку. Вероятно, он собирался доблестно закрывать Тсуну собственным телом от любых нападок - в том числе и от нападок язвительных европейских профессоров, как со смехом полагал Ямамото.
Тсуна писал редко, зато присылал настоящие письма, написанные от руки, с длинными описаниями, шутками и сетованиями. Письма приходили Ямамото, но тот неизменно звал Хару, и они долго со вкусом вчитывались, обсуждали, смеялись и писали в ответ.
Время от времени Гокудера присылал фотографии на e-mail, оставляя маленькие сопроводительные комментарии. Зачастую выглядело смешно и нелепо, но в этом был весь Гокудера, так не любивший проявлений чувств. Иногда, когда задерживались письма, он писал гневные сообщения, в которых между строк сквозило неподдельное беспокойство.
Они почти не созванивались - сказывались различие во временных поясах и общая занятость.
Летом Хару очень ждала возвращения Тсуны в Японию, но что-то не заладилось. Сначала у него были какие-то дела в университете, потом - ещё что-то, о чем знал, но молчал Ямамото. Хару не спрашивала - только через день бегала в храм.
В тот день, когда Ямамото догнал её и с таинственным видом сунул в руки письмо, она сначала удивилась. А потом кинула взгляд на дорогую желтоватую бумагу, на размашистый кривоватый почерк, и ей стало неожиданно спокойно и радостно.
Они вместе сбежали с какой-то особо скучной лекции, которую читали в огромном лектории для всего потока, и засели в университетской столовой. Письмо было нехарактерно коротким, но его содержание заставило обоих глупо улыбаться и ожидать предстоящих Новогодних праздников.
Тсуна звал их к себе в заснеженную Европу - кататься на лыжах и пить обжигающе горячий грог у подножья Альп. Все расходы он брал на себя. От них требовалась самая малость - согласие.
Следующий месяц Ямамото и Хару провели в томительном ожидании, которое скрашивало сессионные переживания.
А потом были самолет, долгий перелет и двое незнакомцев, встречающих в аэропорту.
Хару чувствовала себя неловко с этими новыми Тсуной и Гокудерой. Она корила себя за глупые мысли и неуверенность, но не могла ничего с собой поделать. Невероятно спокойный мягкий взгляд и непривычный акцент Тсуны смущали её и заставляли опускать глаза весь вечер. Засыпала она с беспокойным чувством, будто всё не так, а утром...
Первым, что Хару увидела утром, был Гокудера, из которого потоком лилась певучая итальянская речь. Ямамото, которому она предназначалась, смеялся и разводил руками. У Тсуны, стоявшего рядом с ними, вид был сконфуженный, а щёки горели; он то и дело просил выбирать выражения.
Когда поток брани иссяк, Гокудера спохватился и с прискорбным видом клятвенно заверил, что больше не позволит себе такого.
На заданный украдкой вопрос Хару, из-за чего шум, Ямамото пожал плечами.
- Как всегда, - сказал он и засмеялся. - Это же Гокудера.
Теперь они бодрым шагом направлялись к фуникулеру.
У Гокудеры был свой борд. Ямамото, решивший не отставать, подобрал доску в прокате. Тсуна, чуть запинаясь, признался, что никогда не стоял на лыжах, потому на доске не устоит подавно. Гокудера принялся было убеждать, что в этом нет ничего сложного, но Хару взяла инициативу на себя, и они час провозились, выбирая лыжи.
- На самый верх? - предложил Гокудера, когда они садились в кабину фуникулера. - Спустимся к вечеру. В случае чего, на нижних уровнях есть несколько маленьких кофеен - сможем передохнуть.
- Ой, - Хару испуганно перевела взгляд на Ямамото.
- Я не против! - азартно согласился тот, разглядывая открывающийся вид и не замечая нацеленного просящего взгляда. - Не захочешь - а научишься. Экстремально!
- Ну... - протянул Тсуна. - Вы можете и наверх, а я бы лучше... То есть, езжайте, конечно, только...
Он совсем смутился.
Гокудера поерзал.
- Хорошо. Начнем сегодня с первого яруса, - неохотно согласился он, и добавил: - Здесь их три - успеется.
- Нет-нет! Гокудера! Ты не должен ограничивать себя из-за... - Тсуна встрепенулся.
- Десятый!
- Нет, правда! Езжайте наверх вдвоем, а мы с Хару начнем с малого!
- Десятый, разве можно?..
- Гокудера, - Тсуна неожиданно улыбнулся. - Я серьёзно.
- Хару согласна с Тсуной-сан!
Кабинка медленно заскользила мимо небольшой площадки.
Тсуна кивнул своим мыслям и обернулся к Хару
- Наша остановка. А вы, ребята, поднимайтесь выше. Только не подеритесь!
Он немного неуклюже перехватил лыжи и распахнул дверцу, оборачиваясь к Хару:
- Помочь?
- Я сама! - от неожиданности Хару резко вскочила.
Тсуна выпрыгнул на ходу, и она последовала за ним.
- Десятый! - Гокудера ринулся было к двери, но Ямамото опередил, захлопнув её прямо перед самым его носом. Кабинка плавно начала подниматься выше, миновав площадку.
Тсуна с минуту провожал друзей взглядом, наблюдая, как Гокудера что-то втолковывает Ямамото и воинственно потрясает кулаками.
- Тсуна-сан? - неуверенно позвала Хару.
Он обернулся к ней с улыбкой.
- Знаешь, он ведь правда по Ямамото скучает, хоть и никогда не признается. Это что-то сродни боксерской груши для Рёхея - выплеснуть эмоции и забыть. А Ямамото - один из немногих, кто никогда не обижается. Я в последнее время переживаю - Гокудера много на себя взвалил...
- Они точно не подерутся? - с опаской спросила Хару, глядя вслед слегка раскачивающейся кабине.
Тсуна пожал плечами и нервно рассмеялся.
- Может, и не подерутся. Хотя я не уверен.
Они спустились к лыжной трассе.
Людей здесь хватало. Альпийские горнолыжные курорты в такое время года популярны, а на рождественских каникулах сюда приезжают целыми семьями. Тсуна нервно оглядывался на маленьких детей, снующих вокруг.
- Мне кажется, они ездят лучше меня, - пожаловался он.
- Тогда... Тогда нам надо постараться! - входя в раж, воскликнула Хару и удобнее перехватила лыжные палки.
Тсуна вздохнул.
- А может, ну его? - неуверенно спросил он.
- Нет! Мы не можем отступить, Тсуна-сан! Хару сделает это!
На самом деле, она робела. Мысленно одергивала себя, старалась не показывать вида, храбрилась. Наверное, последние полтора года давали о себе знать, и она просто отвыкла от его общества.
Тсуна обреченно выдохнул, нахмурился, слегка согнул ноги в коленях, сжал палки. Потом покачал головой и выпрямился.
- Ужас какой-то, - признался он.
- Давай, Хару попробует первая? - предложила Хару. Она набрала в легкие воздуха и размашисто оттолкнулась.
Укатанный снег в начале спуска оказался более скользким, чем выглядел. Лыжи пошли легко и быстро. Слишком быстро, так что Хару не рассчитав, проехала вперед метров сто и с визгом повалилась на бок, не удержав равновесия. Оказалось не столько больно, сколько обидно.
Пока она силилась подняться, Тсуна обеспокоенно доковылял до неё и протянул руку.
- Как ты? Давай помогу подняться.
- Нет, - она отрицательно покачала головой и засмеялась. - Иначе оба на снегу окажемся.
Кое-как поднявшись, Хару отряхнулась.
- Может, правда, не надо? - засомневался Тсуна, глядя на неё.
- Надо! Хару упорная! Хару научится кататься на горных лыжах! - заявила она. - И ещё Тсуну-сан научит!
А потом чуть не добавила, что должна же от неё быть хоть какая-то польза, но вовремя сдержалась.
- Давай вместе? - предложила она.
Отметив про себя, как держатся объезжающие их люди, Хару снова ухватила палки, согнула ноги в коленях и обернулась.
- Вместе, да, - протянул Тсуна.
- На счет три? ...Три!
Было весело. Немного больно, немного обидно, но всё же здорово.
Спускались очень медленно, то и дело падая, отфыркиваясь и раскрасневшись. Тсуна быстро приноровился и падал реже, а вот у Хару ничего не выходило. Но не в её привычках было отчаиваться - вся раскрасневшаяся и со снежными комьями на шерстяном шарфу, она упорно вставала и ехала дальше. Тсуна старался держаться вровень.
- Ты спешишь! - кричал он.
- Мне надо обогнать Тсуну-сан, - отвечала она и отталкивалась сильнее, но, не справляясь со скоростью, уезжала вбок. Попытки выровняться и ехать вперед неизменно заканчивались падением.
Когда нижняя площадка фуникулера и домики, расставленные аккуратными рядами, оказались совсем близко, на горы уже наползали сумерки. Сугробы сверкали драгоценными камнями, словно подсвеченные изнутри.
- Поздно мы... - Тсуна провел рукой по лбу.
- Ага... - Хару тяжело дышала. Несмотря на хорошую физическую подготовку, лыжи ей не давались. А казалось раньше - чего сложного?
Варежки были мокрыми, кончики пальцев замерзли. Она сняла их и подула на руки.
- Замерзла? - заволновался Тсуна.
- Неа, - Хару покачала головой. - Нормально. Неудобно в них.
- Нам нужно успеть спуститься до темноты, поэтому поторопиться... - начал Тсуна и прикусил язык, но было поздно.
Хару, окрыленная предложением, сорвалась с места.
Как они умудрились спокойно доехать оставшиеся несколько километров трассы, для обоих осталось загадкой. Только в самом конце какой-то лихач подрезал Тсуну, и Хару было разразилась гневными выкриками, но быстро потеряла запал.
До гостиничного домика, в котором они остановились, добрели молча. Сил на разговоры уже не хватало.
Тело ныло, словно после утомительной тренировки, и Хару думала, что утром будут болеть и ноги, и руки, и поясница.
- И всё же, хорошо, - выдохнула она, когда они, мокрые и порядком озябшие, ввалились в дом.
- Ага, - согласился Тсуна, переводя дыхание и громыхая лыжами.
- Интересно, как там ребята? - протянула Хару.
Оба тревожно глянули в окно. Там опять пошел снег.
- Ну, не маленькие уже, - Тсуна неуверенно пожал плечами. - Да и Гокудера не новичок. Думаю, скоро вернутся. А мы пойдем пока ужинать!
- Без них? - удивилась Хару.
- Ммм... - он постоял, раздумывая. - Мы просто не будем торопиться. Если не успеют - сами виноваты.
- Да! - она хихикнула. - А Хару тогда сходит в душ пока.
- Тсуна тоже... - рассеяно согласился Тсуна и тут же совсем испуганно прикрыл рот ладонью. - То есть, я хотел сказать... Ну, в душ.
Хару почувствовала, как к замерзшим щекам приливает кровь.
- Я поняла, - тихо проговорила она.
Стоя под горячими струями воды, Хару гнала от себя досужие мысли.
Вспомнилось, как они познакомились. Всё с самого начала. Как восхищалась она Тсуной - робким и неловким временами, но таким надежным и заботливым, таким внимательным. Тогда она бездумно решила, что всегда будет рядом. Никому не отдаст и не отпустит. Никогда.
Совершенно не заметив, как прошло время, из обычных школьных друзей, верящих в идеалы, они выросли в самостоятельных личностей. Со своими заботами и проблемами.
Конечно, Хару помнила и об этой "игре в мафию". Теперь она слишком четко осознавала, как много стоит за каждым словом, за каждым взглядом, за каждым жестом. Как аккуратно и незаметно стараются действовать Тсуна и Гокудера. Как остро смотрит Ямамото.
Она никогда об этом не задумывалась серьёзно. Но, наверное, теперь пришло время.
И теперь ей тем более хотелось быть рядом с Тсуной. Поддерживать и любить. По-настоящему. Без детских игр.
Словно кто-то сказал ей: "Повзрослей!"
И Хару согласилась - да, она повзрослеет.
Тсуна ждал её в гостиной, едва заметно нервно постукивая пальцами по подлокотнику. Смотрел в окно.
- Извини, что так долго.
Он вздрогнул, обернулся. Хару заметила проскользнувшее тревожное выражение его глаз, но оно быстро пропало. Тсуна улыбнулся.
- Тебе идет.
- Спасибо, - Хару нервно оправила короткое вязанное платье. Девочки из группы, с которыми она ходила за покупками перед отъездом, убеждали, что это то, что нужно.
- Пойдем? Здесь рядом есть кафе, которое мне очень рекомендовали.
- Да, Хару очень проголодалась!
Шли не спеша, любуясь открывающимся видом на курортный городок. На улицах повсеместно суетились туристы, отовсюду звучала иностранная речь. Подмигивали красными огоньками нарядные ёлки, призывно светились витрины сувенирных магазинов и всевозможных кофеен и ресторанов. Бегали дети, охали их родители. Отовсюду звучала музыка и смех. Где-то звенели колокольчики.
Последний день декабря уже добирал последние крохи людского внимания. Новый год готовился вступить в свои права, потеснив изжившего себя претендента. Новорожденный ждал самую малость - боя полуночных курантов. Везде, в каждом доме и на каждой улице.
Рождество, вспомнила Хару, семейный праздник для европейцев, в то время как Новый Год - просто прихоть, традиция собираться с друзьями большой компанией, не спать до утра и радоваться тому, что живы. Оставлять все горечи позади и ждать только хорошего.
Руки замерзли, и она убрала их в карманы. Тсуна был рассеян.
Они шли рядом, почти касаясь друг друга плечами.
В кофейне, куда зашли поужинать, было тепло и вкусно пахло булочками с корицей.
Тсуна то и дело бросал взгляд на входную дверь. Было заметно, что кусок не лезет ему в горло.
Наконец Хару не выдержала.
- Тсуна-сан, с ними всё хорошо. Просто задерживаются. Вот увидишь.
- Прости, - он улыбнулся. - Слишком много думаю - о разном. Привычка.
Хару нахмурилась.
Заметив это, Тсуна неожиданно протянул руку и неуверенно коснулся кончиков её пальцев, мягко сжал.
- Спасибо. Я совсем забыл, что значит отдых.
Хару остолбенела, только слегка сжала пальцы на бумажной салфетке в другой руке.
- Пойдем прогуляемся? - предложил он. - Правда, скоро полночь, но здесь слишком шумно.
- А... Ладно, - Хару моргнула, расправляя плечи - по спине побежали мурашки.
На улице снова похолодала, а гуляющих стало значительно меньше. Теперь им почти никто не встречался.
Шум и смех приглушенно звучали из каждого дома. Часы на ратуше уже давно отбили одиннадцать, и теперь минутная стрелка спешила догнать часовую, почти устремленную в небо.
Хару куталась в шарф. Тсуна оглядывался.
Разговор не клеился, поэтому они молча дошли до окраины городка и, сами не замечая того, побрели в сторону фуникулера. Там было пусто и тихо. Только в сторожке горел свет и звучала тихая музыка. Серебрился снег, разгоняя ночную темень.
- Не замерзла? - Тсуна обернулся на Хару.
- М, не слишком, - соврала она и спрятала руки в карманах.
- Не такими я планировал зимние каникулы, - пробормотал Тсуна, зябко поводя плечами. - Как всегда, неудачник.
- Нет! - Хару яростно замотала головой. - Тсуна-сан не неудачник.
- Если бы я им не был, мне бы не пришлось переживать каждую минуту за друзей, - он ещё раз оглянулся. - Даже нормально Новый год не могу отпраздновать. Всё не так.
Хару почувствовала, как из груди рвется крик - желание успокоить, сказать, что он не прав. Что его переживания и забота - только подтверждение того, насколько он внимателен к друзьям, что это лучшее, что он может им дать, и никто не сыграл в их жизни такую важную роль, как он. Что...
Вместо этого Хару сделала шаг к нему и обняла, уткнувшись в плечо и пряча лицо.
Ну почему, почему он всегда такой? Почему никогда не думает о себе?
Тсуна медленно поднял руки и обнял её в ответ.
Было глупо, но неожиданно приятно вот так стоять на морозе и обниматься.
- Спасибо. Ты... - Тсуна хотел что-то сказать, но запнулся.
- Десятый! - знакомый крик разорвал тишину.
Хару поморщилась: вот так всегда, переживаешь за них, ждешь, а они... появляются как снег на голову.
Гокудера бежал со стороны города, взлохмаченный и суетливый, оскальзывался на узкой дорожке, - с пальто нараспашку и шарфом, болтающимся на шее тряпкой. Ямамото широким шагом следовал немного позади, засунув руки в карманы джинсов и широко улыбаясь. Когда они оказались рядом, Гокудера уперся ладонями в колени и тяжело задышал, словно бежал десятикилометровый кросс.
- Где вы были? - одновременно выдохнули Гокудера и Хару.
- Искали вас, - так же одновременно засмеялись Тсуна и Ямамото.
- Что это у тебя? - встревоженно спросил Тсуна, глядя на Ямамото.
Тот сконфуженно почесал синяк на скуле.
- А... У меня было свидание с елью, - признался он.
- Десятый! - хрипло возмутился Гокудера. - Мы обыскались: в доме были только лыжи, а когда дошли до того кафе, нам сказали, вы уже ушли...
Тсуна покачал головой. Несмотря на то, что при первом же окрике Хару отстранилась, он всё ещё обнимал её за талию.
Ямамото заговорщически подмигнул.
Все четверо вздрогнули, когда куранты на башенке над городом ударили в первый раз.
- Ой, - Ямамото полез в карман, извлекая бутылку. - Я подумал, это нам пригодится!
- Но у нас нет бокалов! - засмеялся Тсуна.
- Аккуратней, придурок! - возмутился Гокудера, отшатнувшись от вылетевшей из рук Ямамото пробки и пенных брызг. - Ты её нагрел и растряс, идиот!
Они стояли на улице, пили маленькими глотками, передавая шампанское по кругу, и глупо хихикали.
- С Новым годом! - отсалютовал Ямамото.
- С Новым годом! - согласилась Хару.
Гокудера сунул ей свои перчатки, что-то проворчав.
А потом что-то взорвалось, затрещало, и небо озарилось сполохами разноцветных искр.
- А у нас на летних фестивалях лучше, - заметил Ямамото. Гокудера толкнул его в бок.
- В следующий раз поедем на Северный полюс - там Северное сияние, - прищурился Тсуна. - Я слышал, красивее любых салютов.
Гокудера поперхнулся, делая очередной глоток, и Ямамото хлопнул его по спине, так что тот закашлялся ещё сильнее.
- За Десятым - хоть бы и в ад, - просипел он.
- Да уж, вы где угодно потеряетесь, - грея руки, согласилась Хару.
Гокудера попробовал что-то ответить, но Ямамото, сунув в руки Тсуне пустую бутылку, одним ловким движением посадил его в сугроб. Головой вниз.
Хару порадовалась, что не настолько хорошо знает итальянский.
Они ещё долго носились вокруг, поднимая снежную пыль.
- Как думаешь, это правда была ель? - спросил Тсуна у Хару.
- Думаю, да, - рассмеялась она.
- Как дети...
- Как раньше.
Ямамото упал, и Гокудера накинулся на него, закидывая снежками.
- Есть хочу, - протянул Тсуна, а потом взял Хару за руку. - Пойдем, они нас догонят.
Хару смущенно опустила голову, пряча улыбку.
- Говорят, как Новый Год встретишь, так его и проведешь, - прошептала она.
- Тогда не завидую этим двоим, - беззаботно покачал головой Тсуна. - Я бы не смог весь год в снегу просидеть.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Toriya: "Игры и их цены"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Toriya по заявке:

а) Авторский фик, фанарт или клип.
б) Мукуро/Хибари, Сквало/Гокудера, Вонгола Примо/Спейд (Порядок важен)
в) Рейтинг не ниже R (для фика). Романс, драма. Для первых двух пейрингов желателен ХЭ

Название: Игры и их цены
Автор: Paola Ily
Пейринг или персонажи: Джотто\Спейд
Рейтинг: R
Жанр: драма, романс
Предупреждения: ООС, AU (не учитывается арка Шимон)

1.
Поначалу это было даже смешно.
Босс Вонголы, семьи, нагонявшей страху на всю Сицилию, оказался тощим низким мальчишкой, простачком с голубыми глазами в пол-лица и встрепанными светлыми волосами. Лицо у него было бледное, с веснушками на щеках и носу, губы ярко-алые, вблизи Деймон рассмотрел тоненький шрам на гладком лбу. Мальчишка. Беспризорник в королевских одеждах. Отвратительно.
Даже лоск сшитого хорошим портным костюма, блеск золотых застежек плаща и огоньки массивных перстней на тонких пальцах не могли вытравить из всего его облика эту простоту. Деймон мысленно сказал «обычность» и тут же одернул себя – обычным Вонгола не был. Каким угодно, только не обычным. Обычные мальчишки не получают власть над целыми городами с такой скоростью, что королевские прислужники не успевает даже понять, что происходит. Обычные мальчишки не собирают сторонников по всей стране, приходя ко всем, кто их заинтересует. Обычные мальчишки не умеют зажигать на ладонях смертоносное пламя.
Вонгола умел. Вонгола был необычен.
А еще он был чертовски опасен.
И чертовски интересен.
В отличие от многих прочих, Деймон нашел его сам. Долго пытался вычислить, где же может прятаться босс семьи, заправляющей теперь всем. Анализировал. Искал и следил. Отправил на розыски несколько десятков медиумов и сложных иллюзий (на свои развлечения Деймон никогда не жалел ни средств, ни сил). И наткнулся почти случайно, во время очередной вечерней прогулки по побережью, недалеко от порта. Светловолосого мальчишку он бы и не заметил, если бы не блеснувшее огромным оранжевым камнем кольцо на его пальце. Если бы все факты в его голове вдруг не сошлись – точно, Вонгола так близко, поэтому Деймон потратил почти три месяца на его поиски – он бы никогда не догадался обыскать ближайшие кварталы.
Следом за вонгольским боссом отправилась простенькая иллюзорная крыса, а через неделю Деймон пришел в особняк сам.
Его ждали. Деймон был не единственным здесь, кто играл в игры.
Вонгола встретил его в своем кабинете. Никаких лишних свидетелей – до двери иллюзиониста проводил бесцветный слуга, в просторной комнате не оказалось никого кроме ее хозяина, сидящего за пустым столом. Деймон мысленно похвалил его за осторожность – кто знает, какие бумаги он бы мог случайно увидеть и какую информацию мог бы получить. Небрежная поза и спокойные движения – Вонгола был расслаблен, но Деймон чувствовал – при малейшей угрозе он мгновенно станет опасным соперником, и на руках загорится оранжевое пламя, о котором так много говорили.
Деймон не собирался атаковать. И не собирался убивать мальчишку-Вонголу.
Пока.
- Доброго дня.
- Доброго.
Деймон пристально всмотрелся в лицо парня, ожидая новой реплики или какой-то другой реакции – тот молчал. Спейд хмыкнул и бесцеремонно опустился в мягкое кресло у стола, закинул ногу на ногу и спросил, даже не пытаясь спрятать вызов в голосе:
- Зачем вы меня ждали?
Вонгола хмыкнул и положил подбородок на сплетенные пальцы. Его глаза на секунду полыхнули рыжим – или это просто показалось на свету?
- Я жду вас уже больше месяца. Ваших иллюзий вокруг стало так много, что мне уже порядком надоело от них прятаться.
- Поэтому мы встретились на набережной?
Мальчик посмотрел на него ясными глазами-небесами и кивнул:
- Да.
Деймон вскинул узкую бровь и ухмыльнулся в открытую – он с наслаждением ощутил, что кто-то еще способен играть в его игры с ним на равных.
Вонгола мягко улыбнулся в ответ.
- Так зачем вы меня искали, Деймон Спейд?

2.
Мальчика, светлоглазого босса Вонголы, звали Джотто.
Имя у него было такое же, как он сам – дворовое, драное и сиротское.
Деймон даже скривился, когда услышал его в первый раз.
Бездарная безвкусица. Джо-отто. Подумать только.
С другой стороны, как раз то, что нужно для мальчишки-беспризорника.
Жаль только мальчишка-беспризорник вырос, создал мафиозную семью и превратился в Вонголу, а куцое сиротское имя осталось.
Отвратительное.
Своим настоящим именем он представился на третью их встречу. Наверное, понял, что ему ничего не угрожает. Или устал от официального «Вонгола» – Деймон понятия не имел, какие мысли роились в светловолосой голове.
Лучше бы, право, не представлялся – этим именем Деймон его все равно не называл. Он вообще никак его не называл – в беседе один на один в этом не было особой необходимости. Мальчик наверняка обижался, но ничего об этом не говорил.
Если не считать этой досадной ошибки с именем, Спейд был от него в восторге.
Что-то в действиях, словах и поведении Вонголы было такое, что настойчиво его завораживало.
Вонгола внимательно слушал его рассказы, соглашался с его утверждениями, говорил то, что иллюзионист хотел услышать, задорно спорил, используя правильные аргументы.
Деймон ненароком думал, не придумал ли Вонгола волшебное устройство для подслушивания чужих мыслей – слишком уж складно все получалось.
Оказалось – ничего особого. Просто хорошая интуиция. Джотто рассказал ему об этом, когда в свою шестнадцатую встречу они пили в саду послеобеденный чай со льдом.
- Это с детства. Обостренное чувство всего. Не помню, сколько мне было, когда оно проявилось в первый раз, может, оно было всегда, но главное, что оно не уходит. Я чувствую чужие мысли, эмоции, знаю, какая реакция последует, - сказал он и отпил глоток чая. Чай был потрясающий – в фарфоровом кувшине плавали кружочки свежего лимона и листья перечной мяты. – Это не предвидение – я не могу предсказать будущее или что-то вроде того, просто чувствую детали. Удобная вещь на переговорах.
Деймон тоже задумчиво сделал пару глотков, и чай вдруг показался ему безвкусным.
- Ты усердно пользовался этой своей интуицией в разговорах со мной?
Джотто вскинул от чашки удивленные глаза, хлопнул длинными светлыми ресницами и мягко улыбнулся.
- Нет, я был предельно искренен.
Деймон тоже улыбнулся – скорее по привычке – и вдруг почувствовал, что ему стало легче дышать.

3.
На тридцать вторую встречу Джотто отдал ему кольцо с ярким синим камнем.
Деймон мельком слышал о кольцах Вонголы – они были почти легендарны и говорили о них много, но в основном ходили просто слухи да страшилки – ничего существенного. Пару раз Спейд внимательно рассматривал кольцо Неба, что не снимая носил на левой руке Джотто. Кольца Деймона интересовали, но никогда он даже не думал, что одно из них – кольцо Тумана – будет носить сам.
Тяжесть металла на руке была приятной. Кольцо было словно сделано на заказ, садилось на палец как влитое, а камень таинственно поблескивал в огне свечей. От него шел не холод, как от обычных колец-безделушек, а теплое невидимое сияние, мягко обволакивающее руку.
Деймон сконцентрировался – и холодное синее пламя вырвалось из камня, заскользило между пальцами послушной змейкой, свилось клубком у ног, начало покрываться материей.
Джотто стоял рядом и наблюдал, как слой за слоем из синеватого полупрозрачного ничего свивался на его ковре черный лощеный кот, как он осмотрел все вокруг синими глазами – такими же, как у Спейда – и начал демонстративно вылизывать шерсть.
- Хорошая игрушка, - кивнул Деймон. Кот вскинул голову, прижал острые уши с кисточками к голове и шмыгнул под стол.
- Оно твое.
Деймон поднес к лицу руку с кольцом и задумчиво рассматривал гравировку на камне.
- Мне казалось, что кольца должны принадлежать хранителям, разве нет?
Вонгола тяжело выдохнул и пробормотал под нос: «Почему я должен говорить все прямо?». Слов не слышно, но Деймон читал по губам. Потом Джотто встретился с ним взглядом и спокойно проговорил вслух:
- Я хочу, чтоб ты стал хранителем Тумана моей семьи.
Деймон приподнял бровь в том театральном удивлении, которому он прекрасно научился при дворе, и Джотто снова тяжело вздохнул.
- Только не говори, что ты не ждал этого.
Спейд еще несколько секунд глядел на хрупкое кольцо.
- Не ждал.
Джотто посмотрел недоверчиво:
- Я думал… - он нахмурился и встряхнул головой как собака. Пару секунд помолчал, а потом заговорил снова: - Можешь не сразу принять решение. Если ты не хочешь, я найду кого-нибудь еще.
Деймон вскинул взгляд.
- Я согласен.
Джотто кивнул и улыбнулся.
***
Хранители у Джотто оказались, как и говорили, необычными людьми.
Не слишком увлекательными – Деймона они почти не заинтересовали.
Японец с кольцом Дождя на пальце был дружелюбен, но слишком скучен – он мог говорить только о музыке и мечах, а Деймон не слишком хорошо разбирался и в том, и в другом. Поэтому он вежливо извинился и ушел, оставив хранителя в одиночестве. Судя по напеву флейты из сада, тот, впрочем, и так хорошо себя чувствовал.
Сын землевладельца, оказавшийся в семье, видимо, по нелепой случайности, был отвратительно самоуверен и так же отвратительно труслив. Как эти качества в нем сочетались, Спейд не знал, но мальчишка его раздражал одним своим присутствием. С другой стороны, Деймон хранителю Грозы тоже понравился не слишком сильно. Они сцепились взглядами и чуть не наговорили друг другу гадостей, но появившийся из ниоткуда – черт, он постоянно появлялся из ниоткуда! – Джотто остановил их. Лампо – кажется, так звали парня – ушел в город по ответственному поручению, а Вонгола посмотрел на Деймона с укоризной, и ушел в свой кабинет.
Священник-боксер (Мадонна, что за нелепица!), хранитель Солнца, оказался не слишком отталкивающим. Он не стал зазывать Деймона в свой приход, не полез с проповедями, даже не спросил, верит ли он в Бога (в Бога Деймон не верил, поэтому мог долго и пространно его существование опровергать). Зато очень интересовался иллюзиями и принципами их создания, приглашал в гости на рыбный пирог и был подозрительно жизнерадостен для священника.
Хранителя Облака Деймон не видел – как сказал Джотто, тот не слишком любил бывать в особняке Вонголы, не признавал себя хранителем, но кольцо исправно носил. Судя по описаниям и слухам, что о нем ходили, детектив Алауди был педантичен, аккуратен и принципиален, не любил сборищ, но любил порядок и хорошие драки. Видимо, последние два пункта и сделали его союзником мафиозной семьи. На вопросы о нем Джотто не отвечал, только улыбался, глядел своими небесными глазами, и у Деймона сразу пропадало желание продолжать любые расспросы.
А Джи, хранитель Урагана, был не столько хранителем, сколько вторым главой семьи. Его Деймон видел раньше, в одну из своих встреч с Вонголой, но не придал значения – мало ли какой сброд шатается вокруг босса. Оказалось, правая рука был для Джотто другом детства, заместителем, взявшим на себя огромную часть обязанностей, помощником, секретарем, и много кем еще. Помимо этого Джи был прекрасным стрелком и хорошим другом. Слушая весь список его достоинств от Джотто, Деймон разочарованно скрипел зубами – он сам не знал, почему, но Джи его дико раздражал. Джотто лукаво щурился, но ничего об этом не говорил.

4.
Сначала они долго бежали через полузаброшенные трущобы у порта, потом – по центральной улице, с трудом передвигаясь между экипажей и прогуливающихся. Деймон настойчиво отводил всем глаза, пальцы рук мерзли от постоянного использования пламени Тумана, но угроза все равно была – их могли поймать, стоило только замешкаться и пропустить одного случайного прохожего или столкнуться с кем-то – тут отведенные глаза бы не помогли. Все его усилия сошли бы на нет, окажись у Колерти хоть один приличный иллюзионист. В прочем, согласно данным, такого у молодой наглой семьи не было. И Деймон очень хотел бы в это верить, если бы не знал на собственном примере, как хорошо сильные иллюзионисты умеют прятаться.
Поэтому они с Джотто бежали подальше от порта, подальше от места переговоров, пытались затеряться в улицах Палермо и переждать. Не то чтобы им что-то угрожало – не зря Вонгола и его хранители считались сильнейшими на острове, а то и во всей Италии – просто Джотто очень хотел решить конфликт с Колерти мирным путем, и хранителям было запрещено вступать в драки без прямой угрозы для их или чьей-либо чужой жизни. Поэтому, когда глава Колерти – Винченцо-или-как-его-там – приказал своим людям вытащить пистолеты, Деймон мгновенно окружил их сильным мороком, и, схватив Джотто за руку, потащил его прочь. Сначала они бежали все вместе – только Алауди, развернувшись на каблуках, спрыгнул с пирса прямо в море, отвлекая внимание преследователей на себя – потом разделились: Деймон так и потянул Джотто за собой, к центральной шумной улице, Джи и Лампо свернули в сторону рынка, а Наккл с Асари отстали где-то еще раньше – возможно, решили спрятаться в большом портовом квартале.
И вот они с Джотто бежали вперед, по переплетеньям улиц, по-прежнему держась за руки, незамеченные толпой, но преследуемые – Джотто чувствовал это благодаря все той же интуиции. У площади Джотто резко замедлил шаг, и Деймон замедлился тоже, не забывая, в прочем, отводить чужие глаза. Они свернули на одну из узких улочек и остановились – Джотто привалился к стене, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Растрепанный, без привычного плаща и жилета, он выглядел значительно моложе своих двадцати трех, и совсем не был похож на босса мафии. Деймон даже думать не хотел, на кого сейчас был похож он сам.
- Оторвались?
Джотто кивнул и посмотрел на свою руку – он где-то зацепился при беге, и теперь его ладонь пересекала глубокая кровоточащая царапина. Деймон тихо выругался сквозь зубы и вытащил из кармана платок с вышитыми в углу вензелями-инициалами. Он взял руку Джотто, перевязал платком – крепко стянул запястье, наверняка было неприятно, но нужно было остановить кровь - и глянул на босса.
Тот смотрел из-под пшеничной челки прямо на Деймона. Светлые голубые глаза - аквамарин в оправе из золотых ресниц – на измученном бледном лице словно изучали каждую черту, и Спейд впервые за последние много лет смутился от чужого взгляда. Джотто молчал. Джотто поднял вторую, не раненную руку, и кончиками пальцев прикоснулся к щеке Деймона.
И они оба замерли. Деймону хотелось поймать чужое запястье, прикоснуться к пальцам губами, прижаться щекой, но он просто стоял и смотрел – глаза в глаза, синева против синевы, взгляд напротив взгляда, а потом, когда Деймон почти решился, почти взялся за чужое запястье, взгляд Вонголы полыхнул рыжиной и мгновенно стал острым:
- Черт, они рядом.
Деймон заморгал от неожиданности – он уже забыл, какие «они» могут быть рядом, а когда вспомнил – резко встрепенулся, снова схватил Джотто за руку – без какой-либо нежности.
- Бежим?
Джотто нахмурился и покачал головой:
- Не успеем. Они нас увидят.
Деймон закусил губу – ему не слишком хотелось драться сейчас, Джотто тоже был, видимо, слишком измотан.
- Иллюзионисты там есть?
Джотто прищурился, и взгляд снова полыхнул рыжим – так работала интуиция Небесного пламени.
- Нет, никого. Рядовые.
Деймон фыркнул:
- Отлично, - и поднял руку с кольцом Тумана.
Маскирующие иллюзии были не слишком сложными, но чтобы полностью скрыть за ней человека, требовалась недюжинная концентрация. К тому же, любой человек, наделенный крошечным талантом к иллюзиям, мог различить следы пламени Тумана, в случае если объект под иллюзией двигался. Но сейчас им никуда бежать не надо было – никаких очевидных следов.
Деймон на секунду прикрыл веки, а когда их открыл, Джотто перед ним с подозрением щурил ярко-зеленые глаза, и непривычно смотрелся без челки – прилизанные черные волосы были уложены назад.
- Деймон, ты…
- Немного маскировки.
Джотто закрыл и снова открыл рот.
- Ааааа…
Деймон встряхнул светлыми волосами по пояс и разгладил складку на платье.
- Прекрати таращиться, а то в следующий раз девушкой будешь ты.
Джотто моргнул несколько раз, прокашлялся и пробормотал:
- И что теперь?
Деймон покачал головой, снова откинул волосы и пробормотал Джотто в самые губы.
- Просто заткнись и прижми меня к стене.
Джотто послушно кивнул, и, подхватив Спейда за талию, впечатал его спиной в каменную стену дома.
Деймон ударился головой и больно прикусил кончик языка.
- Джотто, нежней, я же девушка, в конце-концов.
Вонгола недоверчиво сощурился – на чужом лице его привычная мимика выглядела забавно – и ослабил хватку на талии. Его взгляд опять полыхнул огнем – это не могла спрятать никакая иллюзия – и он пробормотал едва слышно «идут».
И Деймон сделал то, что планировал сделать с самого начала.
Он мягко поцеловал губы Джотто, обвел языком – удивленный взгляд Вонголы был ему ответом – зарылся пальцами в чужие пряди, прижался как можно крепче. Пару секунд Джотто стоял, замерев, а потом ответил на поцелуй.
Сколько они стояли там, у стены, прижимались друг к другу, Деймон не помнил. Он не заметил, как ушли – или прошли мимо - преследователи, как рассыпался морок вокруг него и вокруг Джотто, как его рубашка оказалась расстегнута наполовину. Если бы кому-нибудь из их врагов взбрело в голову свернуть в этот переулок, они бы обрели почти вечную почву для пересудов – все-таки поцелуи нельзя было перепутать ни с чем другим -, а то и смогли бы уничтожить без лишних проблем главу Вонголы и одного из его хранителей – в ту секунду Джотто и Спейд ничего не замечали.
Когда они отстранились друг от друга, Деймон пошло облизнул губы, и Джотто, словно завороженный, повторил его движение.

5.
Они целовались.
В последнее время они целовались везде, стоило им только получить свободную минуту. Они вообще теперь все время друг за другом таскались, по поводу и без, и остальные косились на них теперь с явным подозрением. Джи так и вовсе смотрел на Деймона волком, после того как застал их случайно у дерева в саду - они находились на виду у хранителя Урагана минут пять и списать все на случайность было невозможно.
Они целовались у Джотто в кабинете. Деймон очерчивал языком чужие губы, прикусывал их, гладил длинными пальцами. Джотто повторял за ним и иногда улыбался в поцелуй.
Они смотрели из окна на извержение вулкана – Этна в этом году не на шутку разошлась, уже в третий раз с ее склонов лилась лава, было очень жарко, было очень жаль молодые апельсиновые посадки. Деймону нравились красные апельсины – такие никогда не вырастут на материке, даже на склонах Везувия: неаполитанцы никогда не умели рисковать так же, как сицилийцы.
Они курили одну сигарету на двоих. Деймон сжимал тонкими пальцами, прикусывал мундштук, вдыхал дым и в поцелуе передавал его Джотто. Джотто улыбался и выпускал дым в расплавленный воздух, и тот рассыпался белесыми завитками.
Они просто целовались. У Джотто были яркие, опухшие губы. Джотто призывно облизывал их, отстраняясь. Потом Деймон тоже их облизывал, и думал, что они вкуснее красных апельсинов.
Они, кажется, друг друга любили.
Возможно, Деймону просто хотелось так думать.
Джотто знал ответ наверняка.
Охмелев от пряного вечернего воздуха, он опрокинул Деймона на стол. Бабочками полетели вниз бумаги, опрокинулась на ковер серебряная чернильница, с грохотом упал пустой подсвечник. Джотто было плевать на договоры и чернильные пятна, он целовал Деймона, и Деймон ему отвечал.
Они избавлялись от одежды. Стягивали жилеты, галстуки, брюки, расстегивали рубашки; льнули друг к другу, прикасались голыми телами, и кожа была жарче лавы, и кожа пахла дымом, мускусом, анисом, и чем-то еще, едва уловимым.
Джотто был острый и пьяный. Глаза Джотто горели совершенно новым, другим огнем.
Джотто губами скользил по коже Деймона, целовал шею и бедра, сжимал губами соски, прижимался ближе, так близко, как только мог, покрывал укусами плечи.
Деймон стонал, облизывал пальцы, скользил ладонями по чужому телу, ерошил чужие волосы. Деймон раздвигал бедра, сжимал колени на чужой талии, и беззвучно молил: «Ну же, давай, давай».
Джотто его мучал. Джотто сжигал его взглядом-пламенем, и Деймон плавился, как воск. Деймон готов был плавиться вечность, лишь бы пытка не заканчивалась.
Джотто об этом не думал.
Джотто не думал совсем.
Спустя пару вечностей он двинулся внутри Деймона. Погладил чужие плечи и качнулся – вперед-назад. Замер. Качнулся снова. Остановился на пару секунд. Деймон задыхался. Деймон скользнул пальцами по его пояснице и сам двинулся навстречу. Деймон застонал. После этого Джотто не останавливался.
Они словно были в море. Их качало на волнах, погружало в глубину, обдавало волнами прибоя. Они были половинками морской ракушки, идеальными деталями друг друга, и друг без друга они были ничем.
Они, кажется, любили друг друга больше, чем можно было представить.
Потом все закончилось. Море рассыпалось миллиардами искр, крошек и капель, море превратилось в звездное небо, в глубине которого полыхали искры вулкана.
Деймон лежал, раскинув руки, тяжело дышал и глядел в распахнутое окно. Джотто лежал рядом с ним, на боку, выводил на влажном животе Деймона невидимые узоры. Мягкие волосы Джотто слиплись от пота, свисали рваными прядями, прятали его глаза.
Деймон отвел пряди в сторону.
Эти глаза смотрели только на него.

6.
В августе Винченцо Колерти решил пойти ва-банк.
«Здравый подход, – думал Деймон. – Если не удастся подмять под себя территории Вонголы, то незачем и начинать заведомо проигрышную войну, если удастся – то уже понятно, кто выйдет победителем».
Колерти штурмовали склады на окраинах и уговаривали торговцев перейти под их защиту. Джотто тихо посмеивался и пил чай, потом целовал Деймона и утаскивал в постель, Джи каждый день ходил во двор сосредоточенно бить тарелки.
Служанки охали и переживали за «слабые нервы синьора Джи». Посуда в особняке стремительно заканчивалась.
В какой-то вечер взволнованный посыльный от Алауди принес плохие новости – Колерти грабили самый большой склад, едва ли не в центре города, уже убиты шестеро вонгольских охранников, ситуация опасна. Хранитель Облака уже там, но может понадобиться поддержка на других точках. Джотто должен объявить войну.
И Джотто объявил.
Опустил чашку на узорчатое блюдце.
- Сегодня ночью мы штурмуем их поместье. Деймон, ты знаешь, где оно?
Спейд кивнул – его медиумы давно вычислили нужное место и ждали указаний.
Джи, нервно куривший у подоконника, обернулся.
- А остальные точки? Джотто, мы не можем оставить их…
Джотто поднялся с кресла и вытащил из ящика стола плотные кожаные перчатки – за эти годы Деймон видел их впервые.
- И не нужно. Вы отправитесь туда. На штурм я пойду сам.
Джи не нашел, что возразить.
***
Вскоре они были у поместья – Деймон и Джотто, и их доверенные люди. В воздухе пахло чем-то цветочным и фруктовым. У ворот росли пышные цитрусы. От охраны Джотто избавился за считанные секунды, только пламя искрилось и вспыхивало.
Они скользнули в здание. Там было тихо и пусто – ковры шелестели под ногами, скрадывая шаги. Служанка, медиум Деймона, вела их по коридорам.
Дон Винченцо нашелся в кабинете. Увидев их, он уронил сигару. Уголек на кончике задохнулся и потух.
Джотто молчал. Его запястья горели пламенем, огонь струился из лба, и пылали оранжевым глаза. Деймон стоял рядом и чувствовал жар – Джотто словно горел весь. От пламени даже его голос звучал по-другому, словно шумел огнем и искрами.
- Эти игры мне надоели, Винченцо. Палермо наш. Вся Сицилия наша. Это наш дом. И я уберу любого, кто попытается его забрать.
Колерти целился в него из пистолета. Деймон незаметной тенью стоял у дверей. Колерти орал:
- Ты не имеешь права. Это не твое! Ты нас не остановишь! Ты ничего не сделал, чтобы нам помешать. Ничтожество!
Колерти начал стрелять, а Джотто только дернулся – рука, поднятая вверх, сожгла пули Предсмертной Волей, плотной пылающей стеной огня, а потом Вонгола двинулся и в секунду оказался позади противника.
- Прости, - сказал он одними губами. Колерти хлопал губами, как выброшенная на берег рыба.
Джотто печально улыбнулся.
И прикоснулся пальцами к чужому лбу.
Деймон закрыл глаза. Истошный крик и запах горящей плоти заполонили словно все вокруг. В горле у Деймона забился ком – затряслись обтянутые перчатками руки. Потом вдруг все стихло – и крик, и рев пламени, и порывы желудка. Только вонь осталась. Но Деймон все так же боялся открыть глаза.
Пульс стучал в висках.
Он распахнул веки, когда Джотто вывел его из кабинета за руку. Вонгола был такой же, как обычно – тонкий, слабый, мягко-хрупкий, будто никогда не было пламени, будто не его руки только что сжигали заживо.
В коридоре он дернулся вперед, обнял Деймона – прижался всем телом. И Спейд почувствовал, что он дрожит. И прижал к себе в ответ.
Потом они вышли на улицу, их окружили люди Вонголы, и Джотто заулыбался тонкой вымученной улыбкой и попросил оставить их на пару минут. Их оставили. Джотто закутался в плащ.
- Свяжись с остальными, - тихо сказал он Деймону. Его глаза полыхали оранжевым, пульсировали ровным ритмом. – Скажи, что сегодня они могут делать, что угодно. Скажи, что пленных сегодня мы не берем.
Деймон кивнул, и через секунду кивнули все его медиумы, затерявшиеся в разных концах Палермо.
Потом их снова окружила толпа. Из особняка послышался вскрик, в окне показалось чье-то лицо. В свете из распахнутой двери обрисовался детский силуэт.
- Синьор Вонгола, что будем делать с поместьем?
Глаза рядовых горели предвкушением – они ждали приказа «Забрать все ценное», «Унести все, что сможете», «Делайте, что хотите».
- Сжечь, - тихо сказал Джотто, но все его услышали. Яркими искрами мелькнули в полумраке янтарные глаза.
- Но, дон, там же…
- Запереть и сжечь, - твердо повторил Джотто, и Деймон вдруг почувствовал в его голосе безумную усталость, - проследите, чтоб никто не вышел оттуда. Я не хочу, чтоб чьи-то дети пришли мстить.
Стало тихо. Деймон вдруг услышал, как стрекочут кузнечики в поле на той стороне дороги. Они словно тянули какую-то долгую песню, что-то обычное для этих мест, что-то о любви, жизни и смерти.
Подул ветер, и запахло лилиями. Лилии пахли кладбищенским холодом.
Все молчали, и Деймон молчал.
Все смотрели на Джотто, а тот смотрел вверх, на темнеющее небо, и наверняка молился Богу.
Деймон не верил в Бога, но в ту секунду молился вместе с ним.
Потом толпа ожила, кто-то заговорил, кто-то отправился за гвоздями и досками, заплакал ребенок, зашелестели колеса телеги.
Джотто развернулся и незамеченным вышел за ворота особняка.
Деймон не стал его догонять.
***
Ночью Джотто плакал.
Свернувшись калачиком, сжав ладони в кулаки, что-то едва слышно бормотал. Его било крупной дрожью, лоб покрывало испариной, губы были искусаны в кровь.
Деймон лежал рядом и чувствовал свою беспомощность.
Деймон обнимал его за плечи, гладил ладонями шрамы, сцеловывал со светлых ресниц соленые капли, а Джотто цеплялся за него и беззвучно рыдал всю ночь.
К рассвету он уснул, отключился от усталости, хотя то и дело ворочался и вскрикивал.
Во снах Джотто наверняка шумело пламя.
Деймон сжимал его в объятиях и, кажется, продолжал плакать за него.

7.
За два дня до Рождества ему принесли письмо от Риккардо Личери.
Подбросили в ящик письменного стола, поверх исписанных почерком Джотто бумаг и записок, и совершенно невозможно было узнать, кто это сделал. Деймон хмыкнул и закрыл ящик снова.
Он не вскрывал письмо три недели, пока не нашел его утром посреди расчищенного стола.
В письме было четыре строчки.

«Площадь у церкви Святого Павла.
Тебя будет ждать экипаж.
Ровно в шесть.
Не опаздывай».

И подпись «Р.Л.».
Деймон хмыкнул и бросил письмо в камин.
***
В шесть он был на площади, в своем длинном синем плаще, покачивал, постукивал тростью – на рукоятке была голова льва из чистого серебра, рождественский подарок от Джотто - и задумчиво глядел в сторону моря. По пенистым волнам скользил тяжеловесный корабль, с рваными парусами, с цветастой тряпицей на флагштоке. Деймон задумчиво пытался рассмотреть хотя бы цвета флага, но корабль был далеко, а ветер слишком сильным, ничего было не разобрать. Рядом с ним, по полупустой площади, прошла худосочная, оборванная, бедная торговка – в ее корзине перекатывалась пара блеклых лимонов. Колокол церкви отбивал шестой час.
Экипаж перед Деймоном остановился ровно с последним ударом колокола.
Кучер соскочил с сиденья, приоткрыл перед Деймоном дверцу – ничем не примечательную, черную, со шторкой из бардового бархата – и втолкнул иллюзиониста внутрь, стоило тому только подняться на ступеньку.
Деймон в карету ввалился – получилось не слишком изящно – и уперся ладонями в противоположную стенку. Дверцу за ним захлопнули, дважды щелкнул замок. Деймон фыркнул – интересный ход, прекрасный - и расположился на сиденье, положил трость рядом, сложил руки на груди. Площадь проплыла за окнами и быстро скрылась из виду.
Они ехали прочь из города, в сторону вулкана, потом свернули на запад, через подсохшие по зиме сады, потом снова свернули и оказались у не слишком большого, но все же добротного особняка.
Карета проехала через распахнутые ворота, подъехала к широкому крыльцу и остановилась. Завозились поблизости, несколько голосов застрекотали на разные лады, едва слышно, потом все стихло и дверца распахнулись.
Деймон не стал дальше ждать. Пара широкоплечих бугаев без лишнего изящества на лице и белобрысый кучер с длинными волосами застряли в иллюзии – что-то про лед, огонь и каменные стены, а Деймон изящной птицей выскользнул из кареты, соскользнул на брусчатку двора, пристукнул тростью и двинулся в здание.
За его спиной раздался сдавленный вскрик.
Человек, написавший письмо, нашелся почти сразу. Вторая дверь из холла, прямо по коридору, просторная комната по левой стороне.
Деймон прислонился к дверному косяку, постучал по двери набалдашником трости, едко улыбаясь.
Человек поднял на него непробиваемо-темные глаза, опустил на стол, поверх книги, тонюсенькое пенсне и улыбнулся в ответ.
Риккардо вступил в игру.
***
Потом он сказал начистоту:
- Мне нужна Вонгола.
Деймон замер на долю секунды, а потом рассмеялся, откинувшись на спинку кресла.
- Я не думаю, что мой босс отдаст вам ее. Он слишком любит свою семью, Палермо и всю Сицилию, чтобы предать это все, просто так, передать кому-то.
Риккардо поднялся из-за стола – высокий, крупный, с плотными мышцами под тонким шелком рубашки и замер, прислонившись к столу.
- Не отдаст, но я хочу ее получить. И ты мне в этом поможешь.
- С чего бы? Меня устраивает текущее положение дел.
Риккардо сложил руки на груди и заулыбался:
- Потому что тебе это интересно. Деймон Спейд против интуиции великого Вонголы. Интересует такая игра?
- Не слишком, - Деймон ухмыльнулся, закинул ногу на ногу, покачал носком сапога.- К тому же не все так просто с наследованием. Это оранжевое пламя, признак босса – наверняка вы слышали – отнюдь не легенда, я видел его в действии – поразительно разрушительная штука.
- Такое? – Риккардо поднял руку, и из его ладони – жесткой, покрытой засохшими мозолями и старыми шрамами – полыхнул яркий, оранжевый, без капли примеси, огонь. Деймон чувствовал его бешенный жар, острую силу чистой стихии, сжигающей все на своем пути, и задыхался.
Риккардо смотрел на него, задумчиво разглядывал, а потом сжал ладонь и пламя потухло, оставив после себя едва ощутимый запах гари.
Деймон сделал три глубоких вдоха, а потом снова расплылся в улыбке:
- Интересно. Значит, это условие вы уже выполнили? – он сел ровно, собираясь подняться. – Но я все равно не буду вам помогать.
Через секунду Риккардо прижал его плечи к спинке кресла.
- А кто сказал, что у тебя есть право выбирать?
Он нажимал на плечи Деймона сильными пальцами, до боли стискивал мышцы, улыбался, глядя прямо в глаза.
Деймон недовольно повел плечом:
- То есть я должен принять единственно верное решение, синьор Личери? Никакой свободы и альтернатив?
Риккардо хмыкнул, нажал пальцами еще сильнее.
- Что-то вроде того. Альтернатива есть. Она тебе не понравится.
Деймон прищурил глаза, ему подумалось вдруг, что он сможет сжечь этого человека так, без пламени, одним взглядом.
- Убьете меня сейчас?
- Могу попозже, когда убью твоего босса и получу Вонголу.
Деймон улыбнулся, и улыбка наполнилась приторно-сладким ядом.
- Уберите руки.
Риккардо хмыкнул и убрал ладони с его плеч, отступил на пару шагов, и снова замер изваянием у кромки письменного стола. Деймон поднялся, и, постукивая тростью, вышел за дверь.
***
Он прибыл в особняк Вонголы затемно, прошел через холл, и прямо там, у лестницы, встретил Джотто.
Тот выглядел обеспокоенным, всклоченным, глаза горели рыжим – теперь они все реже показывали свой настоящий цвет – и подошел к Деймону, остановив реплику Накла взмахом ладони.
- Деймон, ты в порядке? На тебе лица нет.
Деймон покачал головой, легко коснулся его руки. Джотто вздрогнул от неожиданного прикосновения.
- Да. В порядке. Мне нужно к себе. Я сейчас спущусь.
Джотто неверяще нахмурился и кивнул, потом долго глядел в спину идущему наверх Деймону.
Тот несся в свою комнату, спешил, едва не сбросил по пути декоративную вазу.
Он скинул у двери плащ, почти разодрал на себе узкий жилет, распахнул рубашку, вытягивая пуговицы из петлиц. Сбросил с зеркала беспорядочно набросанные на него вещи, швырнул их на пол.
Посмотрел на отражение, гладя свои плечи пальцами.
Там, где его прикасался Риккардо, где он давил жесткими пальцами, прижимая его к креслу, наливались сливовой темнотой синяки.

8.
В комнате они были одни.
В углу горел камин и было почти жарко, и жарко было не только по этому.
Но Деймон должен был идти.
Он возился с галстуком уже десять минут, потому что узел никак не получался, и потому что Джотто стоял на коленях за его спиной, обнимая руками колени и скользил губами по бледной коже ягодиц.
Иногда он спускался ниже и вылизывал его бедра.
Деймон вздрагивал и начинал завязывать галстук снова.
Потом ему надоело.
- Джотто, прекрати.
Босс Вонголы, сидевший на полу, по пояс закутавшись в белую простынь, опустил руки и склонил голову набок.
- Почему? Тебе не нравится?
Деймон дернулся и глянул на него через плечо. У Вонголы были искренние голубые глаза – совершенно чистые, привычные – и взлохмаченные волосы, длинные теперь, отросшие почти до плеч.
- Джотто. Мне так нравится, что скоро я решу все бросить и никуда не пойду.
Тот хмыкнул, поднялся с колен и обнял Деймона со спины.
- А я и не хочу, чтобы ты уходил…
Деймон повернулся, прижимая к себе Вонголу, зарываясь носом в мягкие волосы.
- Я тебе говорил. Это важно. Очень-очень важно. Я не могу не пойти.
- Знаю. Но все равно хочу, чтоб ты остался.
Деймон поцеловал его в светлую макушку и отпустил, разыскивая среди кучи вещей свои брюки. Джотто вздохнул и поплелся к кровати, спотыкаясь, путаясь в простыне.
- И все-таки, почему ты мне не хочешь рассказать? Куда ты идешь? Если это так важно? – он закутался в простынь поплотней, и тихо пробормотал: - Может у тебя кто-то появился…
Деймон как раз натянул до колена смятую брючину, стоя на одной ноге, и обернулся на реплику, и свалился на пол. Джотто сощурился.
- Значит, я прав.
Деймон с трудом поднялся на ноги, поправляя брюки, воюя с пуговицей.
- Прекрати говорить глупости. Я не сплю ни с кем, кроме тебя. – Он подошел ближе, наклонился над сидящим на постели Джотто. – Я люблю только тебя.
Джотто прикрыл глаза и повел плечом:
- Знаю, но с тобой никогда нельзя быть уверенным наверняка.
Он откинулся на постель, волосы рассыпались светлым ореолом.
- На тебе моя интуиция не работает, никогда не работала, я не знаю, может ты врешь мне все это время, может спишь там с кем-нибудь еще, и смеешься, потому что я тут жду только тебя.
Деймон замер, потом наклонился вперед, навис над растрепанным Джотто.
- Я люблю только тебя. Я хочу только тебя. Тебе придется мне поверить на слово.
Джотто долго на него смотрел, сосредоточенным взглядом, потом поднял руку, прикасаясь к щеке вздохнул и потянулся, губами прижимаясь к губам.
- Я тоже тебя люблю, - пробормотал он в поцелуй, прижимая Деймона ближе.
Они целовались несколько минут, прижимались все ближе – Деймон остро чувствовал, что под простыней на Джотто ничего нет – потом, когда Вонгола перекатился, и оказался сверху, потянулся руками к ремню на брюках, Спейд отстранил его.
- Мне нужно идти, Джотто, правда, – он поднялся с постели, на ходу поправляя одежду. - Я вернусь и мы продолжим.
Джотто вздохнул, свернулся калачиком у края постели, наблюдая за ним.
- Ты просто бесчеловечен, Спейд. Разбуди меня, если я буду спать.
Деймон подхватил трость со стойки у стены, открыл дверь, и в ней обернулся, отвесил Джотто шутовской поклон:
- Слушаюсь, босс.
Подушка стукнулась уже о закрытые двери.
***
Деймон выскользнул из особняка, обошел пару серых луж, скользнул незамеченным в толпе, пересек два квартала.
В подворотне на пересечении улиц задержался на секунду, и вышел оттуда уже девушкой с длинными светлыми волосами, с крошечной собачкой на кожаном поводке.
В конце этого квартала его ждала карета.
Он подошел ближе, светловолосый кучер мерзко улыбнулся и открыл перед ним дверцу. Деймон подхватил – подхватила – вырывающуюся собаку на руки:
- Пери, ну же, Пери, нам пора домой.
И скользнул в карету.
Когда дверца закрылась, он сбросил иллюзию – собачка вновь стала тонкой тростью – и нахмурился.
До свержения Джотто Вонголы оставалось три недели.

9.
Причал продувало словно со всех сторон.
Ветер застревал под одеждой, словно оставался жить там, вместе с холодом.
Пахло гарью, город дымился, пылали, рассыпались искрами дома и соборы.
Грозовые тучи тянулись, застилая все небо, не было видно ни капли синевы.
Синева уходила из города.
- Мне очень жаль, Примо.
Огромный корабль за его спиной готовился к отплытию – шумели люди, перетаскивали тюки, спешили. Их ждал попутный ветер.
Джотто молчал.
Он будто постарел за эту ночь, за этот день, за эти часы, когда выжигал и убивал, дрался на смерть, а потом бежал по заполненным кварталам к порту.
Он словно постарел еще больше, когда увидел, что Деймон бежал за ним.
- Прости меня, Примо.
Деймон говорил это себе, как заведенный, раз за разом «Прости, прости, прости», он по ночам гладил Джотто по голове, а у него в мозгу стучала набатом просьба о прощении.
Он сам не знал, почему все не бросил.
Джи стоял в десяти шагах от них, курил не переставая и выбрасывал окурки в море. На палубе корабля стояли остальные хранители.
Бывшие хранители. Их кольца, завернутые в белесый кусок ткани, платок с блеклой вышивкой, Деймон держал в руках.
- Примо…
Джотто поднял глаза – их синева потускнела, утратила огонь, словно ничего в ней не осталось.
- Значит уже «Первый», да? Ведь не могло быть первого, пока не было второго. Теперь есть второй и я прошлое, первая веха в истории Вонголы?
Деймон сжался, и сжал руки. Острые кольца впились в ладонь.
- Я…
Джотто сделал шаг, прижался к Деймону, тихо, едва слышно, в самое ухо, прошептал:
- Почему ты меня предал? Ты все время просто играл со мной?
Деймон опустил кольца в карман, поднял руку и сжал на плечо Вонголы, со всей силы сдавил пальцами.
- Я играл со всем. Кроме тебя.
Джотто уткнулся лбом в его плечо – у корабля, ссутулившись, громко выругался Джи – и прошептал, горячим дыханием прикасаясь к коже:
- Твоя игра была для тебя дороже меня?
- Может быть.
Они молчали.
Кто-то громко орал об отправлении.
Потом Джотто отодвинулся, прикоснулся к губам Деймона с неощутимым почти поцелуем-касанием и ушел к кораблю.
Джи потянулся за ним. Деймон остался стоять.
Корабль отправился в море, на край света, шелестя парусами.
На хмурый, усталый Палермо обрушился дождь, успокаивая ветер и пыль, задувая огни пожаров.
Деймон стоял под дождем, мокрый с ног до головы, и не двигался с места.
Деймон рассматривал платок, который Джотто вытащил из кармана, в который завернул холодные кольца.
Выцветшие нити ложились в узор, свивались блеклыми буквами «ДС».
***
Кабинет нового главы Вонголы был темный, тяжеловесный, под стать хозяину.
В камине шелестело жестокое пламя.
Секондо разглядывал бумаги, оставшиеся, те, что Джи не успел спихнуть в огонь при побеге, и хмурился.
- Дело у мальчишки было поставлено ни к черту.
Деймон стоял, прислонившись к стене, молчал. Его мало волновало это все.
- Деймон, ты же можешь достать копии договоров? Мы подпишем их снова, заключим союзы, а потом разорвем.
- Конечно, Секондо. Достану.
Деймон отлип от стены, пошел к выходу из комнаты.
Слова Секондо застали его уже в дверях:
- Мне не нравится, что ты называешь меня «Вторым». Задевает мою гордость, знаешь ли. Не мог бы ты звать меня «босс»?
Деймон обернулся.
- Прости, Секондо, но я не могу. Это слишком тяжело для меня. Задевает гордость, понимаешь?
Он выскользнул из кабинета, захлопнув за собой дверь и замер у стены, слыша раскаты хохота там, откуда он только что вышел.
Его босса звали Джотто.
Джо-отто.
Дурацкое имя.
Спейду оно никогда не нравилось.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Буквы А: "Маршмэллоу"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Буква А. по заявке:

а) Авторский фик
б) Пейринг или герои: Бьякуран/Шоичи
в) Остальные пожелания: полнстью вам доверяюсь

Название: Маршмэллоу
Автор: sliverly
Переводчик: Fancy
Ссылка на оригинал: sliverly.livejournal.com/3195.html
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Пейринг или персонажи: Бьякуран, Шоичи
Рейтинг: G
Жанр: общий

Не было этого. Ему все показалось. Ведь быть не может, что этот парень только что сделал то, что сделал. Наверное, галлюцинации. Ну правильно, последствия перелета, да и спать надо больше.
Твою мать!
Он снова это сделал!
Шоичи в шоке смотрел на парня, который плюхнулся за парковый стол для ланча напротив него. Тот безмятежно улыбался с видом невинного младенца. Шоичи на это не купился. Это, конечно, его второй день в Америке, но он ясно видел, что сидящее перед ним светловолосое воплощение добропорядочности вовсе таковым не является.
Парень, ничуть не смущаясь, протянул руку, чтобы повторить маневр, и Шоичи едва сдержал порыв ущипнуть себя. Быть не может. Значит, вот они какие - американцы? Он слышал о них много разного, например, что они грубые, назойливые, узколобые идиоты, думающие только о себе, но это? Такое было слишком. Шоичи должен был положить этому конец.
- Хватит! – заорал он, вкладывая в голос всю свою злость. Да что ж такое?! Улыбка парня стала только шире. Ни извинений, ни объяснений, ни смущения – ничего! Только эта сладкая улыбочка, что растопит любое сердце. Любое, но только не японского студента по обмену!
Тут над его морально-этическими представлениями в очередной раз надругались.
Эти американцы!..
- Хватит, я сказал! Ты уже стащил четыре моих маршмэллоу! Они мои! – Шоичи было плевать, насколько по-детски он сейчас себя ведет. Это были его маршмэллоу!
Не обратив никакого внимания на его гневную речь, незнакомец наклонился вперед, стащил пятую и имел наглость закинуть ее в рот прямо на глазах у Шоичи. Не то чтобы Шоичи был впечатлен…
- Они очень вкусные, - выдал парень, потянувшись за шестой.
- Нет! Убери руки! – гавкнул Ирие и, наконец, догадался убрать пакет с лакомством из зоны досягаемости незнакомца. О, это был момент его триумфа, его победы. Увы, всего лишь момент.
Завораживающие лиловые глаза ярко сверкнули. Этот взгляд Шоичи не забудет никогда. Он так и кричал: вызов принят.
Быстрее молнии парень оказался рядом с Шоичи. Тот был в таком шоке, что даже забыл вскочить или отодвинуться – да и не смог бы, при всем желании. Естественно, этот наглый вор не упустил случая воспользоваться ситуацией и выхватил у Шоичи пакет.
- О-ой! – растерянный, расстроенный и пораженный нелепостью ситуации, Ирие незаметно для себя перешел на родной японский. Он попытался вернуть свои маршмэллоу, но попытка не увенчалась успехом.
Этой светловолосой сволочи даже усилий особо прикладывать не приходилось, чтобы держать упаковку сладкого вне его досягаемости – Шоичи проклял свой маленький рост. Ему всего шестнадцать! Времени вырасти еще полно! Но сейчас незнакомец полноправно наслаждался своим превосходством.
Ирие почти съязвил: «Ну как там погодка наверху?», - но вовремя вспомнил, что это фраза из старого сборника анекдотов, который отец привез из первой командировки в Америку, и придержал язык.
- М-м, как мило, - поддразнил незнакомец, и хоть Шоичи не понял, что именно тот счел милым, его щеки вспыхнули.
- Отдай! – приказал он. Это смехотворно. Он, наконец-то абсолютно свободный от родительской опеки – не то чтобы с семьей были какие-то проблемы, вовсе нет, просто было неудобно каждый раз просить родителей что-то подписать, – в университете, и что он делает? Прыгает вокруг какого-то придурка в тщетной попытке отобрать свою упаковку маршмэллоу, которую купила ему мать. Такое ощущение, что младшая школа и не думала заканчиваться.
В очередной раз приземлившись, Шоичи посмотрел в лиловые глаза напротив.
- Отлично, - выдохнул он, - забирай. У меня есть дела поинтереснее.
Он вернулся к столу и собрал свои вещи, только сейчас заметив, сколько внимания они привлекли. Смущенно опустив взгляд, Шоичи собрался уходить.
- Ну вот, теперь совсем не весело.
Расстроенный тон? Он что, дуется?
Шоичи обернулся и застыл. Несмотря на тон, парень вовсю улыбался и радостно уничтожал его маршмэллоу. Теперь он держал упаковку не над головой, а на уровне груди – при желании Шоичи вполне мог дотянуться.
- Я тебя развлекать не нанимался, - парировал Ирие. Шестеренки в его голове бешено вращались, он должен был придумать какую-нибудь гениальную стратегию, которая поможет ему вернуть маршмэллоу. Идиотизм на самом деле – он их едва любил.
- Бред, - пробормотал Шоичи себе под нос и закинул сумку на правое плечо - левая рука должна быть свободна. Когда он будет проходить мимо этого психа, выхватит у него пакет. Нужно только выглядеть естественнее. Он ничего не замышляет, он просто уходит, и ему все параллельно.
Шоичи мысленно прикинул количество шагов до цели. Один лишний – и придется чуть отклониться назад, угол захвата станет неудобным, а шансы на успех упадут. Одного не хватит – и его маневр будет замечен слишком рано, а если учитывать уже проявленную этим ненормальным прыть, Шоичи даже попытаться что-то сделать не успеет.
Есть! Сияя, как начищенная монета, Ирие прижал к груди выхваченную упаковку, не в силах перестать безумно улыбаться, его переполняло радостное возбуждение. Если бы восторг не был настолько сильным, ему бы наверняка стало за себя стыдно.
Мгновение – и незнакомец обхватил его поперек груди, практически впечатав в себя.
Будь проклята его нечеловеческая скорость.
- Не так быстро, - прошептал он ему на ухо и свободной рукой попытался отобрать пакет со сладостями. Шоичи задергался, стараясь освободиться из захвата и спасти маршмэллоу от загребущих рук. Вырваться не получилось, а вот с маршмэллоу вышла неприятность – раздавленные, они слиплись в какие-то непонятные комки.
Незнакомец ослабил хватку – ровно настолько, чтобы Шоичи смог освободить обе руки, - а потом потянул к себе свою добычу, но не через вверх, где теперь был блок, а через низ. Маршмэллоу снова покинули Шоичи.
- Вот та-ак! – торжествующе протянул парень. Ирие мгновенно развернулся, но выхватить упаковку обратно не успел – та уже была над головой этого сумасшедшего, удерживаемая кончиками цепких пальцев.
Подняв вторую руку, парень достал из пакета комок слипшихся маршмэллоу и тут же с удовольствием съел их на глазах у Шоичи. Тот скрестил на груди руки и, насупившись, напустил на себя строгий вид, но только рассмешил этим своего противника.
- Невероятно мило, - прокомментировал незнакомец, пытаясь разлепить остатки маршмэллоу, и Шоичи решил, что с него хватит, – пора уходить. Еще не хватало – смотреть, как этот ненормальный доедает его сладости. Выбрасывать за ним пакет он тоже не собирался.
- Давай, открой пошире, - вдруг пропел парень, мягко прижав пару слипшихся маршмэллоу к его губам. Шоичи хотел возмутиться по привычке и совершенно упустил из виду, что таким образом сделает именно то, что от него хотят. Он тут же почувствовал на языке сладкий вкус и чужие пальцы.
Черт! Шоичи возмущенно залепетал что-то бессвязное, а парень снова рассмеялся, кажется, довольный его реакцией.
- Ты псих! – обвиняющее воскликнул Ирие, полностью игнорируя собственный вклад в то, что между ними произошло. Надо было сразу отдать ему эти гребаные маршмэллоу!
- Нет, - весело протянул псих, - я Бьякуран!
Шоичи сглотнул. Нет. Нет-нет-нет. Не может быть.
- Бья… Бьякуран? – неверяще переспросил он.
- Джессо.
Шоичи уставился на него во все глаза. Этот?! Этот, с безумным цветом волос, несуществующим цветом глаз, психическими отклонениями и воровскими наклонностями, и есть тот Бьякуран Джессо, с которым он должен завязать дружбу?!
Шоичи не помнит, что было после этого шокирующего осознания, но Бьякуран уверил его, что он упал в обморок, а нести его на руках до больницы при общежитии было истинным счастьем. Ну и что его предобморочное выражение лица было преступно милым, конечно.
Вряд ли стоит говорить, что такие подробности Шоичи не обрадовали, как и тот факт, что Бьякуран сграбастал себе еще одну упаковку маршмэллоу – марки, выпускаемой только в Японии.

@темы: Secret Santa

---

Подарок для Безумный Шляпник Тао: "Время до финиша"

[Мафия-лэнд]

Подарок для Безумный Шляпник Тао по заявке:

а.) Авторский фик или же перевод.
б.) Хотелось бы ADРеборн/ADСкалл, ADКоллонело/ADЛал Мирт, TYLХибари/TYLГокудера, Занзас/fem!Тсуна
Рейтинг от PG до R. Не очень люблю флафф. Приветствуется ангст, экшн, ПВП, мистика, различного рода психологические издевательства.
в.) Не хочу: гет, стеб, POV, и без Ямамото

Название: Время до финиша
Автор: Kariz_Za
Пейринг/персонажи: AD!Реборн/AD!Скалл
Жанр: экшн, дженерал
Рейтинг: ~R
Предупреждения: ООС


- …выставляют новичка от “SONY”, «McLaren» выводят на пробежку ветерана летней серии. «Michelin» хвастались, что их шины докатят пилота до финиша первым и без участия его собственных рук, - монотонный голос сквозь пелену радиопомех звучал как скрип нождачки по железу. – Мне всегда было интересно: французы и правда верят, что можно мозги в вине заспиртовать, если каждый день вкидываться?..
- Картман! Заткнись, кретин! – а этот голос выдавал солидный возраст. Таким ором можно было перекрыть не только радиопомехи. – Марти, убери его с линии!
- Окей, босс!.. – с отдаленных трибун донесся нарастающий вой, улюлюканье, приветствия. – В общем, слушай дальше! Э-э, меня зовут Марти, я второй радио-инженер нашей команды, но тебе, конечно, плевать на это, прости… - этот голос был молодым, звонким, он звучал то тише, то громче, то хруст помех заполнял весь эфир. – Я просто хотел сказать, что «General Motors» выставляют новый болид: это гибрид японца и итальянца. Они прокачали подвески и рулевую ­– это все, что удалось узнать. Не тягайся с ним на поворотах, обойди по прямой на втором круге, ясно?
- Ясно, - усмехнулся Скалл, пропустив мимо ушей почти всю информацию.
- Я вообще-то только читаю записи Картмана, так что ты не думай… - стушевался радиомеханик. – Кстати, а почему все это ты только сейчас узнаешь?
- Потому что вы поставили на болид дерьмовый руль и зеркала, вот почему я все еще просиживаю штаны в раздевалке, - Скалл вытащил изо рта жвачку, приклеил под лавкой, вытягивая длинные ноги перед собой и зевая.
- Марти, хватит пиздеть! – снова тот, «солидный». Владелец команды, должно быть. – Дай ему сценарий первых двух кругов!
- Х-хорошо, босс. Эй, новичок, ты все еще меня слышишь?

Скалл подтянул ремни на комбинезоне, поерзал, - задница болела.

- К сожалению – да. Я на линии, Марти, - сказал Скалл, и прикрыл глаза, откидываясь на спинку лавки.
- Ох, черт, какой же ты крутой! Я слышал, ты выступал за «Energizer» в третьем заезде летней серии не зная даже своего флага, и перепутал пит-стоп! Это что, правда?

Ага. А еще он был с похмелья и снес три рекламных щита, приняв их за машины соперников. А вечером на кануне в баре его спаивала одна скотина, из-за которой он и проиграл. И проспорил тоже.

- Марти, прочитай мне сценарий, - попросил Скалл, сжимая зубы.
- Ох, прости. В общем, Оливье выйдет в отрыв сразу после финиша, но к концу первого круга сдуется, как пить дать. То же самое с Руверье и Маклаферсоном, только они предположительно нагонят после второго круга. Позади тебя стартует Мори, опасайся его на третьем повороте!..

Монотонный голос в наушниках усыплял. Салат, МакДональдс, и еще один, вроде марки французского вина – о чем говорит этот радиомеханик?..

- Скорее всего, он постарается тебя зажать, смотри в оба…
- Марти! А кто эти парни? – не выдержал Скалл на очередном приступе зевоты. Гул трибун уже в легкую просачивался сквозь стены раздевалки, забиваясь в уши плотной ватой.
- Как «кто»? Это… это же…
- Это пилоты болидов соперников, идиот! – крик «солидного» заставил Скалла подскочить на месте: шлем с треском ударился о стену, в голове загудело.
- Оу, босс, у меня уши заложило! Эй, новичок, ты, правда, никого не знаешь?
- Ага, правда, - подтвердил Скалл, потираясь макушкой о мягкое нутро шлема.
- …
- Картман!
- Причем здесь я? Вы же проплатили чек, босс! Ха-ха-ха! – к разговору вернулся тот, чей голос напоминал скрежет нождачки. Менеджер. Кто бы еще это мог быть.
- Мы все умрем после этого заезда… - послышались причитания в радиотишине.
- Не дрейфь, Марти. Я – залог вашего успеха.

Скалл пружинисто вскочил на ноги. Ну не говорить же им, что его лишили водительских прав три месяца назад, и в последний раз он сидел за рулем корвета, угнанного из гаража того скользкого гада. И опять проспорил.

«Лучший киллер во всем мире. Мое имя – Реборн», - передразнил Скалл в маленькое зеркало, висящее на стене. Раскрашенное фиолетовым лицо клоуна смотрелось вовсе не так круто, как спокойная морда Реборна, щурящего глаза из-под полы этой его щегольской шляпы.

- Это звучит так неубедительно, Скалл, - промямлил у него в наушниках радиомеханик.

«Без тебя знаю».

- Марти?..
- Да, Скалл?
- Какого цвета наш пит-стоп?
- Он… он, э-э, такой голубой, с белыми логотипами… Да, белые логотипы и голубая форма бригады. Он… он между желтым и черным пит-стопами, Скалл…
- Ага, я запомнил, - соврал Скалл. Он стянул перчатку с правой руки и пальцами смахивал комки туши, скатавшейся от жары.
- Уберите этого дебила от моего болида! – взревел владелец команды.
- Хей, босс, зачем тек нервничать? – теперь активное чавканье сопровождало скрежет нождачки по металлу. Скалл потер переносицу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не послать всех к чертовой матери. – Мы перекупили его у «D&G», разве нет? Этот парень принесет нам…
- Кучу неприятностей, вот что, Картман! «D&G» купили его задницу для рекламы трусов, а ты впариваешь этот кусок дербма на места пилота моего болида! Да знаешь ли ты, скотина, что я его сам, вот этими вот руками собирал! Если этот идиот просрет, ты заплатишь все, до последнего цента, что я заплатил за него! И я уволю тебя к чертям собачьим! И перекуплю менеджера у «D&G», так-то!
- Эй, вообще-то, я тоже это слышу… - Скалл расстегнул кнопки комбинезона на груди. В раздевалке не было кондиционера, что за издевательства?!
- Да мне посрать! Ты, чертов кусок…
- Я, пожалуй, отключу тебя, Скалл.
- Спасибо, Марти, - сказал Скалл с облегчением. Глянул на настенные часы: уже восемь минут прошло. Если они с такой же скоростью обслуживают болид на пит-стопе, придется обойтись без замены шин.
- Ага. Эй, Скалл? – позвал радиомеханик.
- Да?
- Не проиграй, а то наша команда разорится окончательно. Тебя выкупили на последние деньги, - говорил он уже серьезно. А потом добавил смеясь: - Я даже дал двадцатку.
- Двадцать долларов, серьезно, Марти? Я польщен.
- Двадцать тысяч, что я копил на домик у берегов Мексиканского залива.
- …эй, Марти, Мексиканский залив – дыра, затянутая нефтяной пленкой, я проверял, - Скалл опустил щиток шлема, закрепил фиксаторы. Дыхание горячим паром окутывало лицо, отдавалось в ушах шипением поршней двигателя.
- Мечта детства. Понимаешь... – голос Марти звучал отдаленно, уже за границей вещественного.
- Не понимаю. Но я не проиграю, так что хватит капать мне на мозги, - не выдержал Скалл. Перчатки скрипели, почти стонали от удовольствия, когда Скалл сжимал и разжимал кулаки.
- Резина готова, зеркала тоже. Мы готовы выводить болид, - сухой голос без всяких эмоций – техническая бригада, ну наконец-то!
- Включаю Картмана.
- Итак, парень, время пришло…
- Ладно, просто дайте мне сесть за руль.


Через открыты окна врывалось горячее дыхание Турции, оседая жаром на коже, не давая продохнуть спокойно даже в ночной тишине.

- Мы с тобой снова поспорим. Выиграешь, так и быть, получишь то, чего хочешь.

Скалл думает, что сейчас он бы хотел кончить. Просто прикрыть глаза, закусывая губу, и спустить в руку этому зарсанцу.
Ладонь сжимается на горле. Пальцы скользят по коже, надавливая, нащупывают горло и сжимают так, что начинает першить.

- Слушай меня, - говорит Реборн, ослабив хватку.

Реборн целует его вокруг пупка, вылизывает кожу рядом с дорожкой темных волос, и когда Скалл снова расслабляется, задышав чуть чаще, тянет зубами бусину пирсинга. Скалл кричит, дернувшись всем телом.

- Значит так, - деловым тоном начинает Реборн, откатившись в сторону. – Все настолько просто, что даже такой идиот, как ты, справится. Послезавтра заезд в Бахрейне, приуроченный к какому-то местному празднику.

- Мне не интересно, заткнись, просто дай мне выспаться, - Скалл отвернулся, натягивая на себя простыню.

Ну не дрочить же при этом… при Реборне! Нужно просто успокоиться. И забыть, что он рядом, стоит руку протянуть, – курит, стряхивая пепел на паркет гостиничного номера.

- Тебя продали «Shell», теперь ты выступаешь за них, запомни это.
- Мне плевать, я выступаю за себя. Неважно, что за флаги у команды, я играю только за себя.
- Не в этот раз. «Shell» - абсолютные лидеры сезона, если ты не заметил. И они угрожают интересам нашего бренда и команды нашей фирмы. В общем, ты должен выступить за «Shell» и проиграть.
- Да ты бредишь… - Скалл взвился, выпутываясь из простыни, сел. Реборн приподнял бровь и докурил сигарету в одну затяжку. – Я не пляшу под твою дудку, Реборн, - отчеканил Скалл, вскакивая с постели. Реборн вытянулся во весь рост на простынях, глядя на него сквозь волчий прищур.
- Это дело решенное, Скалл. Твое мнение никого не интересует. Если я говорю тебе, что ты должен проиграть, ты переспрашиваешь только: «Какое место с конца мне занять, мистер Реборн?».
- Идите к черту, мистер Реборн, - выплюнул Скалл, становясь напротив Реборна. Тот оглядел придирчиво его тело, задержался на промежности, и снова поднял взгляд к лицу Скалла. По коже побежали мурашки.
- Вот как? В прошлый раз ты повелся охотнее. И в позапрошлый тоже.
- Мы спорили не на такие важные вещи. Это слишком, я отказываюсь.
- Бесполезно, - повторил Реборн. – Ты делаешь только то, что выгодно мне.

Скалл перступил с ноги на ногу, выпячивая нижнюю губу.

- Я напомню, ты не против? – начал Реборн, заложив руки за голову. – Ты проспорил мне в июне и не смог выпить десять бутылок мартини, и болид «Energizer» сошел с трассы. Я выиграл. В августе ты так и не пригнал мне раритетный корвет, потому что у тебя не хватило ума соблюдать правила дорожного движения, хотя идея была хороша, нужно признаться. Во время заезда ты просидел в полицейском участке, так что я снова выиграл. Как тебе статистика, Скалл? – Реборн потянулся и сел на постели, кривя губы в ухмылке.

Скалл взъерошил волосы на затылке всей пятерней, глядя на него исподлобья.

- Ты играешь нечестно, вот и весь секрет.
- Неужели? Разве я не даю тебе шанс? Если бы ты выиграл, все было бы по-твоему, - склонив голову набок, говорил Реборн. – Если ты выиграешь в этот раз, все станет по-твоему, - подначивал он.

Скалл прикинул: еще один шанс это не так уж и плохо. В этот раз Реборн не ставит перед ним невозможных задач. Всего лишь проиграть, верно? Но, черт возьми, это слишком больно для его самолюбия, так не пойдет. Выходит, пришло время выиграть спор?
Скалл потянулся, поставил колени на постель. Наклонился, опираясь на руки. Позвоночник отозвался сладкой болью, когда он выгнулся, прикрыв глаза и тихо застонав от удовольствия. Скалл бросил быстрый взгляд всторону – Реборн смотрел на него, жадно следил глазами. Скалл вытянул шею, поводя головой, звякнула цепь, пристегнутая к пирсингу в губе. Реборн протянул руку и подцепил ее одним пальцем, Скалл прищурился, последовал за рукой, улегся на грудь Реборна, сжав его бока бедрами. Реборн отпустил цепочку, довольно хмыкнув, коснулся кончиками пальцев щеки Скалла, надавил на слезинку, размазывая краску.

- Пора решать, - сказал Реборн, когда Скалл коснулся языком его уха.
- Я соглашусь.

Реборн прикрыл глаза, довольно оскалив зубы. Скалл спрятал ухмылку, склоняя голову. Коснулся языком груди Реборна, поддел шариком пирсинга кожу, слегка царапнув, накрыл губами сосок, обводя по кругу, прижимая холодным металлом. Реборн втянул воздух через стиснутые зубы, зарылся пальцами в волосы на затылке Скалла, дергая спутанные пряди. Скалл вывернулся из хватки, усмехнувшись.

- О деталях поговорим, - сказал вдруг серьезно Скалл, отстраняясь. – На что спорим?
- Все просто, - поддержал деловой тон Реборн. – Я ставлю на то, что ты проиграешь, и получаю за это свое желание.
- Какое? – насторожился Скалл.
- Еще не придумал, но это неважно. Итак, ты соответственно ставишь на то, что придешь к финишу первым.
- Приду, - кивнул Скалл.
- И получишь тогда то, чего тебе так хочется.
- По рукам, - Скалл поднялся, усаживаясь на живот Реборна. – Все выглядит просто, я в тебе разочарован.
- Неужели? Не делай поспешных выводов, ты еще не пересек финишную черту, - Реборн сжал тощие ягодицы, разводя в стороны, Скалл прогнулся в спине, заерзав, Реборн качнул бедрами.
- В этот раз все будет по-моему, - пробормотал Скалл, когда Реборн скинул его с себя, наваливаясь сверху.


- Эй, новичок, ты слышишь? – связь наладилась, голос радиомеханика звучал так, как будто он говорил Скаллу прямо в ухо.
- Все отлично, Марти.

Скалл сжал руль болида, почти лаская пальцами пластик сквозь кожу перчаток. От асфальта впереди исходил пар, марево жары плясало в воздухе, искажая картинку, гул трибун назойливым фоном шумел в голове.
Где-то сзади взревел мотор, болиды по цепочке подхватили этот звук, и в голове не осталось больше ни одной связной мысли. Скалл облизнул пересохшие губы, жмуря глаза от удовольствия. Вибрация передавалась ему из самого воздуха, возбуждение пробирало до костей.

- Тридцать секунд до старта, - отсчитал Марти.

Скалл привел в готовность все приборы, бросил быстрый взгляд в зеркала, изучил вид на своем мониторе – камера сверху показывала колонну болидов. С высоты они казались игрушечными: будто приклеенные к серому картону разноцветные машинки.

- Давай, детка, нам будет хорошо с тобой, - шептал Скалл, вжимаясь спиной в сидение болида. Тело отозвалось болью, задница заныла. – Ничего, мы справимся со всем. Не подведи, малышка.

Дали сигнал к старту, и мозг отключился.
В ноздри ударил запах жженой резины, моторного масла, разогретой от жары кожи. Запах собственного пота и возбуждения. Скалл потянул воздух ноздрями, внутри шлема было нестерпимо жарко, лицо покрылась испариной, горько-соленые капли выступили над губой, и Скалл слизал влагу.
Три машины впереди столкнулись: перевернулся болид «McLaren», на повороте задев крылом машину «General Motors», в них врезался автомобиль «D&G». Скалл вдарил по тормозам, выкрутил руль, адреналин взбурлил в крови, Скалл сжал зубы, возвращая болид на трек, выжал педаль газа до упора и одним рывком обошел “SONY” и «Michelin».
До финиша оставалось полтора круга.

- Черт, Скалл, ты просто уникум! Так держать! – ревел Марти в динамиках. – Наши сработали на пит-стопе в рекордное время, таблица показывает, что это был лучший результат! Черт, мы побе…
- Эй, ты слышишь, щенок? – протянул знакомый насмешливый голос в накрывшей Скалла тишине эфира.
Сердце рванулось на повороте и осталось где-то за пределами трассы. Болид потерял управление, по нервам резанул этот голос, сворачивая внутренности в узел. Скалл сжал руль до боли в суставах, выровнял машину.

- Ты псих, мать твою! Реборн, проваливай с моей лини! Ты хочешь, чтобы я разбился?!
- Я хочу, чтобы ты проиграл, уже забыл, детка? – передразнил Реборн последнее слово.

“SONY” обошел его по внешней на повороте, Скалл выругался.

- Полкруга, мать твою!
- Это не мои проблемы, детка. У тебя есть еще секунд сорок. Решай, чего ты хочешь: чтобы я признал тебя равным себе, и мы разбежались, наконец, в разные стороны, - Реборн сделала паузу, Скалл почти перестал следить за дорогой. – Или мы снова поспорим.
- Это что, твое желание? – уточнил Скалл.
- Верно. Решай, Скалл, время на исходе, - связь оборвалась, треск заполнил уши.

Скалл прошел последний поворот нос в нос с болидом “SONY”, ступня дрожала на педали газа, сердце билось в горле.
Скалл закрыл глаза, сжимая руль руками, и отдался своему чутью.
Время-время, детка, оно кончится сейчас, или у нас будет еще один заезд?
Пора принимать решение.

@темы: Secret Santa